На завершившемся в Роттердаме международном кинофестивале показали фильм «Пугало» (Scarecrow) российского якутского режиссера Дмитрия Давыдова.
Кинорежиссер, драматург и продюсер Дмитрий Давыдов родился в 1983 году в селе Амга в Республике Саха (Якутия). После окончания педагогического института работал в средней школе, пройдя путь от учителя начальных классов до директора.
Работая в школе, начал снимать видео, небольшие любительские ролики. Стал заниматься кино профессионально в первой половине 2010-х годов.
Его фильм «Костёр на ветру» стал победителем кинофестиваля ImagineNATIVE в Торонто. В 2020 году фильм «Пугало» получил Гран-при фестиваля «Кинотавр», а также приз Гильдии киноведов и кинокритиков.
В центре фильма «Пугало» – шаманка средних лет, живущая в небольшом якутском селе. У народной целительницы неустроенный быт, бедный, запущенный дом, где она обитает одна, находя отдушину в беспробудном пьянстве. Односельчане опасаются и сторонятся «пугала», кроме тех нередких случаев, когда нужно спасать чью-то жизнь, но обычная медицина бессильна и требуется ее экстренное мистическое вмешательство. Фильм снят в стилистике жесткой драмы с шоковыми элементами.
Режиссер Дмитрий Давыдов по электронной почте ответил на вопросы корреспондента Русской службы «Голоса Америки».
Олег Сулькин: Дмитрий, ваша биография крайне необычна для кинорежиссера. У вас нет специального кинообразования. Вы работали учителем начальных классов в сельской школе, затем директором школы. Поскольку этот ваш фильм снят чрезвычайно профессионально, закрадывается крамольная мысль – а надо ли заканчивать ВГИК или Пражскую киношколу, чтобы преуспеть в режиссуре?
Дмитрий Давыдов: Думаю, надо, когда тебе около 20–25лет и ты делаешь первые шаги в кино. Я же пришел в кино довольно поздно, и, с другой стороны, не было возможности выехать на какие-либо курсы. Была основная работа, семья.
О.С.: Я прочитал, что вы совмещаете съемки фильмов и работу учителем в сельской школе. Честно говоря, даже не верится, что такое совместительство возможно. Разве каждая из этих профессий не требует полной отдачи?
Д.Д.: Да, первые три полнометражных фильма я снял, будучи учителем в сельской школе. Совмещал кино и работу в школе. Кино снимал во время отпуска. Было сложно, и уже давно висел вопрос о выборе. Совмещать со временем становилось сложнее. Поэтому сразу после нового года я уволился из школы, чтобы полностью уйти в кинопроизводство.
О.С.: Судя по всему, вы занимались кинематографическим самообучением? Расскажите, как это происходило?
Д.Д.: Самообразование происходит постоянно. Я до сих пор не могу утверждать, что научился делать кино. Постоянно совершенствуюсь, учусь, узнаю новое. В основном это просмотры фильмов других режиссеров. Начиная с кино 60–70 годов, заканчивая новинками. Стараюсь находить что-то интересное, не мейнстримное, периферийное, авторское.
О.С.: Пугало – якутская шаманка, народная целительница. Она, с ее чудодейственными способностями, – плод вашего воображения или за основу взят реальный человек, хотя бы частично?
Д.Д.: Это полностью выдуманная история без прототипа. История была в разработке около десяти лет, я долго работал над историей.
О.С.: Знахарка помогает страждущим, забирая их боли и хвори себе. Есть такое несколько высокопарное выражение – отдать себя людям. Так ваша героиня делает буквально это – отдает себя людям, заглушая свою боль и страдание водкой. Можно ли считать это главным мессиджем фильма? Насколько важен для вас мотив жертвенности?
Д.Д.: Самопожертвование – одна из идей фильма. Проще – надо думать о других людях, не только о своем благополучии, замечать кто тебя окружает, вникать в их ситуацию, проблемы, быть толерантнее. К самопожертвованию готовы люди с высшим самосознанием, это почти святые люди.
О.С.: Заметно, что вы изнутри знаете жизнь якутского села. Ее вряд ли можно назвать особо радостной. Скудный выбор продуктов питания в лабазе, очевидная бедность жителей и минимум комфорта, суровая простота нравов. Что касается жизни в якутском городе, куда приезжает по делам героиня фильма, то она, похоже, немногим лучше. Цивилизация представлена сетью проституции, крышующей над ней бандой и уличной шпаной, которая крадет одежду у героини. Вас никто в вашей республике не упрекал в сгущении социального негатива?
Д.Д.: Да, негативные отзывы были, но их было не так много. В основном, зритель понял суть фильма, о чем он на самом деле, какова идея, о чем он говорит, что я хотел сказать.
О.С.: Очевидно, огромная психологическая и физическая нагрузка выпала на долю Валентины Романовой-Чыскыырай, которую вы выбрали на главную роль. Она певица в театре эстрады, в кино прежде не снималась. Вы ее выбрали сразу? Ее не испугал внешне малопривлекательный образ, который ей надлежало воплотить?
