Вице-президент США Джо Байден заявил: «Мы – президент и я – считаем себя обязанными, американский народ считает себя обязанным гарантировать то, что с этими детьми, пока они остаются в нашей стране, до того, как мы их возвратим в их страны, будут обращаться хорошо и справедливо. Так же, как мы хотели бы, чтобы обращались с нашими собственными детьми.
Ведущая Наташа Мозговая: «Здравствуйте, в эфире «Голоса Америки» проект «Поделись», с вами Наташа Мозговая. Сегодня мы хотим поделиться с вами одной из самых горячих тем последних недель в США. Речь идет о несовершеннолетних нелегальных иммигрантах, которые пытаются самостоятельно – точнее, с помощью контрабандистов, но без родителей – пересечь южную границу США. Цитата, которую мы привели в начале программы – из выступления вице-президента США Джо Байдена в Гватемале, куда он отправился с целью попытаться найти решение этой новой серьезной проблемы, с которой столкнулись американские власти.
Формально эти дети не считаются беженцами, однако, по мнению правозащитников, несомненно ими являются – многим пришлось пережить серьезные травмы во время пути – это сотни, иногда и тысячи километров, проделанные ими из пункта отправления. В 2008 году американские пограничники задержали более восьми тысяч несовершеннолетних мигрантов, которые нелегально пересекли границу США и Мексики. В 2013-м их число дошло почти до 39 000, а в этом году, по оценкам американских властей, ожидаются не менее 74 000 несовершеннолетних мигрантов, которых контрабандисты переправляют через границу теми же опасными путями, что и взрослых нелегалов – как правило, пешком по пустыне. В основном речь идет о подростках – но пограничникам попадались и пятилетние «инфильтранты».
В Твиттере в эти дни развернулась кампания, обозначенная хэштэгом I am solo – я в одиночку – с фотографиями таких подростков. К примеру, в этом посте 13-летний Эммануэль из Гватемалы говорит: «Я хотел всего лишь помочь моей матери, но был вынужден бежать от банд».
Или вот, например, 15-летний Армандо из Гондураса: «Направляясь в Америку, я рисковал жизнью, но в Гондурасе смерть была гарантирована».
Что с ними происходит дальше? Подростков из Мексики тут же депортируют назад. Прочих распределяют по десяткам убежищ в пограничных штатах – в Техасе, Аризоне, Калифорнии, где они ждут, пока американские власти и различные правозащитные организации пытаются связаться с их родственниками в США. Если родственники обнаруживаются – детей выпускают. Правда, вместо школы многие из них попадают на черные работы, чтобы вернуть от пяти до семи тысяч долларов, заплаченные в Мексике «койотам» – проводникам, которые помогли им добраться до Америки.
Президент США Барак Обама попросил у Конгресса выделить дополнительные средства для опеки этих подростков. Республиканцы требуют ужесточить пограничный контроль. Эксперты между тем считают, что пока не будет улучшена обстановка в странах, которые поставляют больше всего несовершеннолетних нелегалов – в Гватемале, Эль-Сальвадоре, Гондурасе и Мексике, – поток детей в направлении США не уменьшится.
Пресс-секретарь Госдепартамента США Джен Псаки отметила: «Что касается цифр по поводу беженцев, мы рассмотрели информацию россиян о большом количестве беженцев, которые направляются в Россию, и не нашли свидетельств, обосновывающих эти утверждения. Согласно данным российской Федеральной миграционной службы, чуть больше 5 000 человек из Украины обратились с просьбой о получении убежища, начиная с января. При этом некоторые российские источники утверждают, что речь идет о цифрах в районе ста тысяч человек».
В Госдепартаменте не считают, что 5 000 человек за полгода кризиса в Украине можно назвать массовым потоком беженцев в Россию. При этом наша читательница Виктория из Ростова-на-Дону пишет нам в форуме: «Беженцев реально много. Людей жалко страшно. Им такая жизнь и в страшном сне не виделась. Но сейчас лето, они живут в летних лагерях, а что будет зимой? Я никогда не думала, что, пережив такую страшную войну, украинский народ вернется опять к этому ужасу».
Вот еще – Kianna Edrich пишет в Твиттере: «С точки зрения закона украинские беженцы являются туристами».
С нами на связи наш корреспондент Тарас Бурнос. Тарас, добрый день!
Тарас Бурнос: Здравствуйте, Наталья!
