Этот фильм Мартин Скорсезе мечтал снять очень давно, но мэтру американского кино приходилось все время откладывать реализацию проекта. И вот долгожданная картина «Молчание» (Silence) в минувший уикенд вышла на экраны США. В России ее прокат намечен на 26 января.
Картина снята по одноименному роману японского писателя Сюсако Эндо (Shusaku Endo), вышедшему в 1966 году. Сценарий Скорсезе написал вместе с драматургом Джеем Коксом.
Середина 17-го века, феодальная Япония. Два молодых португальских миссионера-иезуита, отец Родригес (Эндрю Гарфилд) и отец Гарупе (Адам Драйвер) отправляются с секретной целью в Японию, чтобы найти следы пропавшего там священника отца Феррейры (Лиам Нисон), который, по слухам, отрекся от христианской веры. Оба миссионера попадают в руки местных властителей, которые жестоко наказывают и их, и обращенных в христианство жителей близлежащих деревень. Руководителем продюсерской группы, во многом благодаря которому проект стал реальностью, выступил 48-летний мексиканец, инвестор и бизнесмен Гастон Павлович (Gaston Pavlovich). Павлович – выходец из богатой и влиятельной семьи, владеющей значительной собственностью в аграрном секторе и сфере недвижимости Мексики. Одно время руководил сетью кинотеатров, работал чиновником в администрации Висенте Фокса (президент Мексики с 2000 по 2006 г). В настоящее время руководит международной продюсерской кинокомпанией Fabrica de Cine, которая имеет офисы в Мехико, Лос-Анджелесе и Риме. Один из его первых крупных продюсерских проектов, фильм «Голограмма для короля» (Hologram for the King) с Томом Хэнксом, потерпел неудачу в прокате. Вместе с Боно и Вимом Вендерсом он выступает продюсером нового фильма «В ожидании чуда» (Waiting for the Miracle to Come) с участием Уилли Нелсона и Шарлотты Рэмплинг. Как было недавно объявлено, Гастон Павлович продюсирует также и новый проект Скорсезе «Ирландец» (The Irishman) о мафии с участием Аль Пачино и Роберта Де Ниро.
Продюсер «Молчания» Гастон Павлович любезно согласился ответить на вопросы Русской службы «Голоса Америки».
Олег Сулькин: Гастон, спасибо за ваше время.
Гастон Павлович: Мне приятно отвечать на ваши вопросы. Что вы думаете о фильме?
О.С.: Поразительная, необычная и захватывающая картина. Я просидел весь сеанс, как говорится, на краешке стула.
Г.П.: Рад это слышать.
О.С.: Знаю, что идею Мартин Скорсезе вынашивал очень долгое время. В какой момент вы присоединились к проекту?
Г.П.: Примерно три с половиной года назад. Но я знаю, что Марти (так друзья и коллеги зовут режиссера. – О.С.) размышлял над проектом, периодически возвращаясь к нему, последние 26 лет. Но когда он был готов приступить к съемкам, что-то случилось, и производственный альянс распался. Ему надо было срочно искать финансирование. Сначала я разговаривал с агентами Марти, а потом встретился с ним самим в его нью-йоркской квартире. Мы проговорили весь вечер, и наутро мне позвонили от него и сказали, что он хотел бы видеть меня продюсером фильма.
О.С.: Как вам работалось с мастером?
Г.П.: Он был необычайно уважителен. Нам предстояло решать огромные проблемы. Напряжение было очень велико. Ведь нам за три-четыре месяца надо было все подготовить, все согласовать, получить финансирование и приступить к съемкам на Тайване.
О.С.: А почему не в Японии?
Г.П.: Это было бы значительно дороже. А наш фильм – независимый. Я подчеркиваю – независимый, снятый вне системы голливудских студий, хотя и имеющий вид большой студийной продукции. Тайвань дал нам хорошие условия, хорошие скидки. Да и расстояние невелико, так что мы без особых затруднений смогли обеспечить приезд туда японских актеров.
О.С.: В фильме Япония, пусть и средневековая, представлена неуютным и гибельным местом для иностранцев, где с неслыханной жестокостью расправляются с представителями иных конфессий. Ваше решение не снимать в Японии связано в какой-либо степени с реакцией японских властей и общественности на то, как показана эта страна в фильме?
Г.П.: Хочу напомнить, что реакция в Японии на книгу Сюсако Эндо также была неоднозначной. Мы много говорили с представителями академических кругов Японии, и они заверили нас, что сегодня общественность примет эту тему с открытым сердцем. В этом нам еще предстоит убедиться. Насколько я знаю, в планах наших дистрибюторов проведение специальной премьеры в Японии.
О.С.: Вы присутствовали на мировой премьере «Молчания» в Ватикане (премьера состоялась 29 ноября. – О.С.)?
Г.П.: Не только присутствовал, но я ее и организовал. Я предложил Марти эту идею, которую он с восторгом принял, чего не скажешь о членах его команды.