Д.Д.: Она долго ждала этой роли, многие хотят сняться в кино, реализовать свои актерские амбиции. Валентина очень органично приняла роль, так сказать, погрузилась в героиню, работа с ней была максимально комфортной.
О.С.: Изобразительное решение фильма можно назвать минималистским, аскетичным, где снег, выбеленные им сибирские ландшафты, – четкая визуальная доминанта. Развернутые горизонтально, как слайды, безлюдные природные панорамы как бы окаймляют развитие сюжета. Расскажите, как вы разработали этот изобразительный концепт? И каков вклад в него оператора Ивана Семенова?
Д.Д.: С оператором Семеновым я снял уже пять фильмов. Это очень близкий по духу и творческому мышлению мне человек, с которым работать очень удобно. И мы сразу определили, что визуальное решение будет именно таким минималистическим, серым, почти черно-белым, очень немногословным. И это решение, как оказалось, было правильным. И работа камеры, и цветокоррекция, все сыграло только на пользу самой истории.
О.С.: Очень важным компонентом фильма стала музыка, исполненная на национальной «якутской скрипке» кырыымпе. Чем вам интересна этническая музыка?
Д.Д.: По музыкальному оформлению изначально было понятно, что оно должно быть незаметно и в то же время выразительно. В этом плане интересно использование кырыымпы – «якутской скрипки», звучание которой было скрипучим, неуютным, как сама рассказываемая в фильме история. Работал композитор (Сергей Ярмонов), с которым мы вместе придумали музыку. Других вариантов музыки для нашего фильма даже и не было. Мы точно знали, что музыка должна быть именно такой.
О.С.: Дмитрий, вы наполовину якут, наполовину русский. А сами говорите по-якутски? Есть ли в республике (Саха) проблема вытеснения якутского языка из разговорного обихода и школьных программ?
Д.Д.: По-якутски особо не говорю – учился в русскоязычной школе. Есть проблема русификации якутского населения, особенно в городах Якутии. Но в школьной программе есть обязательные курсы якутского языка и культуры.
О.С.: Вам помогало государство? Как формировался бюджет фильма?
Д.Д.: Фильм снят моей кинокомпанией «Bonfire», при поддержке фонда Sinet Sakhawood, который был основан в 2019 году.
О.С.: Насколько важен для судьбы фильма оказался главный приз фестиваля «Кинотавр»? Стало ли это для вас сюрпризом? И насколько помогло дальнейшей судьбе фильма и вашей профессиональной судьбе?
Д.Д.: Я стараюсь ориентироваться на зарубежные кинофестивали, думаю, там у меня перспектив больше. Но участие и победа на «Кинотавре» сильно повлияли на судьбу фильма. Появился российский кинопрокатчик, и фильм вышел в широкий российский прокат. Это первый случай, когда якутское кино выходит в российский широкий прокат.
О.С.: В последние годы российские критики признали существование якутского кино. Когда вас спрашивают, что отличает якутские фильмы от других российских фильмов, что вы обычно отвечаете?
Д.Д.: Оно другое. Наивное, в какой-то степени, потому как в якутском кино работают романтики, энтузиасты, немного сумасшедшие люди. Якутское кино больше про человеческие ценности. Да, может оно камерное, маленькое. Но говорит о большом.
О.С.: Я прочитал, что в Республике Саха в год сейчас снимаются до 25 картин. Это так? Чем вы объясняете бум якутского кинопроизводства?
Д.Д.: Якутское кино становится профессиональным, конкурентоспособным, экспортным. Это уже индустрия, со своими специалистами, прокатчиками, дистрибуторами, продюсерскими компаниями, связями. Трудно объяснить причины якутского кинобума. Стоит, наверное, понаблюдать, к чему он приведет.
О.С.: «Пугало» проходит на кинофестивалях по разряду авторского кино, как и два ваших предыдущих игровых фильма «Нет бога кроме меня» и «Костер на снегу». Вам никогда не хотелось снять жанровое, развлекательное кино, в расчете на массового зрителя?
Д.Д.: Всегда напоминаю себе о том, зачем пришел в кино. Чтобы выразить себя, высказаться, творчески самореализоваться, стать автором. Жанровое, развлекательное кино мне не интересно. Жалко тратить свое время на то, что тебе не интересно.
О.С.: Кто ваши любимые режиссеры, творчеством которых вы вдохновляетесь? В одном из интервью вы сказали, что вам нравится жесткое кино. Что вы имели в виду?
Д.Д.: Я не выделяю режиссеров. Больше ориентируюсь на отдельные фильмы. Мне нравится кино, где говорят без прикрас, заигрываний со зрителем. Где хорошая режиссура, крепкая актерская игра и мощная, сильная, бьющая в голову идея.
О.С.: Якутскому зрителю ваш фильм понравился? Что говорят вам зрители на премьерных показах?
Д.Д.: Есть и критика, но в большинстве своем отзывы положительные. Фильм высоко оценили, появляется зритель, который уже знает, какое оно, мое кино. Зритель не ждет от меня простых историй, он знает, что кино мое сложное и к нему надо подготовиться.
