Знакомьтесь: Кристиан Пикколини (Christian Picciolini) – бывший лидер американских нацистов и движения белых супрематистов. 44-летний панк-музыкант, продюсер и общественный деятель родом из Иллинойса стал главным героем нового документального фильма «Политика ненависти» (The Politics Of Hate). Фильм доступен подписчикам сервиса iTunes.
Как сообщил телеканал CBS News, Пикколиниобъявил о разрыве отношений с неонацистским движением в 1996 году. Защитил диплом по международным отношениям в Университете Де Поля в Чикаго. В 2010 году – вместе с таким же раскаявшимся экстремистом Арно Микаэлисом – основал организацию «Жизнь после ненависти» (Life After Hate). Годом спустя Пикколини выступил на Саммите против насилия и экстремизма (SAVE) в Дублине. Продюсирует музыкальные видео, выступает с лекциями. В 2015 году выпустил книгу «Романтическое насилие: мемуары американского скинхеда» (Romantic Violence: Memoirs of an American Skinhead).
Фильм «Политика ненависти» снят режиссером Майклом Перлманом (Michael Perlman) для компании World2Be. В его послужном списке несколько документальных фильмов, удостоенных различных премий. Его новая картина документирует последние сто лет истории США, делая акцент на проявлениях расизма и правого экстремизма, а также связывая эти процессы в Америке с аналогичными явлениями в Европе.
Для фильма Майкл Перлман проинтервьюировал нескольких известных экспертов, включая Марка Потока (Mark Potok) из Центра по юридической помощи малоимущим Юга США (The Southern Poverty Law Center - SPLC) и Менхаз Африди (Menhaz Afridi), американской мусульманки, советника Музея Холокоста и директора центра Холокоста, геноцида и межконфессионального сотрудничества в Манхэттен-колледже.
Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» побеседовал с Майклом Перлманом по телефону.
Олег Сулькин: Фигура Кристиана Пикколини очень интересна. Бывший лидер американских скинхедов, осознавший ошибочность своих взглядов и действий, стал горячим приверженцем либеральных идей, за которые он агитирует где только может. Как вы с ним познакомились?
Майкл Перлман: Мы уже вовсю работали над фильмом при содействии SPLC и других правозащитных групп. На одной из конференций, где в повестке дня стояла задача противостояния расовой ненависти и дискриминации, я и встретил Кристиана Пикколини. Он признался, что, будучи выходцем из семьи итальянских иммигрантов, на себе ощутил воздействие этнических и религиозных предрассудков. Но тот факт, что ты жертва, вовсе не гарантирует, что ты не станешь нарушителем законов и норм. Будучи подростком, он, как и многие его сверстники, ощущал себя одиноким. На этом чувстве играют организации правых экстремистов. Они говорят таким парням, как Кристиан: теперь ты не одинок, теперь у тебя есть семья, есть друзья, есть цель. Их лидеры натравливают ребят на «врагов» – цветных, геев, либералов, открыто призывая к насилию и убийствам. И Кристиан воспринял эту опасную демагогию как свою программу жизни.
О.С.: Как же произошло его отрезвление?
М.П.: Он сказал мне, что рождение ребенка перевернуло его жизненную философию. Кристиан не захотел, чтобы его ребенок входил в этот мир в атмосфере ненависти. Когда он открыл музыкальный магазин, то впервые впрямую столкнулся с чернокожими и латиноамериканцами, людьми самой разной этничности и взглядов. Его прежняя система взглядов рухнула под напором реальности. Он понял, что люди должны объединяться, а не разъединяться. И в этом деле призваны помочь местные общины. Именно этому посвящен наш фильм – налаживанию диалога и сотрудничества разных групп населения, преодолению взаимной подозрительности и вражды.
О.С.: Почему вы решили провести аналогии между современностью и событиями 20-30 годов прошлого века?
М.П.: Я с моими коллегами работал над документальным фильмом о евреях, жертвах Холокоста и ГУЛАГа, чудом выживших и уехавших строить новую жизнь в Америку и Палестину. Готовя материалы к фильму, изучая документы и беседуя с выжившими бывшими узниками, мы столкнулись с темй расовой и этнической ненависти, которая нитью проходит через всю историю 20-го века. Смотрите, в 20-30 годы был достигнут определенный прогресс в распространении толерантности, а потом вдруг – стремительный откат. Приход нацистов к власти в Германии, аналогичные процессы в Испании, Италии, других странах. В США белые протестанты выступили против массового приезда белых же иммигрантов, только католиков. В годы Холокоста Америка отказывалась принимать еврейских беженцев, чем обрекала их на верную гибель. Иммиграция в принципе была закрыта вплоть до середины 60-х годов. И сегодня мы видим, что расизм снова поднял голову.
