Родственники арестантов по так называемому «Болотному делу» о беспорядках во время «Марша миллиона» 6 мая потребовали от правозащитников и гражданских активистов встречу с лидерами протестного движения. На состоявшейся накануне встрече родственников с представителями Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) по Москве поднимались не только вопросы содержания задержанных в следственных изоляторах, но и равнодушное отношение лидеров оппозиции к судьбам задержанных.
Роман Ошаров: По данным СМИ, родственники некоторых задержанных предъявили претензии к лидерам оппозиции за их реакцию на аресты по делу о беспорядках во время митинга на Болотной площади 6 мая. Могли бы вы рассказать об этих претензиях?
Лев Пономарев: Это было выступление только одной группы родственников, одного человека. Я ожидал больших обвинений. А оппозицию обвиняли только родственники ученого Федора Бахова, обвиняемого в участии в массовых беспорядках и применении насилия к полицейским. Это обвинение, в целом, прозвучало очень сдержанно. Мама Бахова очень энергичная и публично обвиняла оппозицию за то, что ее сын находится под арестом. Всего у нас были родственники восьми задержанных, и только представители двух семей выступили с обвинениями. Родственники задержанного Ярослава Белоусова лишь поддержали Бахову. И нельзя сказать, что это было жесткое обвинение. Хотя я ожидал очень много критики к лидерам оппозиции. На самом деле все было сдержанно, и преувеличивать не нужно.
Р.О.: В ходе встречи удалось ли о чем-либо договориться, прийти к общему знаменателю?
Л.П.: Я обещал подготовить встречу с заявителями митинга на Болотной площади. Среди них координатор «Левого фронта» Сергей Удальцов, член «Солидарности» Сергей Давидис и Игорь Бакиров из движения «Белая лента». Они вменяемые люди, и они готовы встретиться с родственниками. Однако я заметил, что родственники арестованных не видят разницы между заявителями и лидерами оппозиции. Они их объединяют, и поэтому хотят встретиться и с Удальцовым, а также с Алексеем Навальным. С Удальцовым я уже поговорил, и он взялся за обзвон лидеров оппозиции. Думаю, что на следующей неделе такая встреча состоится. Я во всей этой истории лишь выполняю обещание перед родственниками, которые попросили об этой встрече.
Р.О.: А состоявшуюся накануне встречу кто инициировал?
Л.П.: Встречу инициировал «Комитет 6 мая», который организован активистами гражданского движения. Он был создан без моего прямого участия, но им нельзя было обходиться без помощи правозащитников, которые уже занимались расследованием причин случившегося 6 мая на Болотной площади. В комитет входят молодые люди, которые сами были на митинге, и они душой болеют за задержанных 6 мая. Они считают, что самое главное – это освобождение всех тех людей, которые в настоящее время проходят обвиняемыми по этому делу. От них, кстати, тоже звучат упреки в сторону лидеров протестного движения. Никто не считает, что лидеры оппозиции виноваты в том, что на Болотной площади избивали людей, а некоторых после посадили в следственный изолятор. Конечно, это делала власть. Но от комитета и родственников звучит мысль, что лидеры оппозиции равнодушно отнеслись к задержанным по «Болотному делу». Мне кажется, что в каком-то смысле это справедливо, но переваливать всю ответственность на лидеров оппозиции нельзя.
Р.О.: У родственников есть претензии к властям?
Л.Р.: Родственники высказывают множество претензий к властям и считают, что аресты их детей и близких несправедливы. Они готовы бороться за своих детей. Если они приходят к независимым правозащитникам и гражданским активистам, то это явно говорит о том, что мы их союзники и предоставим им защиту. Если бы они считали, что во всем виновата оппозиция, а власти все правильно сделали, тогда бы они к нам не приходили. И адвокаты бы к нам не обращались за помощью.
Р.О.: От родственников поступают жалобы на давление со стороны следствия, разрешают ли им передачи и встречи с арестованными?
Л.Р.: Следственные органы, расследующие дело о беспорядках, конечно, работают с родственниками, но никто не жаловался пока на давление со стороны властей. Единственная проблема – это отказ в свиданиях. По нашему законодательству, следователь должен давать разрешение на свидание, но следователи таких санкций не дают. Следователи согласовали только одну встречу с родственниками. Еще беспокоит состояние здоровья арестованных и возможность передать им необходимые лекарства. Это касается инвалида второй группы по психическому заболеванию Михаила Косенко. Он нуждается в психиатрической помощи, но этот вопрос выведен отдельно. Он находится сейчас в СИЗО, где нет психиатрической больнице. Такая больница есть в изоляторе «Бутырская тюрьма», но сидеть там хуже всего.
Родственники ведь встречались с членами Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) по Москве, которые имеют право проходить в любой следственный изолятор города. Мы замыкали родственников на членов ОНК, за каждым из которых закреплено то или иное СИЗО.
Р.О.: Если встреча родственников арестованных с лидерами оппозиции состоится, то чего вы от нее ожидаете?
Л.П.: Есть естественное желание встретиться с лидерами оппозиции и эта встреча обязательно состоится. Возможно, встреча пройдет трудно, но публичные политики должны брать на себя подобные трудности. Достаточно одного человека, который бы вел себя жестко или на грани истерики, чтобы встреча была трудной. Мама задержанного Бахова вела себя на грани истерики в последний раз, но ее по-своему тоже можно понять. Претензий у меня к ней нет.
