Недавнее интервью директора Государственного Эрмитажа Михаила Пиотровского правительственной «Российской газете» вызвало немалый резонанс в русскоязычном интернет-пространстве. В этом подробном интервью бессменный лидер главного музея России размышляет о судьбах страны, о войне и мире, об имперском сознании и патриотизме, о «культуре отмены», о моратории на выставки и еще много о чем.
Два тезиса из интервью чаще других цитируются и комментируются. Первый - «Мы милитаристы и имперцы». Второй – «С одной стороны, война — это кровь и убийство, а с другой – самоутверждение людей, самоутверждение нации».
Марат Гельман, арт-менеджер и галерист, в программе «Воздух» на канале «Ходорковский Live» назвал Пиотровского «статусным вольнодумцем» и, одновременно, верным путинцем, которому «разрешают идти не в ногу со всеми». Художник Дмитрий Врубель считает, что Пиотровский прилежно «отработал методичку».
«Никогда вы не были интеллигентом – так, функционер, чиновник от культуры, – пишет на своей страничке в Фейсбуке журналист Екатерина Барабаш. – Были. А стали – фашистом, банальным пособником войны и убийства невинных людей. Вы намного хуже Машкова – тот и не строил из себя рафинированного потомственного интеллигента, с него и спрос невелик».
Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» записал мнения об интервью Пиотровского русскоговорящих американцев, двух художников и искусствоведа.
Кнут или пряник?
Виталий КОМАР, художник, сооснователь направления «Соц-арт», г. Нью-Йорк:
Для меня этот текст – полный сюрприз. Не верится, что он (Пиотровский) все это наговорил. Он же интеллигентный человек. Я с ним общался в рамках фонда «Американские друзья Эрмитажа», которого, кажется, уже не существует. Могли его заставить, могли ему угрожать, могли посулить что-то важное. Как говорится, кнут и пряник. Это старая политика. Когда большевики пришли к власти, они в то время были тайным обществом, сочетавшим легальные и нелегальные, то есть террористические методы работы. Так что меня не удивит, если вскроется, что Пиотровскому всерьез угрожали. Ведь они могут посадить человека совершенно невинного. Сейчас в России реальность смешана с ночными кошмарами.
Почему возникло это интервью? Потому что Путину нужна поддержка влиятельных среди западной интеллигенции российских персон. Пиотровский один из таких людей. В этом интервью он употребил выражение: «Мы имперцы». Он прекрасно понимает, что слово «имперцы» имеет для западного человека откровенно негативную коннотацию. Если бы существовала видеозапись интервью, это, возможно, изменило бы мое мнение о нем. В России, стране двойных стандартов и двойного мышления, научились артистично и убедительно, по Станиславскому, делать любые фейки. Возможно, Пиотровскому был дан текст, который он должен был пропустить через себя и озвучить. Я допускаю, что могла быть сложная игра. Обратите внимание, что он говорит о войне как о широком понятии, в тексте нигде нет, по-моему, конкретного указания на войну в Украине. Возможно, я не прав, но я настаиваю на правомочности такого восприятии.
Ему, возможно, пригрозили потерей должности директора, а Эрмитаж для него – вся его жизнь. Как я понимаю, он живет только этим. Он предан до конца своему делу и мог пойти на это для сохранения своей позиции. Так человек устроен. Человек слаб. Я не знаю, как бы я повел себя в такой экстремальной ситуации. Наверное, я постарался бы просто отказаться. Что касается возможных последствий – это интервью принесет большой вред русским художникам, – и тем, кто живет в России, и тем, кто живет на Западе. Кардинально меняется общекультурный контекст. Нанесен еще один большой удар по репутации России, и рейтинг русской культуры в мире упадет еще больше.
«Фашизм с человеческим лицом»
Михаил ТУБЛИ, кандидат искусствоведения, историк архитектуры, г. Коламбус, штат Огайо:
В 2008 году Михаил Пиотровский писал в предисловии к книге «Воспоминания о войне» Н. Н. Никулина: «Войны, такие, какими их сделал ХХ век, должны быть начисто исключены из нашей земной жизни, какими бы справедливыми они ни были. Иначе нам всем конец». Тогда еще был жив автор книги Николай Николаевич Никулин, у которого я два года слушал курс «Западноевропейская живопись XVII-XVIII столетий». Что бы сейчас сказал этот благороднейший человек, написавший правдивую и страшную книгу о войне, услышав недавние слова Пиотровского о том, что война не только кровь и убийства, но и «самоутверждение людей, самоутверждение нации»? Это о той самой «нации», которая не может в XXI веке произвести простой, как молоток, мобильник или автоматическую коробку скоростей? Это о той самой «нации», которая, проживая на богатейшей природными ископаемыми земле, превратилась в сырьевой придаток европейский стран, вырабатывая лишь около 3% мирового продукта? В чем, по Пиотровскому, самоутвердились тысячи российских солдат, трупы которых остались на полях Украины? Может быть, самоутвердились их матери и жёны?
