Дана Фишер, профессор социологии Мэрилендского университета (Dana Fisher, University of Maryland) – о протестах в эпоху социального дистанцирования, об изменении роли государства и о том, власть какого уровня имеет наибольшее значение в США.
Марго Гонтар: Как Вы оцениваете антикарантинные протесты, которые проходят в США?
Дана Фишер: Вспышка COVID-19 заставила большинство американцев исполнять установленные карантинные правила. Мы наблюдаем значительное снижение протестной активности. В нескольких штатах действительно прошел ряд небольших протестов. И, конечно, достойно упоминания, что в 12 штатах что-то происходит, но, когда мы говорим о масштабной мобилизации граждан, выражающих свое беспокойство, мы представляем себе нечто совершенно другое.
Протестующие не представляют всего американского общества. Опрос газеты «Вашингтон пост» и Мэрилендского университета, в котором я преподаю, показал, что большинство жителей США поддерживают предпринимаемые губернаторами усилия по защите здоровья жителей своих штатов. Люди одобряют призывы оставаться дома и соблюдать социальную дистанцию. Около 70 процентов населения одобряет эти шаги. Но всегда есть несогласные. Те, кто выступает против, – небольшая часть населения США и небольшая часть жителей этих штатов.
Если бы недовольство проявляло большинство американцев, мы бы увидели намного более масштабную явку – не десятки человек и даже не две тысячи. Для сравнения, в марте 2020 года прошел женский марш – на него собралось мало людей, однако их было намного больше по сравнению с этими протестами.
М.Г.: В США, России и других странах приобрели популярность онлайн-протесты. Как вы видите будущее этого вида протеста?
Д.Ф.: Роль онлайн-активизма выросла за последние 20 лет. Мы годами видим, как цифровые технологии помогают поддерживать контакты между людьми и в какой-то степени влияют на традиционные методы протестов. Это хорошо видно на примере борьбы против глобального изменения климата. Их участники знакомились, потом продолжали общение в мессенджерах и социальных сетях, и после обмена информацией выходили на акции протеста по всему миру. Теперь мы видим, что вся эта деятельность ушла в режим онлайн из-за необходимости сохранить здоровье участников протестов и их семей.
Например, изначально планировалось, что празднование Дня Земли будет продолжаться три дня и завершится гигантским митингом на Национальной аллее в Вашингтоне, но все уличные акции отменили, чтобы защитить здоровье людей в США и других странах, а День Земли перешел в цифровую среду.
Думаю, что значение онлайн-активизма будет расти. Но в будущем будут использоваться и живые, и онлайн-акции. Работая над книгой, я обнаружила, что масштабные протесты, в которых приняли участие более 25 тысяч человек, сыграли важную роль в организации общественного движения против администрации Трампа, в мобилизации людей, которые не имели политического опыта или опыта участия в протестах. Их первый опыт участия в общественной жизни состоялся именно в форме протеста, а затем последовало их вовлечение в другие формы деятельности. Я предполагаю, что без возможности личного общения, возможности выхода на улицы, без участия в митингах и концертах, будет намного тяжелее привлечь людей к другим видам общественной деятельности.
Коронавирус, безусловно, повлияет на работу государства, на его взаимодействие с гражданами, на реакцию граждан и их участие в процессе принятия решений. Подобное произойдет и с протестами. Все изменится. Это то, что мы называем «антропологическим сдвигом». У этого есть множество исторических прецедентов, но неизвестно, что мы получим в результате.
М.Г.: Какие изменения могут произойти?
Д.Ф.: Чтобы отвечать на подобные вопросы, я изучаю участие людей в общественной жизни. Например, собираю сведения о тех, кто участвует в движении Indivisible («Неразделимые» – организация, возникшая после победы Дональда Трампа на президентских выборах – М.Г.) – одной из крупнейших групп прогрессивистской направленности. Я смотрю, кто эти люди, как они участвуют в общественной жизни, как их участие меняется из-за COVID-19. Я собираюсь наблюдать за ними вплоть до выборов 2020 года, чтобы оценить результаты этой деятельности.
Наблюдая за тем, как люди взаимодействуют друг с другом, участвуют в жизни страны, можно получить представление о том, чего стоит ожидать в будущем, ведь граждане играют очень важную роль в том, как функционирует страна.
Ведь репрессивное государство возникает только там, где репрессии поддерживает и ободряет большинство граждан. В настоящий момент мое исследование показывает, что нас ожидает другое будущее после пандемии. Мы увидим очень активное и вовлеченное гражданское общество, которое будет настаивать на политических изменениях гораздо активнее, чем в последние четыре года.
Сейчас люди взаимодействуют друг с другом, но взаимодействуют иначе. Если взять случайную выборку людей в Соединенных Штатах, то окажется, что многие из них начали заботиться о своих ближних, действуя через школы, через свои религиозные общины или политические объединения. Чтобы гарантировать, что со всеми членами их общины все в порядке. Чтобы обеспечивать медиков средствами защиты. Эти усилия демонстрируют, что люди проявляют высокую вовлеченность в общественные дела и следят за тем, что происходит вокруг. Многие «проснулись» после президентских выборов 2016 года, продолжают внимательно следить за событиями в стране и собираются участвовать в выборах 2020 года.
Мы должны найти ответ на вопрос: усыпит ли пандемия внимание людей? Пока что все показывает, что они не собираются засыпать. Я также ожидаю, что люди будут больше следить за кампаниями на местном уровне: участники избирательной гонки будут говорить о локальных проблемах, которые приобретут особое значение после окончания пандемии.
В США борьбу с эпидемией ведут отдельные штаты и муниципалитеты. Так что те, кто недоволен карантином, скорее должны злиться на своего губернатора, на представителей местных властей, на школьный совет, а не на федеральное правительство, как это происходит в других странах. Это означает, что для американцев местный уровень гораздо более важен.
