29 ноября появились сообщения о том, что экипажи двух украинских военных кораблей и одного буксира, захваченные 25 ноября в Керченском проливе Пограничной службой ФСБ России, были вывезены с территории аннексированного Россией Крыма, где они содержались под арестом.
Русская служба «Голоса Америки» связалась с адвокатом Николаем Полозовым, намеренным защищать одного из захваченных украинских моряков, и узнала от него о том, на чем будет строиться эта защита.
Данила Гальперович: Кого вы будете защищать, и видели ли вы уже своего подзащитного?
Николай Полозов: Я принял поручение на защиту украинского военнопленного, капитана второго ранга Дениса Гриценко. Ко мне было обращение его родных, в том числе его жены. Самого его я пока не видел, потому что сейчас нахожусь в Киеве и занимаюсь организационными вопросами, в том числе координацией адвокатской деятельности всей команды защитников, чтобы нам действовать в рамках одной стратегии.
Д.Г.: Вы назвали своего подзащитного военнопленным. Соглашается ли российская сторона с таким его статусом?
Н.П.: На самом деле, неважно, соглашается она или не соглашается. Существуют нормы международного права, существует 3-я Женевская конвенция, существуют определенные условия, при которых военнослужащие становятся военнопленными. Эти условия объективно создались, и эти военнослужащие являются военнопленными. А если в угоду каким-то своим политическим интересам российские власти считают их уголовными преступниками, то, значит, в данном случае российские власти грубо нарушают международное законодательство в части правил и обычаев ведения войны, и по сути совершают военное преступление.
Д.Г.: Что известно о том, где сейчас находятся украинские моряки? Есть ли сведения о раненых?
Р.П.: Известно, что 29 ноября вечером 21 человек из числа украинских военнопленных были вывезены из следственного изолятора Симферополя, и еще трое раненых моряков были вывезены из больницы в городе Керчь. В пятницу стало известно, что 21 человек находится в Москве в следственном изоляторе «Лефортово», и трое раненых находятся также в Москве, в лазарете следственного изолятора «Матросская тишина», хотя числятся за внутренней тюрьмой «Матросской тишины». Это все, кто был на трех единицах флота Украины – бронированном катере «Никополь», бронированном катере «Бердянск», и на буксире «Яны Капу». Мой подзащитный из захваченных Россией является самым старшим по званию, он был на «Бердянске», но фактически являлся командиром дивизиона.
Д.Г.: Россия утверждает, что на украинских кораблях были сотрудники Службы безопасности Украины. Так ли это?
Н.П.: Это обстоятельство подлежит уточнению, потому что пока еще никто не видел материалов уголовного дела, но в любом случае все они являются военнослужащими, без разделения их по каким-то родам войск или принадлежности их к тем или иным службам.
Д.Г.: Как в принципе организовывалась защита захваченных Россией украинских моряков?
Д.Г.: На первоначальном этапе, поскольку события происходили в Крыму, в работу по защите украинских военнопленных активно включились крымские адвокаты, которые уже имеют опыт работы по политическим делам, защищают в Крыму граждан Украины и крымских татар, которые находятся под репрессивным давлением российских властей. Не всем удалось предоставить адвокатов по соглашению – кому-то государство адвокатов назначило. Что касается формирования остальной команды адвокатов, в том числе в Москве, то это сейчас находится в процессе: мы подбираем наиболее подходящие кандидатуры, впоследствии они будут утверждаться в Киеве координационной группой, руководителем которой является уполномоченная Верховной Рады Украины по правам человека Людмила Денисова. Принцип подбора адвокатов очень простой: они должны работать в команде, соблюдать общую стратегию защиты, и исходить из принципа наименьшего вреда для своих подзащитных.
Д.Г.: Когда вы планируете увидеться со своим подзащитным, Денисом Гриценко?
Н.П.: Планирую увидеться в понедельник, но есть объективные сложности. В СИЗО «Лефортово» адвокаты в принципе заходят по жребию, который разыгрывается в конце предыдущей недели, потому что в день пускают до десяти адвокатов. Там искусственно созданы условия для того, чтобы адвокаты не могли посещать своих подзащитных, когда им нужно. Плюс, еще необходимо получать разрешение от следователя, хотя по закону это не требуется, просто там сложилась вот такая нездоровая атмосфера. Следователь дает бумагу, что этот адвокат в деле и имеет право туда зайти. Поэтому прямо с утра в понедельник я этим вопросом займусь, и если это получится, то я уже в понедельник узнаю какие-то подробности прямо от Дениса Гриценко.
Д.Г.: Вернемся к статусу захваченных украинских военных. Надеетесь ли вы на то, что военнопленными их признают другие страны? Поскольку, честно говоря, от России этого ожидать трудно.
Н.П.: Россия ратифицировала международные соглашения, о которых я уже говорил. В российской Конституции есть 15-я статья, которая предполагает приоритет международного права над национальным законодательством. Я опираюсь исключительно на Конституцию и нормы международного права. Они там могут придумывать все, что угодно, у ФСБ фантазии хватает. Но существует международное право, и политические решения других стран будут основываться на этом международном праве. Никто, понятное дело, не будет вторгаться в Российскую Федерацию, чтобы отбить этих моряков, и решение об их освобождении должно быть принято Кремлем под влиянием международного давления. Вся ситуация с моряками – это акт прямой агрессии военнослужащих Российской Федерации против военнослужащих Украины. Это уже никакие не «шахтеры», «трактористы» или «отпускники», это уже не элемент гибридной войны. Ситуация абсолютно ясная, и наша задача – требовать от следствия и судов России соблюдения международных норм. Россия нарушает права этих людей, являющихся военнопленными.
