Cова писатель (@WriteOwl_ ) в Твиттере: «Сегодня первое августа и сегодня вступил в силу закон о блоггерах и сми, однако, здравствуйте».
Иван Кистанов (@Kistanow63) в Твиттере: «На территории #РФ вступил в силу Закон о блоггерах, он распространяется на тех, чей блог читает < 3000 человек в день».
Дмитрий Крайнев (@law6512) в Твиттере: «Парадокс Навального: Вот почему матом в полночь в ленте ругаются все, а закон о блоггерах опять нарушит один Навальный?»
Новый российский закон требует от блогеров, страница которых принимает свыше 3000 посетителей в день, соблюдения ряда правил – например, зарегистрироваться в реестре Роскомнадзора, не ругаться матом, не распространять экстремистские и порнографические материалы, проверять достоверность размещаемой информации и так далее. За нарушение этих требований предусмотрен штраф в размере от 50 до 300 тысяч рублей – для юридических лиц до 500 тысяч рублей или административное приостановление деятельности на срок до 30 суток.
Об этом новом законе мы поговорили с Рустемом Адагамовым, больше известным в русскоязычном Интернете, как блогер Drugoi. Его страница в «Живом Журнале» находится на втором месте в общем рейтинге пользователей ресурса, его читают свыше ста тысяч человек – и хотя нецензурных выражений лично я не замечала, по закону он обязан зарегистрироваться в Роскомнадзоре.
Наташа Мозговая: Рустем, твоя реакция?
Рустем Адагамов: Таких законов нет нигде – чтобы государство взяло на себя функцию регулирования того, как люди ведут свои дневники в Интернете. Такого просто нет! Есть статья 29 Конституции России, в ней пять пунктов. Там написано, что каждому гарантируется свобода мысли и слова, гарантируется свобода массовой информации, никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них. Это все прописано в этой статье. Закон – этот 148-й закон – нарушает эту статью Конституции, он фактически вводит цензуру, которая запрещается пунктом пятым статьи 29, он фактически запрещает людям, которые ведут эти свои дневники в Интернете выражать свои мнения и убеждения. Ну и согласно пункту четвертому – каждый имеет право свободно искать и распространять информацию любым законным способом.
Н.М.: Если ты не будешь регистрироваться, оформлять лицензию – не боишься, что блог просто заблокируют?
Р.А.: Я уже готов ко всему – потому что его да, заблокируют, как заблокировали по совершенно абсурдному поводу ЖЖ Навального. Это может быть – причем по любому, самому малозначительному поводу. Понимаешь, я сейчас в таком состоянии, когда я готов к любым таким мерам, я уже ничему не удивляюсь: меня сложно удивить какой-то активностью российской власти в части ограничения моих прав как гражданина.
Н.М.: Думал ли ты покинуть «Живой Журнал» и пользоваться исключительно интернет-платформами, не связанными с Россией?
Р.А.: У меня прекрасный блог в Фейсбуке, который читают 112 тысяч человек, у меня есть Твиттер. Ну, можно закрыть и Фейсбук, и Твиттер. Тогда мы превращаемся в какой-нибудь Китай или Иран. И опять же, я ни секунды не удивлюсь – нет ни одной вещи, новости, которой я бы удивился. Вот я утром встал, прочитал: «В России закрыли Фейсбук» – я не удивлюсь ни на секунду!
Н.М.: Новый закон обзавелся также новым сервисом – как бы помягче выразиться – для стукачей. Кто, по-твоему, воспользуется этим сервисом?
Р.А.: Если вспомнить Довлатова и его (фразу) о четырех миллионах доносов, то кто угодно. Думаю, это будет таким видом спорта. У нас очень любят писать доносы, это совершенно обычное явление. Да все будут писать!
Н.М.: Твое впечатление – изменились ли российские интернет-пользователи в связи с украинским кризисом?