Роман Ошаров: По данным СМИ, родственники некоторых задержанных предъявили претензии к лидерам оппозиции за их реакцию на аресты по делу о беспорядках во время митинга на Болотной площади 6 мая. Могли бы вы рассказать об этих претензиях?
Лев Пономарев: Это было выступление только одной группы родственников, одного человека. Я ожидал больших обвинений. А оппозицию обвиняли только родственники ученого Федора Бахова, обвиняемого в участии в массовых беспорядках и применении насилия к полицейским. Это обвинение, в целом, прозвучало очень сдержанно. Мама Бахова очень энергичная и публично обвиняла оппозицию за то, что ее сын находится под арестом. Всего у нас были родственники восьми задержанных, и только представители двух семей выступили с обвинениями. Родственники задержанного Ярослава Белоусова лишь поддержали Бахову. И нельзя сказать, что это было жесткое обвинение. Хотя я ожидал очень много критики к лидерам оппозиции. На самом деле все было сдержанно, и преувеличивать не нужно.
Р.О.: В ходе встречи удалось ли о чем-либо договориться, прийти к общему знаменателю?
Л.П.: Я обещал подготовить встречу с заявителями митинга на Болотной площади. Среди них координатор «Левого фронта» Сергей Удальцов, член «Солидарности» Сергей Давидис и Игорь Бакиров из движения «Белая лента». Они вменяемые люди, и они готовы встретиться с родственниками. Однако я заметил, что родственники арестованных не видят разницы между заявителями и лидерами оппозиции. Они их объединяют, и поэтому хотят встретиться и с Удальцовым, а также с Алексеем Навальным. С Удальцовым я уже поговорил, и он взялся за обзвон лидеров оппозиции. Думаю, что на следующей неделе такая встреча состоится. Я во всей этой истории лишь выполняю обещание перед родственниками, которые попросили об этой встрече.
Р.О.: А состоявшуюся накануне встречу кто инициировал?
Л.П.: Встречу инициировал «Комитет 6 мая», который организован активистами гражданского движения. Он был создан без моего прямого участия, но им нельзя было обходиться без помощи правозащитников, которые уже занимались расследованием причин случившегося 6 мая на Болотной площади. В комитет входят молодые люди, которые сами были на митинге, и они душой болеют за задержанных 6 мая. Они считают, что самое главное – это освобождение всех тех людей, которые в настоящее время проходят обвиняемыми по этому делу. От них, кстати, тоже звучат упреки в сторону лидеров протестного движения. Никто не считает, что лидеры оппозиции виноваты в том, что на Болотной площади избивали людей, а некоторых после посадили в следственный изолятор. Конечно, это делала власть. Но от комитета и родственников звучит мысль, что лидеры оппозиции равнодушно отнеслись к задержанным по «Болотному делу». Мне кажется, что в каком-то смысле это справедливо, но переваливать всю ответственность на лидеров оппозиции нельзя.
Р.О.: У родственников есть претензии к властям?
Л.Р.: Родственники высказывают множество претензий к властям и считают, что аресты их детей и близких несправедливы. Они готовы бороться за своих детей. Если они приходят к независимым правозащитникам и гражданским активистам, то это явно говорит о том, что мы их союзники и предоставим им защиту. Если бы они считали, что во всем виновата оппозиция, а власти все правильно сделали, тогда бы они к нам не приходили. И адвокаты бы к нам не обращались за помощью.
Р.О.: От родственников поступают жалобы на давление со стороны следствия, разрешают ли им передачи и встречи с арестованными?
Л.Р.: Следственные органы, расследующие дело о беспорядках, конечно, работают с родственниками, но никто не жаловался пока на давление со стороны властей. Единственная проблема – это отказ в свиданиях. По нашему законодательству, следователь должен давать разрешение на свидание, но следователи таких санкций не дают. Следователи согласовали только одну встречу с родственниками. Еще беспокоит состояние здоровья арестованных и возможность передать им необходимые лекарства. Это касается инвалида второй группы по психическому заболеванию Михаила Косенко. Он нуждается в психиатрической помощи, но этот вопрос выведен отдельно. Он находится сейчас в СИЗО, где нет психиатрической больнице. Такая больница есть в изоляторе «Бутырская тюрьма», но сидеть там хуже всего.
Родственники ведь встречались с членами Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) по Москве, которые имеют право проходить в любой следственный изолятор города. Мы замыкали родственников на членов ОНК, за каждым из которых закреплено то или иное СИЗО.
Р.О.: Если встреча родственников арестованных с лидерами оппозиции состоится, то чего вы от нее ожидаете?
Л.П.: Есть естественное желание встретиться с лидерами оппозиции и эта встреча обязательно состоится. Возможно, встреча пройдет трудно, но публичные политики должны брать на себя подобные трудности. Достаточно одного человека, который бы вел себя жестко или на грани истерики, чтобы встреча была трудной. Мама задержанного Бахова вела себя на грани истерики в последний раз, но ее по-своему тоже можно понять. Претензий у меня к ней нет.
