Творческое наследие прерафаэлитов в последнее время вызывает ажиотажный интерес публики. Кураторы открывшейся 20 мая в Музее Метрополитен выставки «Наследие прерафаэлитов: британское искусство и дизайн» (The Pre-Raphaelite Legacy: British Art and Design) Констанс Макфи и Эллисон Хокансон шутливо объяснили эту тягу «запретным удовольствием». Ведь на протяжении многих лет считалось дурным тоном восхищаться сонными, волоокими красавицами и меланхоличными многофигурными аллегориями Данте Габриэля Россетти и небольшой группы его сподвижников.
Выставка, открытая до 26 октября, фокусирует внимание на второй волне движения прерафаэлитов примерно с 60-х до 90-х годов 19-го века. В центре экспозиции – работы таких мастеров, как Россетти, Эдвард Берн-Джонс и Уильям Моррис. Выставка небольшая, камерная, в ней примерно тридцать произведений из коллекции музея и частных собраний Нью-Йорка – полотна, рисунки, предметы мебели, гобелены, иллюстрированные книги. Некоторые работы выставлены на обозрение публики впервые.
«Прерафаэлиты – это своего рода секта страстных любителей красоты и гармонии, – сказала корреспонденту Русской службы «Голоса Америки» Эллисон Хокансон. – Не случайно вначале их братство было секретным. Но со временем их популярность стала теснить предрассудки и пренебрежение. Сегодня – в исторической перспективе – очевидно то огромное влияние, которое Россетти и его единомышленники оказали на развитие европейского искусства во второй половине 19-го века, в первую очередь – на формирование таких направлений, как символизм и модерн».
В 1855 году Берн-Джонс и Моррис решили забросить свои теологические занятия в Оксфорде и всецело посвятить себя искусству. Они благодарно восприняли уроки Россетти, который за два года до встречи с ними распустил братство прерафаэлитов, существовавшее с 1848 года. Но мысль о том, что художникам следует черпать вдохновение у итальянских мастеров, творивших до эпохи Рафаэля и Микеланджело, осталась путеводной звездой и для нового артистического альянса.
Любовь и слезы
Центральное место в экспозиции занимает живописное полотно «Песнь любви» (1868-77) Берн-Джонса, в полной мере отражающее мотивы любовного томления и упоения музыкой. Как отметила Констанс Макфи, орган, на котором играет девушка, помещенная в середине композиции, вряд ли передает пропорции реального музыкального инструмента. Это и не важно. Весь мир для художника-прерафаэлита – условная театрализованная площадка, наполненная мифологическими аллегориями и поэтическими ассоциациями.
В зале, отведенном для выставки, свет заметно приглушен. Кураторы объясняют, что графические листы могут выцветать от интенсивного освещения. Их надлежит выставлять не более нескольких месяцев кряду.
Последняя по времени выставка прерафаэлитов проходила в стенах музея в 1998 году, когда демонстрировались работы Берн-Джонса. Помимо него, Россетти и Морриса, в нынешней экспозиции представлены Форд Мэдокс Браун, Джулия Маргарет Камерон и другие мастера.
Большую ценность представляет редкий образец мебели, изготовленной в стиле прерафаэлитов фирмой Уильяма Морриса – изящный шкафчик с изображением игроков в триктрак работы Берн-Джонса и Филипа Уэбба. Эта фирма, учрежденная в 1861 году с участием Берн-Джонса и Россетти, установила высокий стандарт качества. Изготовленные ею предметы отражали рафинированность вкусов художников и техническое мастерство мастеров-мебельщиков.
«Моррис по своим взглядам был социалистом, – заметила, улыбаясь, Эллисон Хокансон, – Но вещи его фирмы стоили очень дорого, их могли позволить себе только богатые люди».
Любопытно, что на выходе из зала зрителей встречает работа не прерафаэлита, а маститого представителя салонного академизма Фредерика Лейтона, пятнадцать лет занимавшего пост президента британской Королевской академии художеств. Вытянутая по вертикали картина называется Lachrymae, что на латыни означает «слезы». Все детали ее работают на создание ощущения глубокой грусти – и фигура женщины в темном одеянии, скорбно склонившей голову, и заходящее за кипарисами солнце и кусты вечнозеленого лавра, олицетворяющего бессмертие.