Наташа Мозговая: Давайте попробуем разобраться – есть ли в общем реальная статистика? Откуда и куда бегут люди? Кто ими занимается?
Тарас Бурнос: На сегодняшний день можно сказать, что статус беженцев предоставляется только людям, которые иностранцы, которые пересекают границу Украины в поисках убежища. И потому те, кто сегодня бежит из восточных регионов Украины, это не беженцы, это временные переселенцы, и они как раз подпадают под действие нового закона, который несколько дней назад был принят в Верховной Раде – о статусе временных переселенцев.
На данный момент нет никакой официальной информации о том, каково количество этих людей, но можно говорить о том, что, вероятно, их количество исчисляется тысячами. По крайней мере, на данный момент есть информация, которая размещена на официальном сайте Министерства социальной политики Украины – и министр соцполитики Людмила Денисова говорит о том, что в Киеве готовы предоставить временным переселенцам около 50 000 вакансий. В основном все, что связано с рабочими профессиями – плотники и так далее, – как правило, вакансий для специалистов, все, что связано с умственными профессиями, там немного. И вот Людмила Денисова сказала, что на данный момент из этих 50 000 вакансий на данный момент воспользовались возможностью получить работу, если я не ошибаюсь, буквально несколько сотен человек.
Наташа Мозговая: Каковы прогнозы в свете того, что пока, насколько я понимаю, перемирие, которое было объявлено президентом Порошенко, не выполняется?
Тарас Бурнос: Сложно сейчас говорить о том, как будет регулироваться этот вопрос, который связан с временными переселенцами, и что будет с ними дальше – по крайней мере, с теми, кто ушел от военных действий – от конфликта в местах своего проживания. Я буквально только что разговаривал с двумя людьми, которые убежали, как они говорят, от военных действий в Донецкой области. За моей спиной находится одно из подразделений Министерства социальной политики и координационный центр, который регистрирует всех тех, кто переселился из других регионов и хотел бы найти здесь место жительства, работу или даже, может, какое-то временное убежище. По крайней мере, все эти люди мне говорят о том, что они прежде всего заинтересованы в получении специальной справки.
Я ее видел, это небольшая обычная справка, которая регистрирует этих людей, подтверждает, что они действительно проживали до какого-то момента в Луганской или Донецкой областях или на территории автономной республики Крым, и по вынужденным причинам переселились, например, в Киев. В каждом из региональных областных центров Украины находятся такие – как за моей спиной – координационные центры.
Наташа Мозговая: Тарас, они там живут? Или у родственников? Где они физически находятся?
Тарас Бурнос: В этом как раз некоторый парадокс – государство регистрирует этих людей, но физически они вынуждены самостоятельно искать место жительства, или те, у кого совершенно плачевная ситуация – таких людей переселяют в специально оборудованные детские садики, какие-то учреждения, которые находятся под Киевом, если мы говорим о Киеве – люди там находятся часто. Украинские СМИ пишут, что иногда там нет нормальных бытовых условий – иногда там нет света или чего-то такого необходимого, что можно использовать в обычной повседневной жизни.
Я, кстати, говорил с одной из женщин, которая ожидает ребенка – и она говорит, что ей без этой справки в данный момент вообще никуда, потому что через несколько месяцев в их семье планируется пополнение, и поскольку она из Донецкой области и сейчас находится в Киеве у своих родственников, она вынуждена получить эту справку для того, чтобы в тот момент, когда случатся роды, она могла легально получить место в одном из киевских роддомов.
Но нужно учитывать, что в Украине не действует закон о прописке, и потому любой гражданин Украины может номинально обратиться в любое из медицинских учреждений по всей Украине, независимо от того, где он проживает. Но я хотел бы сказать, что это только номинально – на самом деле в практической плоскости часто этот закон не действует.
Наташа Мозговая: Какое вообще ощущение – власти справляются или не очень? Это действительно такое большое количество людей, с которыми не знают, что делать, или все же система работает относительно эффективно? Естественно, учитывая то, что пока действительно лето…
Тарас Бурнос: Честно сказать, я не заметил здесь какого-то ажиотажа. Или, по крайней мере, если сравнивать с гражданскими акциями протеста, которые прошли здесь в Киеве буквально три месяца назад – или во времена «оранжевой революции», – я не заметил здесь огромного потока временных переселенцев.