Когда был искренен Пиотровский, – когда писал о войне в предисловии к книге Н. Н. Никулина или в своем недавнем интервью? Полагаю, что и тогда, и сейчас. Просто за время служения власти он не мог не подпасть под обаяние фашизма, ведь фашизм так комфортен для тех, кто ему верно служит. Должность директора Государственного Эрмитажа имела и во времена СССР функцию государственного представительства. Помню, как в 1968 году, – я работал тогда в Обществе по охране памятников, – я пришел к отцу Михаила Борисовича, Борису Борисовичу Пиотровскому, тогдашнему директору Эрмитажа, с идеей какого-то мероприятия.
«Миша, – сказал Борис Борисович, – посмотрите в тот угол моего кабинета, что там стоит? – Ну, чемодан, – сказал я, – Вот именно, чемодан! – воскликнул он – Вот сейчас позвонят мне из ЦК и скажут, вы должны лететь в Японию или в Австрию на какую-то конференцию «За мир во всём мире!», самолет через час. И я возьму этот чемодан и полечу».
Вот так по звонку Путина, очевидно, М. Б. Пиотровский полетел в Сирию и фотографировался на фоне античных руин Пальмиры. А ведь должен был сфотографироваться на фоне развалин Алеппо, под которыми после российской бомбардировки остались лежать трупы почти пятисот гражданских лиц и девяносто детей.
Говорят, что Пиотровского заставили высказаться в поддержку режима и войны под угрозой увольнения его и его сына (тот занимает пост вице-губернатора Петербурга по культуре) и уголовного преследования за коррупцию вокруг Эрмитажа. Скандалы такого рода время от времени всплывают в прессе. Но я в версию об угрозах плохо верю. М. Б. Пиотровский – неотменяемый функционер путинского режима. Агент влияния российской власти, близкий друг фюрера, с неограниченными финансовыми возможностями, он должен создавать на Западе образ путинского "фашизма с человеческим лицом". Поэтому он, как директор Эрмитажа, ненаказуем. И Эрмитаж давно уже впору называть – «Спецэрмитаж».
Неудивительно, что Пиотровский фактически приветствует российскую агрессию в Украине, которая принесла уже десятки тысяч жертв с обеих сторон, включая гражданских лиц, стариков и детей. Интервью Пиотровского «Российской газете» подлое и лживое. Так сказать, нам явлено рыло путинской «спецкультуры».
«Агрессивная бессмыслица»
Ирина ДАНИЛОВА, художник, Нью-Йорк:
«Голос Америки»: Почему, на ваш взгляд, Пиотровский так резко поменял свою позицию с пацифистской на милитаристскую?
Ирина Данилова: Если считать, что все, что он говорит, он на самом деле думает, а не сливает пропагандистский блеф, можно считать, что это и есть тот самый загадочный «исторический поворот» к оправданию открытой агрессии. В российском информационном пространстве существуют выработанные пропагандой и дезинформацией представления, которые трудно логически осмыслить. Все это вряд ли мог сказать интеллигентный человек. Тем более, что он, в отличие от многих россиян, не раз бывал за рубежом и по идее не должен верить в миф об «антироссийской агрессивности» Запада.
«Голос Америки»: Уместно ли сравнивать военную «спецоперацию» с художественными выставками, как это делает Пиотровский?
Ирина Данилова: Насчет выставок он тоже заблудился в трех соснах. Ну ладно, сравнил он отказ на Западе от российского искусства блокадой, но зачем же «стрелять» произведениями искусства? То, что российская культура сейчас находится в изоляции из-за российской агрессии против Украины, в целом, понятно. Было бы странно, если бы появилась выставка, например, «декоративное искусство Талибана», хотя это, в целом, спорный вопрос с вариантами перегибов в обе стороны. Возвращаясь к Пиотровскому: он считает выставки российских музеев и коллекций на Западе военной спецоперацией и якобы их поэтому прикрыли. Типичный пропагандистский вброс: ложное истолкование ситуации в свою пользу.
«Голос Америки»: Как вы прокомментируете высказывание Пиотровского о «самоутверждении нации»?
Ирина Данилова: Сравнение с фашистской Германией уже даже как-то тривиально . Все интервью пропитано великорусским национализмом: «Россия больше Европа, чем Европа». Странно это слышать из уст представителя культуры. «Самоутверждение» за счет крови и убийства — это «самоутверждение» серийного убийцы или погромщика.
«Голос Америки»: Говорят, что Пиотровского заставили высказаться в поддержку режима и войны под угрозой увольнения его и его сына, и уголовного преследования. По вашему мнению, это в какой-либо мере оправдывает Пиотровского?
Ирина Данилова: Не знала про угрозу, но, когда читала интервью, мысль возникла, что это он от страха. После ареста Ильи Яшина и перед этим его объяснения, почему он не уезжает из России, в целом, понятно, кто настоящий бесстрашный патриот. Но даже из страха можно было сформулировать ответы «поинтеллигентнее». Интервью пестрит бессмысленными и лживыми деталями. Мистер Пиотровский на самом деле является характерным представителем российского кровожадного и трусливого истэблишмента. Какая аберрация произошла в России за это время на разных социальных уровнях, нам еще предстоит долго исследовать. Вряд ли что-то может быть страшнее войны, но можно всю вину списать на генералов. Когда устами директора Эрмитажа глаголет агрессивная шовинистическая бессмыслица, надежда на адекватность исчезает. Горько и страшно.