«Лейтон был классицистом, – объясняет Эллисон Хокансон, – но в своих эстетических воззрениях он был близок прерафаэлитам, с одной стороны, и к символистам, с другой. Мотивы печали, меланхолии, смерти, любовь к эллинистической культуре сближали его с Россетти и другими прерафаэлитами».
Кимоно и Пикассо
По завершении пресс-превью выставки директор Музея Метрополитен Томас Кэмпбелл пригласил журналистов на традиционную полугодовую встречу, где познакомил с планами на осень и зиму. Всего готовятся примерно полтора десятка выставок разного масштаба.
Крупная выставка «От Ассирии до Иберии. На заре классической эры» проследит развитие средиземноморской культуры на протяжении двух тысячелетий. Японский отдел музея готовит уникальную экспозицию кимоно с 17-го века до наших дней. В один из дней планируется показ разных моделей кимоно в формате модного дефиле.
Среди экспонатов, пополнивших коллекцию музея, Томас Кэмпбелл выделил эпическое настенное произведение Томаса Харта Бентона «Америка сегодня», ранее украшавшее одно из помещений Новой школы социальных исследований на Уэст 12-й стрит. Это – дар страховой корпорации AXA.
На ноябрь запланирована выставка к 400-летию со дня смерти Эль Греко, на которой будут показаны работы мастера из собрания музеев Метрополитен и Прадо. В том же месяце начнет работу выставка «Мадам Сезанн». На всех 24 портретах – только одна «модель»: жена художника Гортензия Фике, которую он писал на протяжении всей жизни.
Жорж Брак, Хуан Грис, Фернан Леже, Пабло Пикассо – имена этих выдающихся мастеров неразрывно связаны с историей и наследием кубизма. Открытие выставки первоклассных работ этого художественного направления, составляющей собой коллекцию Леонарда Лаудера, намечена на октябрь. Все выставляемые 79 работ, включающие картины, графику и скульптуры, подарены коллекционером музею.
Как сообщил Кэмпбелл, к сентябрю планируется завершить реконструкцию фасадной части музейного комплекса, протянувшейся на несколько кварталов вдоль Пятой авеню.
Выставка, открытая до 26 октября, фокусирует внимание на второй волне движения прерафаэлитов примерно с 60-х до 90-х годов 19-го века. В центре экспозиции – работы таких мастеров, как Россетти, Эдвард Берн-Джонс и Уильям Моррис. Выставка небольшая, камерная, в ней примерно тридцать произведений из коллекции музея и частных собраний Нью-Йорка – полотна, рисунки, предметы мебели, гобелены, иллюстрированные книги. Некоторые работы выставлены на обозрение публики впервые.
«Прерафаэлиты – это своего рода секта страстных любителей красоты и гармонии, – сказала корреспонденту Русской службы «Голоса Америки» Эллисон Хокансон. – Не случайно вначале их братство было секретным. Но со временем их популярность стала теснить предрассудки и пренебрежение. Сегодня – в исторической перспективе – очевидно то огромное влияние, которое Россетти и его единомышленники оказали на развитие европейского искусства во второй половине 19-го века, в первую очередь – на формирование таких направлений, как символизм и модерн».
В 1855 году Берн-Джонс и Моррис решили забросить свои теологические занятия в Оксфорде и всецело посвятить себя искусству. Они благодарно восприняли уроки Россетти, который за два года до встречи с ними распустил братство прерафаэлитов, существовавшее с 1848 года. Но мысль о том, что художникам следует черпать вдохновение у итальянских мастеров, творивших до эпохи Рафаэля и Микеланджело, осталась путеводной звездой и для нового артистического альянса.
