Целый месяц, начиная с этого уикенда, в Квинсе, одном из пяти боро Нью-Йорка, с киноэкрана будет звучать русская речь. Музей движущегося изображения (Museum of the Moving Image), расположенный в Астории, районе Квинса, начал серию показов фильмов «Путинская Россия: Киномозаика 21-го века» (Putin's Russia: A 21st Century Film Mosaic). Завершится серия, в которую вошли более трех десятков фильмов, как игровых, так и документальных, 15 июля.
Организовали беспрецедентные для Квинса показы два куратора, штатный сотрудник музея Эрик Хайнс (Eric Hynes) и привлеченный киноэксперт Даниэл Виткин (Daniel Witkin). Помощь в организации цикла оказал Институт Гарримана (Harriman Institute), научно-исследовательский центр по изучению России, стран Восточной Европы и Евразии, входящий в структуру Колумбийского университета.
Организаторы сфокусировали внимание на фильмах последних двух десятилетий, избрав время пребывания Владимира Путина у власти в качестве хронологических рамок для выбора фильмов.
Серия показов началась с фантастической притчи «Москва» (2000), снятой режиссером Александром Зельдовичем по книге Владимира Сорокина и ставшей провозвестником нового киностиля и экранной эстетики. Представил картину сам режиссер.
«Прошло девятнадцать лет, сменились четыре американских президента, произошли несколько войн, экономических бумов и крахов, бесчисленное число протестов и их подавлений, а Путин по-прежнему у власти, – говорится в пресс-релизе серии, выпущенном музеем. – После предположительного вмешательства России в американские президентские выборы, в те дни, когда миллиарды глаз устремлены на российские стадионы из-за мирового чемпионата по футболу, он явно полон решимости доминировать в текущей сводке новостей. А каково положение дел в культуре страны, которую он возглавлял и направлял почти два десятилетия?»
На этот вопрос и стремится ответить серия, сосредоточенная на периоде с 2000 по 2018 год. Здесь представлены абсурдистские комедии и криминальные триллеры, драмы взросления и научная фантастика, популистские блокбастеры и разоблачительные документальные ленты. Среди режиссеров мы видим духовных лидеров независимого от диктата властей кинематографа Александра Сокурова («Александра»), Андрея Звягинцева («Левиафан» и Нелюбовь») и Сергея Лозницы («Счастье мое», «Кроткая» и «День Победы»), а также иностранных постановщиков, снимавших свои фильмы в России.
В программе – увенчанная призами «Аритмия» Бориса Хлебникова, уверенный дебют Александра Ханта «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов», полемичный «Студент» Кирилла Серебренникова, находящегося сейчас под домашним арестом, и другие новинки, малоизвестные или совсем неизвестные американскому зрителю.
Куратор киносерии Эрик Хайнс по телефону ответил на вопросы корреспондента Русской службы «Голоса Америки».
Олег Сулькин: Показы поражают своей масштабностью. Похоже, такого пристального внимания к российскому кино музей в Квинсе ранее не проявлял. Чья это идея?
Эрик Хайнс: Моя. Я жил в Москве в 2004-2005 годах, сопровождая близкого мне человека, который писал там научную работу. И решил, хотя я не знаю русского языка, попробовать разобраться в российском кино. Помните фильм «Всплеск» с Дэрил Ханна? Там она учил с нуля английский, проводя время за просмотром программ телевидения. Так и я. Я смотрел фильмы в кинотеатрах и по телевидению, слушал новую русскую музыку. Меня особенно поразили в то время два фильма. «4» Ильи Хржановского и «Ночной дозор» Тимура Бекмамбетова. Первый – мрачная экзистенциальная сатира, пища для продвинутых интеллектуалов, с выпадами против власти. Второй – навороченная зрелищная фантастика, с невероятными для тогдашней России спецэффектами, со множеством новаторских примочек. И оба они предложили своего рода альтернативные модели кино для новой России. Так родилась идея собрать в одну программу интересные русские фильмы нового времени. И я стал ее реализовывать, придя на работу в музей в 2015 году.
