Прокатившись по мировому фестивальному кольцу и собрав дивный урожай призов и хвалебных рецензий, кинолента «Овсянки» намерена заинтересовать американского зрителя. Показ фильма, переведенного на английский как Silent Souls (англ. «безмолвные души»), начался в пятницу 16 сентября в Нью-Йорке. С 23 сентября он будет демонстрироваться в Вашинтоне, а с 30 – в Лос-Анджелесе, после чего выйдет еще в двух десятках городов США.
Когда любимая жена Мирона, директора комбината, умирает, он просит своего лучшего друга Аиста помочь проводить покойницу в последний путь согласно древним ритуалам народа меря. Народ этот, принадлежавший к угро-финской группе, в XVII веке ассимилировался, растворившись в русском этносе. Но те, кто, как Мирон, считают себя наследниками этой культуры, бережно сохранили обычаи и традиции предков. Двое мужчин отправляются в долгое путешествие к озеру, а с ними в машине две маленькие юркие птички-овсянки в клетке. Уральский режиссер Алексей Федорченко, известный до этого комедией-«мокьюментари» «Первые на Луне», сочетает в новой картине мифологию, этнографию, провинциальную драму, эстетику путешествия и пряную эротику.
Прокатом картины в США занимается небольшая компания Shadow Distribution из города Уотервилл в штате Мэн. С ее президентом Кеном Айзеном побеседовал по телефону корреспондент Русской службы «Голоса Америки».
Олег Сулькин: Кен, как вы узнали о существовании этого фильма?
Кен Айзен: Будучи в прошлом году на кинофестивале в Торонто, я прочитал про «Овсянок» в фестивальном каталоге. Такой странный русский фильм. Содержание мне показалось интригующим – какая-то исчезнувшая культура, современная драма, необычные отношения людей. Я узнал, что фильм в Венеции получил престижные призы – за операторскую работу и от федерации критиков. С просмотра в Торонто я вышел весь в слезах. В течение часа был как парализованный – не мог ни говорить, ни двигаться.
О.С.: Чем вас так тронул фильм?
К.А.: Личный фактор. За три месяца до этого умерла моя жена. Ей было всего 49 лет.
О.С.: Очень печально...
К.А.: Очень! Она страдала раком яичников. У героя фильма тоже умирает любимая жена. И он остро переживает утрату, везет тело жены на машине, чтобы предать его огню и отправить в последнее путешествие по озеру. Все это не надо понимать буквально. Метафорическое прощание с умершим любимым человеком в фильме оказалось очень созвучным моим чувствам. Поймите меня правильно: вовсе не обязательно иметь горе в семье, чтобы сопереживать герою фильма. «Овсянки» содержит в себе волнующее общечеловеческое послание. И я очень надеюсь, что нашей публике русский фильм понравится.
О.С.: Русская глубинка, в которой обитают герои, очень далека от американской глубинки. Как вы думаете, не станет ли эта непонятность препятствием?
К.А.: Не думаю. Люди везде озабочены примерно одним и тем же. Любовь, ревность, зависть, деньги, одиночество, отчуждение. Кроме того, «Овсянки» сняты очень красиво, возвышенно и романтично. Это не может не привлечь людей, любящих природу. Режиссер Федорченко использует крайне оригинальную кинематографическую технику. Каждый кадр построен по законам красоты.
О.С.: Уместно ли сравнивать картину Федорченко и аналогичные опыты американских «независимых»?
К.А.: Очень трудно найти точки соприкосновения. Нынешнее «независимое» кино в Америке довольно поверхностно в трактовке социальных и гуманистических тем. Я не припомню, чтобы в них в последнее время ощущалась такая же глубина чувств, как в «Овсянках».
О.С.: На какую аудиторию вы рассчитываете?
К.А.: На ценителей кино, на синеастов. Если вам нравится Тарковский, вам может понравиться и этот фильм.
О.С.: Учитывая, что вашей небольшой фирме приходится конкурировать в прокате с голливудскими гигантами, ощущаете ли вы себя Давидом, сражающимся с Голиафом?
К.А.: Конечно! Фактически, в таком положении находятся все, кто признает приоритет настоящего искусства и продвигает его в массовую аудиторию. Публика привыкла к развлечениям, заставить ее задуматься – сложная задача.
Странный русский фильм заворожил прокатчика из Мэна