Р.А.: Много людей, которых я знаю много лет, вдруг оказались неспособными оценивать реально ситуацию, в которую попала страна. Так, что у нас даже теряется коммуникация. Это очень тяжело, это невыносимо тяжело, когда ты человека знаешь много лет, и говоришь ему: «так не может быть, мы воюем с самым нашим близким народом, мы воюем фактически сами с собой!». А тебе: «Нет! Крым!». Это какая-то чудовищная ситуация, какой-то 1914-й год, когда началась война и люди вдруг вышли на улицы с этими имперскими флагами и начали переименовывать Петербург в Петроград. Что происходит? У меня такое ощущение, что какие-то газы распылили, или излучение какое-то – но народ реально сходит с ума насчет вот этого всего. Это страшно, для меня это страшно. Я не знаю, чем это кончится.
Н.М.: В последние недели, телеканалы делят эфирное время между двумя кризисами: в Украине и в секторе Газы. Из сегодняшних новостей: по поводу Украины – 19 сенаторов призвали президента США Барака Обаму незамедлительно причислить сепаратистов – «Донецкую» и «Луганскую» народные республики – к списку террористических организаций. Что касается Газы, то там сегодня утром, наконец, вступило в силу трехдневное прекращение огня – за это время делегации израильтян и палестинцев должны были договориться в Каире об условиях постоянного перемирия. Но буквально через полтора часа после начала прекращения огня боевики ХАМАС атаковали группу израильских солдат – убили двух и похитили офицера. Также возобновился ракетный обстрел территории Израиля – в ответ, Израиль возобновил артиллерийский обстрел Газы. Судя по всему, прекращение огня приказало долго жить.
Обозреватель израильской газеты «Гаарец» Аншель Пфеффер считает, что между этими двумя кризисами можно провести немало параллелей – в частности, внешние игроки, вмешательство которых лишь усугубляет ситуацию.
Мы связались с ним по Скайпу, чтобы расспросить подробнее: так чем похожи эти конфликты?
Аншель Пфеффер: Первое сходство заключается в масштабе освещения этих конфликтов. Другие конфликты – в Сирии, Ираке, Нигерии – гораздо сложнее освещать на месте, потому что во многих местах на территории этих стран журналистов попросту могут убить. Многие регионы в Сирии, Ираке являются запретной зоной для репортеров. Это не так в случае с Украиной и Газой – я не скажу, что это всегда безопасно для журналистов - я освещал конфликт как в Украине, так и в Газе – но это доступно. Ты можешь попасть туда, и у тебя большие шансы вернуться домой. Как в Украине, так и в Газе у журналистов много информации от обеих воюющих сторон.
Есть и другие сходства между Украиной и Израилем: в обоих случаях речь идет о молодых странах, которые хотят быть частью Запада – они видят себя западными странами, в то же время, мощные силы тянут их назад. Есть Россия и пророссийские граждане в Украине, которые говорят: «Нет, мы не часть Евросоюза, мы не должны быть частью НАТО и запада, мы должны быть частью российской сферы влияния». То же самое в Израиле – ему постоянно напоминают, что он находится на Ближнем Востоке, а не в Европе или в Америке. У обеих стран есть древние традиции, но как страны, они довольно молоды, они все еще работают над своей самоидентификацией. У них серьезные проблемы коррупции власти, у них серьезные проблемы с меньшинствами, которые не чувствуют себя частью национального этноса. Помимо этого, есть проблема внегосударственных участников конфликта. ХАМАС в Газе, который является наполовину государственной структурой, но они не несут той же ответственности, что правительство. И конечно, сепаратисты в восточной Украине, называющие себя «народными республиками», не являются ответственными в той мере, в коей должно быть ответственны за свои действия правительства.
Наташа: Полностью интервью с Аншелом Пфеффером смотрите на сайте «Голоса Америки». Пишите нам в Твиттере по адресу @podelis. До скорого!
