В преддверии президентских выборов в Беларуси, назначенных на 19 декабря, Русская служба «Голоса Америки» проводит серию интервью с кандидатами на пост главы государства, а также с крупными политическими и общественными лидерами. Сегодня мы предлагаем вашему вниманию интервью с известным российско-белорусским журналистом, редактором отдела политики журнала «Огонек» Павлом Шереметом.
Игорь Тихоненко: Как вы оцениваете стратегию белорусской оппозиции не выдвигать единого кандидата, а идти на выборы широким фронтом?
Павел Шеремет: Эти выборы являются свидетельством слабости белорусской оппозиции, как никогда. Парадокс заключается в том, что точно так же слаб и Лукашенко. Видимо, это какие-то сообщающиеся сосуды, потому что вместо того, чтобы воспользоваться ситуацией – объединиться и нанести какой-то консолидированный удар, белорусская оппозиция пребывает в состоянии разобщения. То, что сейчас нет единого кандидата – это только из-за проявления личных амбиций отдельных партийных лидеров, причем даже тех, кто в этих выборах не участвует. Например, таким человеком является Александр Милинкевич. Я обвиняю его в том, что он чуть было не развалил Белорусский народный фронт (БНФ) из-за своих амбиций, а в последний момент отказался от участия в президентских выборах.
Это также связано с амбициями лидеров второго-третьего эшелона, которых допустили до участия в президентской кампании: Михалевича, Статкевича, Костусева. У нас есть серьезные сомнения в том, что они вообще собрали 100 тысяч подписей. Дело в том, что нынешней власти это выгодно. Зарегистрировав сразу девять человек от оппозиции, власти размыли оппозиционное поле и лишили ее возможности создать единый координационный центр.
И.Т.: Вы хотите сказать, что эта многополярность политических мнений, этот плюрализм – это все фикция, созданная самой властью?
П.Ш.: В условиях диктатуры не бывает никакого плюрализма. Он там всегда организован властью. На сегодняшний день есть три серьезных кандидата, о которых можно вести речь – это Некляев, Санников и Романчук. Но даже между ними нет единства. Остальные же шесть кандидатов – это безответственные политики. Они поставили свои личные амбиции выше интересов общества, не отказавшись от выборов.
И.Т.: Оппозиционные кандидаты в один голос вторят, что за время предвыборной кампании они убедились в том, что поддержки у Лукашенко нет. Они утверждают, что за действующего президента Беларуси уже никто не будет голосовать. Насколько реалистичны такие представления демократических кандидатов?
П.Ш.: Социологические опросы, результатами которых мы сейчас обладаем, показывают, что впервые за 17 лет рейтинг Лукашенко перед выборами не только не растет, а наоборот – падает. На данный момент только 30% избирателей готовы его поддержать. Это самый низкий показатель за все эти годы. Сейчас совершенно очевидно, что в первом туре он не сможет победить. Поэтому, если власти вновь заявят о том, что после первого тура голосования Лукашенко получил 70-процентную поддержку, это будет свидетельствовать о грубой фальсификации голосов.
И.Т.: Если рейтинг его популярности невысок, то каков же уровень антипрезидентских настроений в Беларуси?
П.Ш.: Опросы показывают, что около 50-ти процентов белорусов готовы голосовать за любого другого кандидата, только не Лукашенко. То есть половина избирателей требует альтернативы. Есть еще где-то 20-25 процентов неопределившихся. Ну и, естественно, оставшиеся 30 процентов – это электоральный костяк Лукашенко. Всем понятно, что в демократических странах он бы уже давно не побеждал, однако в данном случае неважно, как голосуют – важно, как считают.
И.Т.: В последние месяцы белорусские власти очень многое позволяли и оппозиции, и журналистам. По сравнению с предыдущими выборами в этот раз репрессий гораздо меньше. Скажите, с чем связано такое «хладнокровие» Лукашенко? Он действительно настолько уверен в своей победе?
П.Ш.: Мы не можем говорить о перерождении диктатора и превращении его в демократического лидера. Власти проводят только внешнюю либерализацию, но ведь на самом деле ничего не изменилось. Мы рады, что никого не арестовывают, и тюрьмы пусты по сравнению с предыдущими выборами, но с другой стороны, в избирательных комиссиях нет оппозиции. Из двух тысяч комиссий только в двух сотнях есть представители от оппозиции. Это смешно. Доступа к центральным медиа у оппозиции тоже нет. Два выступления по 20 минут не могут противостоять круглосуточному вещанию всех государственных каналов. Поэтому никаких изменений там не произошло.
И.Т.: По вашему мнению, какую карту на этих выборах разыграет Россия?
П.Ш.: Кремль в этот раз не поддерживает Лукашенко. Однако он также не поддерживает никого из представителей оппозиции. Очень много было разговоров о пророссийских кандидатах, но теперь уже всем совершенно очевидно, что Москва ни финансово, ни политически, ни организационно не участвует в белорусских выборах. Кремль наблюдает и использует слабость Лукашенко для достижения своих тактических целей. Сейчас понятно, что Кремль будет использовать фактор признания этих выборов для того, чтобы Лукашенко подписал основные договоры. После их подписания и после того, как эти договоренности будут воплощены на практике, Россия предпримет, я надеюсь, какие-то меры.
