«Мы помним, что Ваша страна, Финляндия, к сожалению, узнала русских лучше всех, ведь мы не всегда можем правильно выбрать себе соседей», – этими многозначительными словами Майкл Макфол (Michael McFaul), бывший специальный помощник президента США и директор по делам России и Евразии в Совете национальной безопасности (в 2009 – 2012), посол США в России (2012 – 2014), ныне – директор Института международных исследований Фримана Спогли (Freeman Spogli Institute for International Studies) при Стэнфордском университете, – открыл дискуссию после вступительного слова президента Финляндии Саули Ниинисте.
В поздние советские годы кремлёвская пропаганда говорила об отношениях с Финляндией, как о витринном образце «мирного сосуществования государств с различным экономическим строем». Однако до того, как этот подход был официально сформулирован в 1956 году в решениях XX съезда КПСС, в СССР господствовала законодательно закрепленная концепция насильственного продвижения в другие страны собственного общественного строя, восходящая к ленинскому принципу «экспорта революции».
Эксперты отмечают: Финляндию XX века очень многое роднит с Украиной XXI века. После распада царской империи Финляндия чудом успела из неё выйти (4 декабря 1917 года), пока у новой империи – советской – ещё не было сил её удержать. Однако недолгая независимость обернулась тремя кровавыми военными кампаниями: в 1939, 1941 и в 1944 годах СССР пытался вернуть Финляндию в лоно империи, захватить финские земли. Уже за первую агрессию СССР исключили из Лиги Наций. Финляндия тогда отстояла свою независимость, что стало полной неожиданностью для численно превосходящих полчищ агрессора, однако ценой территориальных потерь (СССР отобрал более 10% территории). Но уступки не привели к миру. Летом 1941 года советская авиация бомбила жилые кварталы Хельсинки также, как спустя восемь десятилетий – Киев, Харьков или Мариуполь.
«Финляндия способна привнести особую ясность в наше понимание природы конфронтации, с которой мы сталкиваемся в лице авторитарных режимов, особенно – реваншистских стран, как Россия и Китай, – считает Герберт Макмастер (Herbert McMaster), генерал-лейтенант в отставке, советник президента США по национальной безопасности (2017 – 2018). – Россия и Китай ведут изощренную кампанию подрывной деятельности против Запада, включая кибер-пространство, информационную войну, подрывную политическую деятельность, направленную на подавление воли наших стран».
«Нам следует лучше знать своих соседей», – замечает Майкл Макфол. Видимо, как раз это знание привело Финляндию к быстрому решению о вступлении в НАТО.
«Мы и так были близким партнером НАТО, но в военном отношении не были формально связаны, – говорит президент страны Саули Ниинисте. – Такой ситуации было вполне достаточно для обеспечения нашей безопасности, но мы вновь задумались об этом после того, как Путин сказал, что "хотел бы остановить расширение НАТО". Когда Россия тебе что-то запрещает, то это меняет правила игры. Мы поняли, что надо действовать. Таким образом, мы не по своей воле подали эту заявку на членство, нет», – резюмирует Ниинисте.
«Россияне думали, что как только они сконцентрируют у нашей границы большие силы, то всё остальное произойдёт само собой, все тут же разбегутся в стороны, – говорит финский президент про «зимнюю войну» 1939 – 1940 годов. – Это сравнение мне пришло в голову, когда я увидел начало войны в Украине. В Москве рассчитывали, что если они продемонстрируют сильную угрозу, то украинцы сдадутся. Этого не случилось. Расчёт на это был главной ошибкой российской стороны».
Точно также, как Кремль фактически сам спровоцировал вступление Финляндии в НАТО, Москва сегодня сама вынудила украинцев изменить положительное отношение к русским, свойственное им ранее – считает Стивен Пайфер (Steven Pifer), посол США в Украине в 1998 – 2000 годах, научный сотрудник Института Фримена Спогли, а также Брукингского института (Brookings Institution): «В 1990-х годах большинство украинцев относились к России либо сбалансированно, либо положительно. Теперь это изменилось: Путин преуспел там, где "многовековой украинский национализм", о котором он рассказывал, потерпел неудачу. Он сам вырастил обострённое ощущение украинской национальной идентичности и сделал это с сильным антироссийским настроем. Теперь Украина хочет присоединиться к НАТО, как и Финляндия».
«92% украинцев хотят, чтобы их страна вступила в Европейский Союз. 86% - в НАТО. 85% украинцев хотят сражаться до полной победы, – приводит Стивен Пайфер данные опросов. – В эти цифры вылилось то возмущение, которое породила Россия своей войной».
Форум