Любовь и слезы
Центральное место в экспозиции занимает живописное полотно «Песнь любви» (1868-77) Берн-Джонса, в полной мере отражающее мотивы любовного томления и упоения музыкой. Как отметила Констанс Макфи, орган, на котором играет девушка, помещенная в середине композиции, вряд ли передает пропорции реального музыкального инструмента. Это и не важно. Весь мир для художника-прерафаэлита – условная театрализованная площадка, наполненная мифологическими аллегориями и поэтическими ассоциациями.
В зале, отведенном для выставки, свет заметно приглушен. Кураторы объясняют, что графические листы могут выцветать от интенсивного освещения. Их надлежит выставлять не более нескольких месяцев кряду.
Последняя по времени выставка прерафаэлитов проходила в стенах музея в 1998 году, когда демонстрировались работы Берн-Джонса. Помимо него, Россетти и Морриса, в нынешней экспозиции представлены Форд Мэдокс Браун, Джулия Маргарет Камерон и другие мастера.
Большую ценность представляет редкий образец мебели, изготовленной в стиле прерафаэлитов фирмой Уильяма Морриса – изящный шкафчик с изображением игроков в триктрак работы Берн-Джонса и Филипа Уэбба. Эта фирма, учрежденная в 1861 году с участием Берн-Джонса и Россетти, установила высокий стандарт качества. Изготовленные ею предметы отражали рафинированность вкусов художников и техническое мастерство мастеров-мебельщиков.
«Моррис по своим взглядам был социалистом, – заметила, улыбаясь, Эллисон Хокансон, – Но вещи его фирмы стоили очень дорого, их могли позволить себе только богатые люди».
Любопытно, что на выходе из зала зрителей встречает работа не прерафаэлита, а маститого представителя салонного академизма Фредерика Лейтона, пятнадцать лет занимавшего пост президента британской Королевской академии художеств. Вытянутая по вертикали картина называется Lachrymae, что на латыни означает «слезы». Все детали ее работают на создание ощущения глубокой грусти – и фигура женщины в темном одеянии, скорбно склонившей голову, и заходящее за кипарисами солнце и кусты вечнозеленого лавра, олицетворяющего бессмертие.
«Лейтон был классицистом, – объясняет Эллисон Хокансон, – но в своих эстетических воззрениях он был близок прерафаэлитам, с одной стороны, и к символистам, с другой. Мотивы печали, меланхолии, смерти, любовь к эллинистической культуре сближали его с Россетти и другими прерафаэлитами».
Кимоно и Пикассо
По завершении пресс-превью выставки директор Музея Метрополитен Томас Кэмпбелл пригласил журналистов на традиционную полугодовую встречу, где познакомил с планами на осень и зиму. Всего готовятся примерно полтора десятка выставок разного масштаба.
Крупная выставка «От Ассирии до Иберии. На заре классической эры» проследит развитие средиземноморской культуры на протяжении двух тысячелетий. Японский отдел музея готовит уникальную экспозицию кимоно с 17-го века до наших дней. В один из дней планируется показ разных моделей кимоно в формате модного дефиле.
Среди экспонатов, пополнивших коллекцию музея, Томас Кэмпбелл выделил эпическое настенное произведение Томаса Харта Бентона «Америка сегодня», ранее украшавшее одно из помещений Новой школы социальных исследований на Уэст 12-й стрит. Это – дар страховой корпорации AXA.
На ноябрь запланирована выставка к 400-летию со дня смерти Эль Греко, на которой будут показаны работы мастера из собрания музеев Метрополитен и Прадо. В том же месяце начнет работу выставка «Мадам Сезанн». На всех 24 портретах – только одна «модель»: жена художника Гортензия Фике, которую он писал на протяжении всей жизни.
Жорж Брак, Хуан Грис, Фернан Леже, Пабло Пикассо – имена этих выдающихся мастеров неразрывно связаны с историей и наследием кубизма. Открытие выставки первоклассных работ этого художественного направления, составляющей собой коллекцию Леонарда Лаудера, намечена на октябрь. Все выставляемые 79 работ, включающие картины, графику и скульптуры, подарены коллекционером музею.
Как сообщил Кэмпбелл, к сентябрю планируется завершить реконструкцию фасадной части музейного комплекса, протянувшейся на несколько кварталов вдоль Пятой авеню.
