В Нью-Йорке в десятый раз проходит крупнейший в Америке фестиваль документального кино DOC NYC. На трех площадках – в IFC Center, Cinepolis Chelsea и SVA Theatre, – демонстрируются около трехсот фильмов. В фестивале принимают участие более пятисот кинематографистов и других гостей. В программе представлены несколько фильмов, тематически связанных с Россией.
Американец Гейб Полски (Gabe Polsky), снявший пять лет назад фильм «Красная армия» о переехавших в США советских хоккеистах, на этот раз в ленте «Красные пингвины» (Red Penguins) рассказывает малоизвестную трагикомическую историю о попытке американского бизнеса в 90-е годы перестроить русский хоккей в соответствии с заокеанскими стандартами.
В фильме Алины Рудницкой (Alina Rudnitskaya) «Школа соблазнения» (School of Seduction), представленном Данией, три современные русские «золушки» мечтают повысить свой социальный статус и добиться счастья любой ценой. Это визуальное эссе, временами смешное, временами печальное, представляет собой необычный взгляд на роль женщин в путинской России.
12 лет назад живущая в Ванкувере (Канада) документалистка из семьи эмигрантов из России Юлия Иванова (Julia Ivanova) сняла три истории о семьях с детьми, где родители – мужчины-геи. Недавно она вернулась в эти канадские семьи, чтобы снять документальный фильм-продолжение «Папы, мамы, я» (My Dads, My Moms and Me).
«Любовь: Love in Russian» шведского режиссера Стаффана Юлена (Staffan Julen) приоткрывает дверь в творческую лабораторию лауреата Нобелевской премии белорусского писателя Светланы Алексиевич, пишущей на русском языке. Кинокамера Юлена запечатлела ее в ходе сбора материала для ее новой книги. Алексиевич провела сотни интервью с людьми самых разных возрастов и профессий, спрашивая их, как они понимают любовь и какое место она занимает в их жизни.
Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» переговорил по Скайпу с режиссером фильма «Любовь: Love in Russian» Стаффаном Юленом.
Олег Сулькин: Как вы встретились со Светланой Алексиевич?
Стаффан Юлен: Я познакомился со Светланой через ее переводчика на шведский язык Кайсу Оберг Линдстен. Мы встретились впервые на литературном фестивале в Норвегии, в городке Лиллехаммер. Кайса меня предупредила, чтобы я хорошо подготовился, потому что Светлана не любит общаться с людьми, которые не знают четко, о чем хотят ее спросить.
О.С.: А вы знали?
С.Ю.: Да, я подготовился. И предложил снять документальный фильм о том, как она работает, как берет интервью для своей новой книги. Я объяснил Светлане, что меня интересует сам процесс, как из отдельных бесед формируется полифония голосов, человеческий хор.
О.С.: Как она отреагировала?
С.Ю.: Она сказала, что это в принципе интересно, но она не заинтересована в фильме о себе, поскольку все про себя знает. Но если вы хотите пуститься со мной в длительное путешествие с целью выяснить, что думают о любви люди в России, сказала она, то пожалуйста, я не возражаю. Только еще раз уточнила, что мой фильм должен быть не о ней, а о ее героях и героинях.
О.С.: Этот разговор происходил до того, как она получила Нобелевскую премию?
С.Ю.: Да, года за три до премии. Всего мы работали над проектом более четырех лет.
О.С.: Стаффан, вы, швед, предложили Светлане сделать фильм с ее участием, а спустя какое-то время она приехала в Швецию получать премию. Какое совпадение! Прямо мистика какая-то.
С.Ю.: Никакой мистики. Она выдающийся, фантастически талантливый писатель. Ее книги «У войны не женское лицо», «Чернобыльская молитва» и другие были популярны в Швеции задолго до Нобелевской премии. Мне повезло, что большую часть фильма мы успели отснять до объявления о премии.
О.С.: В фильме есть строчка, уведомляющая, что это «независимый проект». Что имеется в виду?
