35 млн просмотров на Youtube – таков индикатор нынешней популярности комедийно-музыкального сценического дуэта Игудесман и Джу (Igudesman & Joo). Они гастролируют по всему миру, собирая полные залы. Нью-йоркские почитатели с нетерпением ожидают от своих кумиров новогоднего подарка – «отчетного» концерта 31 декабря в Эвери-Фишер-холл Линкольн-центра.
Как сообщили Русской службе «Голоса Америки» в пресс-службе Линкольн-центра, впервые с дуэтом выступит Нью-Йоркский филармонический оркестр под управлением дирижера Алана Гилберта. При этом музыканты прославленного оркестра и даже сам маэстро намерены напропалую шутить, петь и танцевать.
Скрипач Алексей Игудесман и пианист Ричард Хьюнг-ки Джу гастролируют вместе уже почти десять лет. Их считают наследниками традиций сценического юмора в духе Виктора Борге и Питера Шикеле, выступающего под псевдонимом PDQ Bach. «Бах встречается с Симпсонами», «Монти Пайтоны похищают Моцарта» – такими интригующими фразами анонсируют их концерты. Нынешнее шоу называется «Музыка большого кошмара» (BIG Nightmare Music) и представляет вариации на темы произведений Моцарта, Рахманинова, Баха, Вивальди, Штрауса, Бетховена, а также композиции, написанные самим дуэтом.
С Игудесманом и Джу любят выступать многие знаменитости. В число «заговорщиков», готовящих покушения на классику, входит Гидон Кремер. Билли Джоэл был гостем их дебюта в Карнеги-холл. В уморительных скетчах нередко можно видеть актера Джона Малковича.
Алексей Игудесман родился в 1973 году в Петербурге, в музыкальной еврейской семье. Когда ему было шесть лет, семья переехала в Вену. Он учился в Лондоне и Вене. Известен не только как скрипач-виртуоз, но и как пианист, дирижер и композитор. Выступал со многими оркестрами мира. В 2004 году вместе с Ричардом Хьюнг-ки Джу основал комический дуэт, который выступал в десятках стран, включая Россию.
С Алексеем Игудесманом по телефону побеседовал корреспондент Русской службы «Голоса Америки».
Олег Сулькин: Вы сохранили хороший русский язык благодаря родителям?
Алексей Игудесман: Да, меня привезли в Вену, когда я был совсем маленьким. Мы там полгода прожили, потом переехали в Германию, где отец нашел работу концертмейстера. Затем я отправился в Англию, где учился в музыкальной школе Иегуди Менухина. Больше двадцати лет живу в Вене, недалеко от оперы. Отличный город, такой уютный и в каком-то смысле маленький. Все через него ездят, так что много хороших друзей часто приходят ко мне в гости.
О.С.: У вашего дуэта много энтузиастов в разных странах. И даже сэр Роджер Мур, киношный Джеймс Бонд, выступил в непривычной для себя роли музыкального критика и написал восторженную рецензию в журнале Vanity Fair. В частности, он сообщает, что вы с Джу познакомились в школе Менухина и что это была «ненависть с первого взгляда». Как же ненависть переросла в симпатию?
А.И.: Джу – кореец, но родился в Лондоне. Будучи веселыми ребятами, мы частенько дрались поначалу. Потом, когда стали лучшими друзьями, частичку энергии драчливости оставили для наших номеров. Конфликтность на сцене очень смешна и интересна. Солисты всегда соперничают между собой, и мы с Джу это соперничество доводим до гротеска и абсурда.
О.С.: Как вы придумываете концертные номера?
А.И.: Работаем вместе, очень креативно. Такой творческий пинг-понг. У одного идея рождается, другой подхватывает ее и начинает обогащать. Ага, давай сыграем эту пьесу. Отлично, а давай-ка прибавим к ней другую. Зачастую мы потом не можем докопаться, а кто же автор идеи.
О.С.: На кого вы рассчитываете как на вашу целевую аудиторию?