Наташа Мозговая: Спасибо, Тарас, к сожалению, на этом у нас сегодня все – с нами был наш корреспондент в Украине Тарас Бурнос. Следите за развитием событий на сайте «Голоса Америки», пишите нам в Твиттере по адресу @podelis. До скорой встречи!
Ведущая Наташа Мозговая: «Здравствуйте, в эфире «Голоса Америки» проект «Поделись», с вами Наташа Мозговая. Сегодня мы хотим поделиться с вами одной из самых горячих тем последних недель в США. Речь идет о несовершеннолетних нелегальных иммигрантах, которые пытаются самостоятельно – точнее, с помощью контрабандистов, но без родителей – пересечь южную границу США. Цитата, которую мы привели в начале программы – из выступления вице-президента США Джо Байдена в Гватемале, куда он отправился с целью попытаться найти решение этой новой серьезной проблемы, с которой столкнулись американские власти.
Формально эти дети не считаются беженцами, однако, по мнению правозащитников, несомненно ими являются – многим пришлось пережить серьезные травмы во время пути – это сотни, иногда и тысячи километров, проделанные ими из пункта отправления. В 2008 году американские пограничники задержали более восьми тысяч несовершеннолетних мигрантов, которые нелегально пересекли границу США и Мексики. В 2013-м их число дошло почти до 39 000, а в этом году, по оценкам американских властей, ожидаются не менее 74 000 несовершеннолетних мигрантов, которых контрабандисты переправляют через границу теми же опасными путями, что и взрослых нелегалов – как правило, пешком по пустыне. В основном речь идет о подростках – но пограничникам попадались и пятилетние «инфильтранты».
В Твиттере в эти дни развернулась кампания, обозначенная хэштэгом I am solo – я в одиночку – с фотографиями таких подростков. К примеру, в этом посте 13-летний Эммануэль из Гватемалы говорит: «Я хотел всего лишь помочь моей матери, но был вынужден бежать от банд».
Или вот, например, 15-летний Армандо из Гондураса: «Направляясь в Америку, я рисковал жизнью, но в Гондурасе смерть была гарантирована».
Что с ними происходит дальше? Подростков из Мексики тут же депортируют назад. Прочих распределяют по десяткам убежищ в пограничных штатах – в Техасе, Аризоне, Калифорнии, где они ждут, пока американские власти и различные правозащитные организации пытаются связаться с их родственниками в США. Если родственники обнаруживаются – детей выпускают. Правда, вместо школы многие из них попадают на черные работы, чтобы вернуть от пяти до семи тысяч долларов, заплаченные в Мексике «койотам» – проводникам, которые помогли им добраться до Америки.
Президент США Барак Обама попросил у Конгресса выделить дополнительные средства для опеки этих подростков. Республиканцы требуют ужесточить пограничный контроль. Эксперты между тем считают, что пока не будет улучшена обстановка в странах, которые поставляют больше всего несовершеннолетних нелегалов – в Гватемале, Эль-Сальвадоре, Гондурасе и Мексике, – поток детей в направлении США не уменьшится.
Пресс-секретарь Госдепартамента США Джен Псаки отметила: «Что касается цифр по поводу беженцев, мы рассмотрели информацию россиян о большом количестве беженцев, которые направляются в Россию, и не нашли свидетельств, обосновывающих эти утверждения. Согласно данным российской Федеральной миграционной службы, чуть больше 5 000 человек из Украины обратились с просьбой о получении убежища, начиная с января. При этом некоторые российские источники утверждают, что речь идет о цифрах в районе ста тысяч человек».
В Госдепартаменте не считают, что 5 000 человек за полгода кризиса в Украине можно назвать массовым потоком беженцев в Россию. При этом наша читательница Виктория из Ростова-на-Дону пишет нам в форуме: «Беженцев реально много. Людей жалко страшно. Им такая жизнь и в страшном сне не виделась. Но сейчас лето, они живут в летних лагерях, а что будет зимой? Я никогда не думала, что, пережив такую страшную войну, украинский народ вернется опять к этому ужасу».
Вот еще – Kianna Edrich пишет в Твиттере: «С точки зрения закона украинские беженцы являются туристами».
С нами на связи наш корреспондент Тарас Бурнос. Тарас, добрый день!
Тарас Бурнос: Здравствуйте, Наталья!
Наташа Мозговая: Давайте попробуем разобраться – есть ли в общем реальная статистика? Откуда и куда бегут люди? Кто ими занимается?