О.С.: Но вы же не будете отрицать, что в деле обеспечения гражданских свобод в США достигнут большой прогресс?
М.П.: Конечно. И красноречивым символом этого прогресса стало избрание президентом афроамериканца Обамы. Америка продвинулась сразу по нескольким важным фронтам демократии. Примерно каждый пятый брак в стране сейчас межрасовый. Геи и лесбиянки могут законно вступать в брак. Многообразие, разнородность, мультикультурностьукрепились в обществе – в политике, экономике, культуре...
О.С.: Я жду, когда вы произнесете слово «но».
М.П.: Но – наступил момент отката назад. Этот откат олицетворяет большая группа белых христиан, преимущественно мужчин. Они не хотят перемен. Вернее, они хотят возврата к тем временам, когда была остановлена иммиграция. Их позиция основана на страхе. Они опасаются ухудшений в своей жизни из-за того, что кто-то придет и заберет их рабочие места. Президенту Трампу удалось сделать своей базой в обществе именно такие охранительные, ультраконсервативные настроения и получить голоса этих людей на выборах.
О.С.: Вы не ограничиваетесь в показе роста группировок крайне правых и неонацистов одной Америкой. В фильме эксперты много говорят об аналогичных тенденциях в Европе – во Франции, Германии, Польше, Австрии, Греции и Венгрии. На ваш взгляд, причины крена Европы вправо – те же, что и в США?
М.П.: С уверенностью отвечаю – да. Если коротко, то главная причина – нагнетание антагонизма в отношении «других». «Другие» – это иммигранты-мусульмане, и не только они. «Других» обвиняют в терроризме, многих других грехах и преступлениях. При этом забывают, что для экономического процветания приток иммигрантов просто необходим.
О.С.: Вы бегло касаетесь в фильме роли России в этих процессах. Какова она?
М.П.: Россия во многом ответственна за этот крен вправо. В Европе Россия финансирует и поддерживает крайне правые партии в целом ряде стран. В США русские хакеры размещают фальшивую подстрекательскую информацию в социальных сетях, провоцируя нервозность и страх в американском обществе. Задача властей России – подорвать западные демократии. Тщательно продуманный и детальный план осуществляется российским правительством. Мы сегодня располагаем хорошо документированными подтверждениями этой деятельности. Скажем, знаем, что одной из целей российской военной кампании в Сирии является нагнетание хаоса в этой стране и создание еще большего потока беженцев, чтобы с их помощью дестабилизировать европейские демократии. Что касается США, то вмешательство России в наши президентские выборы неопровержимо доказано, а расследование версии о тайном сговоре предвыборной команды Трампа с Кремлем может привести к самым серьезным последствиям.
О.С.: Почему вы столько внимания уделили в своем фильме истории США 20-го века?
М.П.: История принципиально важна. Геноцид в отношении коренного населения Америки, рабство, сегрегация, дискриминация, насилие в отношении меньшинств – все это печальные страницы американской истории, которые никак нельзя забывать. Демократия в начале существования США действовала только в отношении белых мужчин-землевладельцев. Демократия прошла большой путь, но и сегодня она хрупка, и нужно предпринимать постоянные усилия, чтобы оберегать ее от попыток узурпации власти отдельными лицами и группами. Нужно не заметать проблемы расизма и антисемитизма под ковер, а говорить о них открыто и честно. Напомню, что неонацисты, маршировавшие в Шарлоттсвилле, скандировали «Евреи нас не заменят!», и мы должны отнестись к этим антисемитским угрозам со всей серьезностью.
О.С.: Вы приводите такую тревожную цифру в фильме: в Америке сегодня зарегистрировано более тысячи расистских и правоэкстремистских организаций и групп. Может быть, как предлагают некоторые эксперты, следует ограничить свободу слова для неонацистов и белых супрематистов?
М.П.: Это очень сложный вопрос. Полагаю, что свободу слова можно ограничивать только в том случае, когда она используется для призывов к насилию. Подстрекательство к насилию и убийствам должно запрещаться.