А.И.: Конечно, в первую очередь, на тех, кто знает и любит музыку. Но и на самую широкую публику. Мы никого не хотим дискриминировать. Идеальный вариант – когда смешно всем в зале.
О.С.: Вы выступаете почти десять лет. Вы сразу нащупали для себя эту нишу – сочетание классики с эстрадой, роком и джазом? Ваш, пожалуй, самый знаменитый предшественник по части музыкального юмора Виктор Борге ограничивал себя преимущественно классикой.
А.И.: В принципе, да, сразу. Вы знаете, как неважно относятся друг к другу разные музыкальные сферы. Классические музыканты недолюбливают поп-музыкантов, джазмены свысока смотрят на рок, а классику считают излишне сухой. Ну и так далее. Но если заглянуть в айфоны и айпэды нынешней молодежи, то набор музыки в них самый разный, не ограниченный какими-то жанрами. Просто все вперемешку. Молодым все равно, из какой сферы музыка. Главный критерий – нравится или не нравится. Это для нас очень важно. Мы не ограничиваем себя типами музыки. Для нас мир музыки един – ведь гармонии одни и те же. Такой вот кроссовер. Наш учитель Иегуди Менухин записывал джаз со Стефаном Граппелли и восточную музыку с Рави Шанкаром. У Чайковского, Моцарта и других великих композиторов можно услышать влияния разных музыкальных традиций. Главное же, что мы смеемся не над музыкой, мы смеемся с помощью музыки.
О.С.: Музыкальные пуритане полагают, что услышь классики то, как вы обращаетесь с их произведениями, они бы стали вращаться в своих гробах...
А.И.: Полагаю, это не так. Моцарт, как известно, любил шутить, играть юмористические вариации своих и чужих вещей. Главный вопрос в другом – в качестве исполнения и в мере вкуса. Мы делаем ставку на театральность, на создание интересной драматургии музыкального скетча. Обычно слушают классику молча, даже между отдельными частями произведения часто не хлопают. Мы хотим вывести восприятие из оков привычного ритуала, придать ему живую непосредственность, смешивая разные типы и стили. Вы можете на Youtube увидеть наш номер на тему хита Глории Гейнор I Will Survive. А само это название можно считать символом выживаемости классической музыки.
О.С.: У вас никогда не возникало идеи сделать собственное бродвейское шоу?
А.И.: Конечно! Мы бы с удовольствием. Виктор Борге очень долго имел такое шоу. Но все делается постепенно. Всему свое время. Пока мы работаем над проектом Лиги выдающихся музыкантов. Очередной важный этап – предстоящий концерт с Нью-Йоркским филармоническим оркестром. У нас там много друзей. И сам Алан Гилберт, и его музыканты намерены на один вечер отказаться от строгости сценического поведения и повеселиться вволю. Еще одну тайну открою: с нами выступит скрипач Джошуа Белл.
О.С.: Как в России относятся к вашему творчеству? Поддерживается ли там традиция юмористического отношения к классике? Помнится, в юности я слышал блестящие иронические импровизации пианиста Леонида Чижика, вот, пожалуй, и все.
А.И.: Мне трудно сказать, я там не живу. Но я знаю, что молодые люди в России этим жанром живо интересуются.
О.С.: Где вас лучше всего принимают?
А.И.: Везде хорошо. Но две страны – особенно. Тайвань и Америка.
О.С.: Какую музыку вы сами пишете?
А.И.: Я бы назвал ее полистилистической. Если бы Иоганн Штраус жил в 21-м веке, возможно, он писал бы что-то подобное. На меня повлияли Прокофьев и Шнитке. Для нас с Джу очень важен Фрэнк Заппа, мы очень любим его работы. Нам также очень близки британская группа Monty Python и создатели анимационного цикла South Park Трей Паркер и Мэтт Стоун. У них прекрасная сатира!
О.С.: Я знаю, вы и для кино успеваете работать...