О.С.: Что вы можете сказать о реакции Папы Римского и кардиналов?
Г.П.: Она была необычайно эмоциональной. Нас было двое на встрече с Папой – Марти и я. Я видел, как Марти был тронут, как он сильно волновался. Ведь фактически впервые спустя много лет после огромных дебатов вокруг «Последнего искушения Христа» церковь приняла его как художника, как режиссера. Папа обнял Марти, улыбался, был деликатен и приветлив. У нас состоялся хороший разговор. Папа сказал, что читал «Молчание» и что наш фильм сеет добрые семена в сегодняшнем беспокойном мире. На просмотре многие священнослужители прослезились.
О.С.: Я не встречал в прессе никаких упоминаний о том, что Папа Римский поддержал ваш фильм.
Г.П.: С самого начала Папа нас предупредил, что он принципиально не поддерживает фильмы, какими бы они ни были. Это правило, которого он придерживается. Но нам намекнули, чтобы мы следили за реакцией L'Osservatore Romano (ежедневная газета Ватикана. – О.С.) и телевидения Ватикана. И вот в этой газете появилась заметка, где говорилось, что Американская Академия киноискусства не может не приветствовать «Молчание», а на днях Папа упомянул о выходе на экраны некоего важного фильма, касающегося вопросов веры. Это, конечно, нельзя считать прямым промотированием, но симпатии Ватикана вполне очевидны.
О.С.: Главной темой фильма можно считать апостасию, отступничество от христианской веры, которого от священников-иезуитов добиваются схватившие их японцы, причем добиваются варварскими пытками и запугиванием смертью. Вы считаете, что этот религиозный мессидж – основной в фильме?
Г.П.: Конечно, религиозное послание о стойкости веры очень важно. Думаю, фильм транслирует его на очень личном уровне. В столкновении с тяжкими испытаниями человек принимает те или иные решения, делает мучительный выбор. И дело часто не в сугубо религиозных представлениях, а в стойкости души, в силе веры при соприкосновении со злом. Как сохранить в себе человеческое? Наверное, это и есть главный мессидж фильма.
О.С.: Но можно считать не менее важной и тему изоляционизма. На протяжении столетий Япония была абсолютно закрытым обществом и пресекала попытки прорыва этого затворничества самым брутальным образом. В этом плане фильм впрямую касается проблемы изоляционизма.
Г.П.: Вы попали в точку. Скажу вот что. Я мексиканец, но мои корни из Хорватии. Мои предки перебрались в Мексику в начале 20-го века. Мы много говорили с Марти о национальных проблемах, об этничности, о различиях культур. Фильм вышел в самое правильное время. Именно сейчас его должны увидеть люди в разных странах. Сейчас, когда идет кровавая борьба за свободу веры, когда людей жестоко преследуют за их веру. Смотрите, толпы беженцев с Ближнего Востока и из Африки, ведь это во многом жертвы религиозных конфликтов. Есть страны, где понятие «иностранец» приравнивают к понятию «враг». Так что «Молчание» – очень актуальный фильм.
О.С.: Актеры замечательные – и Эндрю Гарфилд, и Адам Драйвер, и, конечно, Лиам Нисон. И японские актеры, которых мы практически не знаем. Можете несколько слов сказать о кастинге?
Г.П.: Меня поразило, как Марти дотошно работал с актерами, вел с ними долгие беседы, объясняя свое видение. Эндрю провел несколько дней в монастыре, где наблюдал за жизнью монахов. И он, и особенно Адам, специально сильно похудели, ведь их героев морили голодом. Конечно, за ними наблюдал диетолог-нутриционист, но все равно было как-то тревожно за их здоровье.
О.С.: А еще меня поразил японский актер Иссей Огата в роли начальника-«инквизитора». Он невероятно эксцентричен, обаятелен, ярок, в нем сочетаются и хитрость, и вероломство, и ум, и жестокость. Мне кажется, он заслуживает за эту роль по меньшей мере оскаровской номинации в категории «лучший актер второго плана».
Г.П.: Безусловно! Вообще японские актеры выше всяких похвал. Это, в основном, артисты театральные, они большие звезды в своей стране.
О.С.: Фильм вышел к американскому зрителю в рождественские дни. Наверное, по тональности это не самое подходящее зрелище для праздников, когда людям хочется развлечений. У вас не было планов сделать большую премьеру, скажем, на одном из мировых фестивалях?
Г.П.: Тут все решало время. Я предъявил готовый фильм студии-дистрибютору в начале декабря. Мы не могли ждать фестивалей, потому что нам было важно выйти в прокат и тем самым удовлетворить требования для участия в оскаровской гонке. Мы рассчитываем на реакцию зрителей, на молву, на мнения, которые передаются от зрителя к зрителю. И, конечно, на премии Академии. Будет нам сопутствовать коммерческий успех или нет, трудно сказать. Но в любом случае я горжусь своим участием в этом уникальном проекте.