О.С.: Считаете ли вы отобранные фильмы лучшими из того, что вы отсмотрели?
Э.Х.: Мы не отбирали фильмы по рейтингу качества, это не входило в наши цели. Нам хотелось нащупать самые важные и актуальные тенденции кино, отражающие духовную жизнь России начала 21-го века, ее образ жизни, культуру, политику, ценности.
О.С.: Вы намеренно выбрали для ретроспективы точные даты мирового футбольного чемпионата? Представляете, какая конкуренция сопровождает ваши просмотры?
Э.Х.: (смеется). Да, мы сознательно приняли такое решение. А насчет конкуренции... Наши просмотры проходят в вечерние часы, а трансляция матчей в Нью-Йорке из России из-за разницы во времени завершается днем. Если же говорить в принципе об интересе к России, то за последние год-два он в Америке резко усилился из-за текущей политики и роста напряженности в отношениях между нашими странами. Есть люди, которые рассматривают российские фильмы через призму американской жизни, все время сравнивая и соотнося их с ней. Полагаю, что это не совсем корректно. Мы исповедуем другой взгляд, предпочитая воспринимать Россию как она есть.
О.С.: Среди отобранных вами фильмов я не нашел ни одного, который был бы не критичен в отношении российской жизни. Так что серию можно назвать мозаикой антипутинской России. Вы с этим определением согласны?
Э.Х.: Я согласен, что название ретроспективы несколько провокативно. Но оно определялось только желанием обозначить временные рамки и привлечь интерес публики. Делай мы ретроспективу американских фильмов 80-х годов, мы бы назвали ее «Кино рейгановской Америки», хотя в ней наверняка не было бы фильмов в поддержку политической и социальной повестки Рейгана. В целом, мы решили уходить от прямой политики, от ангажированного кино.
О.С.: По частностям. Вы выбрали фильм Алексея Учителя «Прогулка». Отличная картина. Но почему не «Матильда»? Ведь о «Матильде» столько разговоров и споров, к ней огромный интерес. Еще пример. Вы выбрали фильм Сергея Лобана «Пыль», незаурядная картина, но ведь после режиссер снял не менее любопытную ленту «Шапито-шоу», а ее в программе нет.
Э.Х.: Во-первых, нас интересовало кино про современность, а исторические, ретро, костюмные драмы мы отложили на будущее. Что же касается «Пыли», то в Америке эта необычная экспериментальная картина практически неизвестна.Мы с моим коллегой Дэниэлом Виткином искали наиболее репрезентативные работы. Поэтому у Звягинцева, у которого все фильмы достойны включения в показы, мы выбрали два последних – «Левиафан» и «Нелюбовь».
О.С.: Сложно было «добывать» фильмы и получать разрешение владельцев прав на показ?
Э.Х.: В целом, мы довольно легко договаривались с независимыми продюсерами. Иногда возникали сложности. Так, мы не получили фильм «Все умрут, а я останусь» Валерии Гай Германики, который я очень хотел показать.
О.С.: Вы показываете сразу три фильма замечательного мастера Сергея Лозницы. Очевидно, он ваш фаворит...
Э.Х.: Мы очень ценим творчество Сергея. Мы уже отобрали в программу две его игровые картины, когда посмотрели его новую документальную ленту «День Победы» и решили ее тоже взять в программу, это очень важная картина для понимания русского менталитета, с глубоким смыслом.
О.С.: В программе я вижу несколько фильмов о России, снятых режиссерами-иностранцами...
Э.Х.: Взгляд на Россию со стороны порой не менее интересен, чем взгляд изнутри. В таких лентах, как «Вымирание» (Extinction), «На краю России» (At the Edge of Russia), «Красная душа» (The Red Soul) и «Наш новый президент» (Our New President) мы видим Россию в ином ракурсе, в иной оптике.