А.И.: Как режиссер я снял недавно документальный фильм Noseland – такой сатирический взгляд на мир классической музыки. Много работал с Хансом Циммером, делал аранжировки и исполнял скрипичные композиции для нескольких голливудских саундтрэков, включая две серии недавнего «Шерлока Холмса».
Как сообщили Русской службе «Голоса Америки» в пресс-службе Линкольн-центра, впервые с дуэтом выступит Нью-Йоркский филармонический оркестр под управлением дирижера Алана Гилберта. При этом музыканты прославленного оркестра и даже сам маэстро намерены напропалую шутить, петь и танцевать.
Скрипач Алексей Игудесман и пианист Ричард Хьюнг-ки Джу гастролируют вместе уже почти десять лет. Их считают наследниками традиций сценического юмора в духе Виктора Борге и Питера Шикеле, выступающего под псевдонимом PDQ Bach. «Бах встречается с Симпсонами», «Монти Пайтоны похищают Моцарта» – такими интригующими фразами анонсируют их концерты. Нынешнее шоу называется «Музыка большого кошмара» (BIG Nightmare Music) и представляет вариации на темы произведений Моцарта, Рахманинова, Баха, Вивальди, Штрауса, Бетховена, а также композиции, написанные самим дуэтом.
С Игудесманом и Джу любят выступать многие знаменитости. В число «заговорщиков», готовящих покушения на классику, входит Гидон Кремер. Билли Джоэл был гостем их дебюта в Карнеги-холл. В уморительных скетчах нередко можно видеть актера Джона Малковича.
Алексей Игудесман родился в 1973 году в Петербурге, в музыкальной еврейской семье. Когда ему было шесть лет, семья переехала в Вену. Он учился в Лондоне и Вене. Известен не только как скрипач-виртуоз, но и как пианист, дирижер и композитор. Выступал со многими оркестрами мира. В 2004 году вместе с Ричардом Хьюнг-ки Джу основал комический дуэт, который выступал в десятках стран, включая Россию.
С Алексеем Игудесманом по телефону побеседовал корреспондент Русской службы «Голоса Америки».
Олег Сулькин: Вы сохранили хороший русский язык благодаря родителям?
Алексей Игудесман: Да, меня привезли в Вену, когда я был совсем маленьким. Мы там полгода прожили, потом переехали в Германию, где отец нашел работу концертмейстера. Затем я отправился в Англию, где учился в музыкальной школе Иегуди Менухина. Больше двадцати лет живу в Вене, недалеко от оперы. Отличный город, такой уютный и в каком-то смысле маленький. Все через него ездят, так что много хороших друзей часто приходят ко мне в гости.
О.С.: У вашего дуэта много энтузиастов в разных странах. И даже сэр Роджер Мур, киношный Джеймс Бонд, выступил в непривычной для себя роли музыкального критика и написал восторженную рецензию в журнале Vanity Fair. В частности, он сообщает, что вы с Джу познакомились в школе Менухина и что это была «ненависть с первого взгляда». Как же ненависть переросла в симпатию?
А.И.: Джу – кореец, но родился в Лондоне. Будучи веселыми ребятами, мы частенько дрались поначалу. Потом, когда стали лучшими друзьями, частичку энергии драчливости оставили для наших номеров. Конфликтность на сцене очень смешна и интересна. Солисты всегда соперничают между собой, и мы с Джу это соперничество доводим до гротеска и абсурда.
О.С.: Как вы придумываете концертные номера?
А.И.: Работаем вместе, очень креативно. Такой творческий пинг-понг. У одного идея рождается, другой подхватывает ее и начинает обогащать. Ага, давай сыграем эту пьесу. Отлично, а давай-ка прибавим к ней другую. Зачастую мы потом не можем докопаться, а кто же автор идеи.
О.С.: На кого вы рассчитываете как на вашу целевую аудиторию?
А.И.: Конечно, в первую очередь, на тех, кто знает и любит музыку. Но и на самую широкую публику. Мы никого не хотим дискриминировать. Идеальный вариант – когда смешно всем в зале.