Тарас Бурнос: На сегодняшний день можно сказать, что статус беженцев предоставляется только людям, которые иностранцы, которые пересекают границу Украины в поисках убежища. И потому те, кто сегодня бежит из восточных регионов Украины, это не беженцы, это временные переселенцы, и они как раз подпадают под действие нового закона, который несколько дней назад был принят в Верховной Раде – о статусе временных переселенцев.
На данный момент нет никакой официальной информации о том, каково количество этих людей, но можно говорить о том, что, вероятно, их количество исчисляется тысячами. По крайней мере, на данный момент есть информация, которая размещена на официальном сайте Министерства социальной политики Украины – и министр соцполитики Людмила Денисова говорит о том, что в Киеве готовы предоставить временным переселенцам около 50 000 вакансий. В основном все, что связано с рабочими профессиями – плотники и так далее, – как правило, вакансий для специалистов, все, что связано с умственными профессиями, там немного. И вот Людмила Денисова сказала, что на данный момент из этих 50 000 вакансий на данный момент воспользовались возможностью получить работу, если я не ошибаюсь, буквально несколько сотен человек.
Наташа Мозговая: Каковы прогнозы в свете того, что пока, насколько я понимаю, перемирие, которое было объявлено президентом Порошенко, не выполняется?
Тарас Бурнос: Сложно сейчас говорить о том, как будет регулироваться этот вопрос, который связан с временными переселенцами, и что будет с ними дальше – по крайней мере, с теми, кто ушел от военных действий – от конфликта в местах своего проживания. Я буквально только что разговаривал с двумя людьми, которые убежали, как они говорят, от военных действий в Донецкой области. За моей спиной находится одно из подразделений Министерства социальной политики и координационный центр, который регистрирует всех тех, кто переселился из других регионов и хотел бы найти здесь место жительства, работу или даже, может, какое-то временное убежище. По крайней мере, все эти люди мне говорят о том, что они прежде всего заинтересованы в получении специальной справки.
Я ее видел, это небольшая обычная справка, которая регистрирует этих людей, подтверждает, что они действительно проживали до какого-то момента в Луганской или Донецкой областях или на территории автономной республики Крым, и по вынужденным причинам переселились, например, в Киев. В каждом из региональных областных центров Украины находятся такие – как за моей спиной – координационные центры.
Наташа Мозговая: Тарас, они там живут? Или у родственников? Где они физически находятся?
Тарас Бурнос: В этом как раз некоторый парадокс – государство регистрирует этих людей, но физически они вынуждены самостоятельно искать место жительства, или те, у кого совершенно плачевная ситуация – таких людей переселяют в специально оборудованные детские садики, какие-то учреждения, которые находятся под Киевом, если мы говорим о Киеве – люди там находятся часто. Украинские СМИ пишут, что иногда там нет нормальных бытовых условий – иногда там нет света или чего-то такого необходимого, что можно использовать в обычной повседневной жизни.
Я, кстати, говорил с одной из женщин, которая ожидает ребенка – и она говорит, что ей без этой справки в данный момент вообще никуда, потому что через несколько месяцев в их семье планируется пополнение, и поскольку она из Донецкой области и сейчас находится в Киеве у своих родственников, она вынуждена получить эту справку для того, чтобы в тот момент, когда случатся роды, она могла легально получить место в одном из киевских роддомов.
Но нужно учитывать, что в Украине не действует закон о прописке, и потому любой гражданин Украины может номинально обратиться в любое из медицинских учреждений по всей Украине, независимо от того, где он проживает. Но я хотел бы сказать, что это только номинально – на самом деле в практической плоскости часто этот закон не действует.
Наташа Мозговая: Какое вообще ощущение – власти справляются или не очень? Это действительно такое большое количество людей, с которыми не знают, что делать, или все же система работает относительно эффективно? Естественно, учитывая то, что пока действительно лето…
Тарас Бурнос: Честно сказать, я не заметил здесь какого-то ажиотажа. Или, по крайней мере, если сравнивать с гражданскими акциями протеста, которые прошли здесь в Киеве буквально три месяца назад – или во времена «оранжевой революции», – я не заметил здесь огромного потока временных переселенцев.
Наташа Мозговая: Спасибо, Тарас, к сожалению, на этом у нас сегодня все – с нами был наш корреспондент в Украине Тарас Бурнос. Следите за развитием событий на сайте «Голоса Америки», пишите нам в Твиттере по адресу @podelis. До скорой встречи!