С.Ю.: Светлана настаивала на том, что фильм независимый. Она пишет книгу о любви, а я снимаю фильм о любви, причем сам отбираю героев и выстраиваю материал. Мы каждый делаем свое дело, а потом сравниваем результаты. Подходы у нас разные. Я воспитывался и вырос в Западной Европе, а Светлана – в Советском Союзе и Беларуси. Для меня эта творческая независимость стала трудным вызовом.
О.С.: Как вы работали со Светланой? Отсматривали записанные ею интервью и выбирали то, что вас заинтересовало?
С.Ю.: Нет. Я сидел вместе с ней на многих интервью. Приезжал из Швеции два-три раза в год. У Светланы был список ее героев с коротким описанием, кто эти люди и чем они могут быть интересны. Если та или иная кандидатура меня интересовала, она спрашивала у них, не возражают ли они против присутствия на съемке в их доме или квартире иностранной съемочной группы. В каждый мой приезд мы записывали десять-пятнадцать интервью.
О.С.: А вы участвовали в интервью?
С.Ю.: Нет, мы включали камеру и только слушали, как Светлана вела беседу. Потом я возвращался к этим людям, чтобы что-то уточнить для фильма и сделать фотографии. И они порой говорили мне: ой, я забыл что-то важное сказать, можно я сейчас дополню? Мне приходилось вежливо отказываться и объяснять, что интервью берет только Светлана. Я же просто гид, который взялся показать любопытствующим мир Светланы Алексиевич.
О.С.: Где записывались интервью?
С.Ю.: В основном, в Беларуси, но и в России тоже. Например, в Переделкино и в Вологде.
О.С.: Тема любви, согласитесь, необъятна. И под любовью многие люди понимают разные вещи. Как вы выбирали собеседников?
С.Ю.: У нас звучит много голосов. И ни один не рассказывает свою «историю любви» от А до Я. Из этих фрагментов и возникает понимание общей идеи любви. Мне было важно, что каждый рассказ как-то перекликается, резонирует с другими. Любопытно, что эти русские истории вызывают живую реакцию в других частях мира. Например, в Бразилии, в Сан-Паулу, люди подходили ко мне после просмотра и говорили, что это точь-в-точь их история.
О.С.: В русской традиции любовь невозможна без самопожертвования и страдания. Она далеко не всегда опирается на материальное благополучие, скорее, наоборот. Возьмите русскую классику, например, Толстого или Достоевского. Эти мотивы звучат и во многих интервью.
С.Ю.: Да, это так. И еще одно наблюдение. В рассказываемых историях конкретные люди всегда составляют часть чего-то большего, какого-то коллективного сознания. Особенно, если это люди постарше. И еще меня восхищает высокий уровень образования и культуры. Русские люди свободно ориентируются в классической русской литературе, цитируют, анализируют, рассуждают. Теперь я хочу сделать фильм о любви в понимании шведов и сравнить с русским опытом.
О.С.: Светлану Алексиевич можно считать очень необычным интервьюером. Она немногословна, подолгу молчит, не перебивает собеседника, не провоцирует его на откровения. И что удивительно: ей удается настраивать людей на доверительность и раскрывать их. Каким образом? В чем ее секрет?
С.Ю.: Она умеет слушать. Она честна и откровенна. Люди это чувствуют и идут ей навстречу. Наверное, важна и общая камерная атмосфера. На интервью присутствовали только Светлана, я, мой сын оператор Майак Юлен и переводчица Кайса Оберг Линдстен.
О.С.: Показали ли фильм в Беларуси? Увидят ли его российские зрители?
С.Ю.: Премьера в Беларуси прошла в прошлом году. В начале декабря я еду в Архангельск на фестиваль стран Арктики. Я приглашен в жюри, и одновременно там покажут мой фильм.
О.С.: Ваши ожидания в связи с американской премьерой?
С.Ю.: В нашей картине американцы увидят обычных русских, которые относятся к любви и поиску счастья так же, как и они. Для Светланы было важно сказать, что именно любовь спасает мир, спасает людей после таких трагедий, как война с нацизмом, как Чернобыль. Сегодня люди разделены, им трудно найти общий язык, противостоять ненависти и злобе. Светлана настаивает, что именно любовь позволяет нам выживать и верить в будущее.