О.С.: Вы выступаете почти десять лет. Вы сразу нащупали для себя эту нишу – сочетание классики с эстрадой, роком и джазом? Ваш, пожалуй, самый знаменитый предшественник по части музыкального юмора Виктор Борге ограничивал себя преимущественно классикой.
А.И.: В принципе, да, сразу. Вы знаете, как неважно относятся друг к другу разные музыкальные сферы. Классические музыканты недолюбливают поп-музыкантов, джазмены свысока смотрят на рок, а классику считают излишне сухой. Ну и так далее. Но если заглянуть в айфоны и айпэды нынешней молодежи, то набор музыки в них самый разный, не ограниченный какими-то жанрами. Просто все вперемешку. Молодым все равно, из какой сферы музыка. Главный критерий – нравится или не нравится. Это для нас очень важно. Мы не ограничиваем себя типами музыки. Для нас мир музыки един – ведь гармонии одни и те же. Такой вот кроссовер. Наш учитель Иегуди Менухин записывал джаз со Стефаном Граппелли и восточную музыку с Рави Шанкаром. У Чайковского, Моцарта и других великих композиторов можно услышать влияния разных музыкальных традиций. Главное же, что мы смеемся не над музыкой, мы смеемся с помощью музыки.
О.С.: Музыкальные пуритане полагают, что услышь классики то, как вы обращаетесь с их произведениями, они бы стали вращаться в своих гробах...
А.И.: Полагаю, это не так. Моцарт, как известно, любил шутить, играть юмористические вариации своих и чужих вещей. Главный вопрос в другом – в качестве исполнения и в мере вкуса. Мы делаем ставку на театральность, на создание интересной драматургии музыкального скетча. Обычно слушают классику молча, даже между отдельными частями произведения часто не хлопают. Мы хотим вывести восприятие из оков привычного ритуала, придать ему живую непосредственность, смешивая разные типы и стили. Вы можете на Youtube увидеть наш номер на тему хита Глории Гейнор I Will Survive. А само это название можно считать символом выживаемости классической музыки.
О.С.: У вас никогда не возникало идеи сделать собственное бродвейское шоу?
А.И.: Конечно! Мы бы с удовольствием. Виктор Борге очень долго имел такое шоу. Но все делается постепенно. Всему свое время. Пока мы работаем над проектом Лиги выдающихся музыкантов. Очередной важный этап – предстоящий концерт с Нью-Йоркским филармоническим оркестром. У нас там много друзей. И сам Алан Гилберт, и его музыканты намерены на один вечер отказаться от строгости сценического поведения и повеселиться вволю. Еще одну тайну открою: с нами выступит скрипач Джошуа Белл.
О.С.: Как в России относятся к вашему творчеству? Поддерживается ли там традиция юмористического отношения к классике? Помнится, в юности я слышал блестящие иронические импровизации пианиста Леонида Чижика, вот, пожалуй, и все.
А.И.: Мне трудно сказать, я там не живу. Но я знаю, что молодые люди в России этим жанром живо интересуются.
О.С.: Где вас лучше всего принимают?
А.И.: Везде хорошо. Но две страны – особенно. Тайвань и Америка.
О.С.: Какую музыку вы сами пишете?
А.И.: Я бы назвал ее полистилистической. Если бы Иоганн Штраус жил в 21-м веке, возможно, он писал бы что-то подобное. На меня повлияли Прокофьев и Шнитке. Для нас с Джу очень важен Фрэнк Заппа, мы очень любим его работы. Нам также очень близки британская группа Monty Python и создатели анимационного цикла South Park Трей Паркер и Мэтт Стоун. У них прекрасная сатира!
О.С.: Я знаю, вы и для кино успеваете работать...
А.И.: Как режиссер я снял недавно документальный фильм Noseland – такой сатирический взгляд на мир классической музыки. Много работал с Хансом Циммером, делал аранжировки и исполнял скрипичные композиции для нескольких голливудских саундтрэков, включая две серии недавнего «Шерлока Холмса».
