Парижские теракты вынудили российские власти признать то, что многие на Западе подозревали уже давно: причиной крушения самолета российской компании Metrojet над Синайским полуостровом, в результате которого погибли 224 человека, стал теракт.
Выступая на совещании в Кремле, которое транслировалось по телевидению, глава Федеральной службы безопасности Александр Бортников проинформировал российского президента Владимира Путина, что проведенные экспертизы обломков самолеты выявили «следы взрывчатого вещества иностранного производства».
Путин, продемонстрировав потрясение по поводу результатов расследования, пообещал найти виновных, где бы они ни прятались, и привлечь их к ответственности: «Мы их найдем в любой точке планеты и покараем».
Жесткая риторика Путина показалась знакомой россиянам, которые за последние годы неоднократно сталкивались с террором.
Взрывы жилых домов в 1999 году
Борис Вишневский, депутат от либеральной партии «Яблоко» в Законодательном собрании Санкт-Петербурга, где проживали многие из жертв авиакатастрофы, отмечает, что аналогичные обещания мести Путин произносил и в 1999 году.
Тогда страну потрясла волна загадочных взрывов жилых зданий в Москве и других городах, в результате которых погибли и были ранены сотни человек.
Путин, на тот момент недавно назначенный премьер-министром при президенте Борисе Ельцине, обвинил в терактах чеченских сепаратистов.
«Мы будем преследовать террористов везде, – заявил Путин. – Значит, вы уж меня извините, в туалете поймаем, мы в сортире их замочим, в конце концов».
С этого решительного заявления начался взлет политической карьеры Путина – и вторая чеченская война.
По мнению Вишневского, нежелание Путина признать крушение самолета Metrojet терактом было опять же продиктовано соображениями политической выгоды: Кремль не хотел признавать, что хорошо спланированная военная операция в Сирии повлекла за собой нежелательные последствия, а расплачиваться за это пришлось мирным россиянам.
«Сразу признать это терактом означало бы дать повод для вопросов о том, было ли это местью за российскую воздушную кампанию против ИГИЛ в Сирии», – считает он.
При этом, добавляет Вишневский, теракты в Париже предоставили возможность придать этой ошибке международный масштаб.
От Дубровки к «Батаклану»
Тем временем в парижских терактах, в особенности в нападении на концертный зал «Батаклан», россияне услышали отзвуки другой трагедии – захвата заложников на мюзикле «Норд-Ост» в 2002 году.
23 октября 2002 года чеченские боевики захватили московский Театральный центр на Дубровке во время исполнения российского мюзикла «Норд-Ост», взяв в заложники более 800 человек.
Сын Татьяны Карповой, Александр погиб в ходе последовавшей операции по освобождению заложников, когда спецподразделения пустили в театр усыпляющий газ. При штурме террористы погибли, но с ними и 130 зрителей.
В интервью «Голосу Америки» Карпова рассказала, что ее глубоко тронуло бурное сочувствие москвичей жертвам парижских терактов: у французского посольства выстроились целые очереди людей с цветами и свечами. «Приятно видеть, как люди объединяются и разделяют чужое горе», – говорит Карпова.
Однако она скептически оценивает обещания Кремля никогда не забыть жертв разбившегося самолета. По ее словам, семьи жертв «Норд-Оста» в своем горе оказались практически брошены на произвол судьбы.
«Мы были предоставлены сами себе, – рассказывает женщина. – Наше правительство никогда ни за что не берет ответственность. Тогда, когда мы попросили о помощи, они сказали нам: "А что мы можем сделать? Идите поговорите с семьями чеченских террористов. Мы ничего делать не будем"».
«Это было очень горько, поверьте мне», – добавляет она.
Глобальная антитеррористическая коалиция?
На этот раз Кремль выступает в ином ключе, подчеркивая: это наша общая проблема.
Президент Путин призвал Россию и Запад преодолеть разногласия из-за Украины и Сирии, объединившись в составе масштабной коалиции, чтобы одержать верх над «Исламским государством». Россия уже стала наносить больше ударов по позициям ИГИЛ в Сирии и координировать свои действия с французскими силами.
Готовность России к сотрудничеству перед лицом трагедии тоже напоминает о событиях прошлого.
Четырнадцать лет назад, после терактов 11 сентября в США, Путин немедленно принес свои соболезнования, заявив, что Россия и Запад должны преодолеть разногласия и объединить усилия в борьбе с террором.
В результате возник альянс, сражавшийся преимущественно против «Аль-Кайды», до тех пор, пока не сложилось впечатление, что эта угроза миновала.
Впрочем, Вишневский полагает, что судьба новых предложений Кремля о сотрудничестве с Западом будет зависеть от того, сможет ли Москва отказаться от антизападной риторики, на волне которой популярность Путина в последние два года резко возросла.
«Если посмотреть российское телевидение, непонятно, кто больший враг – Америка или "Исламское государство", – отмечает Вишневский. – Эта политическая шизофрения не может продолжаться вечно».
