Расстрел в Орландо является доморощенным экстремизмом, заявил сегодня президент США Барак Обама.
Обама также обратил внимание на то, что нет явных свидетельств тому, что стрелявшим руководила какая-либо крупной террористической сетью.
«На этом этапе мы не видим явных свидетельств тому, что им управляли» экстремисты, сказал Обама журналистам в Белом доме.
Вместе с тем, президент США отметил, что Омара Матина «побуждала различная экстремистская информация, распространяемая в сети Интернет».
Атаки, подобные массовому убийству в Орландо в воскресенье, повергают общественность в шок и состояние неудовлетворенности. Люди вновь возвращаются к вопросам о том, что могут сделать власти, чтобы не допустить повторения подобных событий.
Стрелок Омар Матин попадал в поле зрения ФБР, и агенты бюро беседовали с ним в 2013 и 2014 году, но, как сообщил представитель ведомства, следователи не нашли каких-либо свидетельств преступной деятельности.
Заместитель директора программы по экстремизму Университета Джорджа Вашингтона Шеймус Хьюз предполагает, что в ближайшие дни ФБР будет изучать, почему дело Матина было закрыто, и было ли это правильным решением.
«Такая проблема всегда возникает, когда человек переходит от радикальных идей к реальным действиям, и именно с этим сейчас пытается справиться ФБР, – заявил Хьюз «Голосу Америки». – Они ведут тысячу расследований во всех 50 штатах, и им нужно решить, когда человек просто болтает языком, а когда он действительно намерен перейти к насильственным воинственным действиям».
Президент «Ближневосточного форума» Даниэль Пайпс говорит, что властям сложно отслеживать потенциальных насильственных экстремистов, поскольку они вовсе не обязательно являются людьми с криминальным прошлым, или связаны с людьми, совершающими насилие.
«Много лет назад я назвал это явление «синдромом внезапного джихада», – говорит он. – Внезапного в том смысле, что никаких внешних предупреждающих сигналов не поступает. У человека, в данном случае охранника, у которого есть трехлетний ребенок, который, казалось бы, интегрирован в общество и живет нормальной жизнью, появляются в голове идеи, которые вырываются наружу таким образом, и он начинает убивать людей».
Стрелок из Орландо присягнул на верность «Исламскому государству» в телефонном разговоре с оператором службы спасения, а группировка боевиков в одном из своих СМИ объявила, что атаку совершил один из ее бойцов.
Старший научный сотрудник «Проекта по борьбе с экстремизмом» Мариэль Харрис сказала «Голосу Америки», что пока неясно, какую прямую поддержку мог получать стрелок. Однако в любом случае ситуация была выгодна как для него, когда он мог действовать от имени мощной организации, так и для «Исламского государства», которое взяло на себя ответственность за атаку, занявшую доминирующее место в западных СМИ. Харрис считает, что важно выяснить роль Интернета в радикализации, и социальные сети должны проявлять гораздо большую активность в этом.
«Мы не знаем, насколько активным был Омар Матин в социальных сетях, но можем предположить, что он радикализировался через Интернет, – говорит она. – Он никогда не был на территории, подконтрольной ИГИЛ. Он родился в Нью-Йорке и прожил большую часть своей жизни во Флориде. Но откуда люди получают информацию сегодня? Из Интернета. Как они приходят к радикальным взглядам? Через Интернет».
Харрис также подчеркнула, что часть коммуникаций находится на виду, но крупной проблемой является то, что экстремисты связываются друг с другом через Facebook и Twitter, но потом переходят на зашифрованные площадки, которые отследить гораздо сложнее. Она отметила инициативу «Проекта по борьбе с экстремизмом» по использованию хэштега #CEPDigitalDisruption для инициирования удаления экстремистских аккаунтов и отслеживания сообщений на английском, французском, немецком, турецком и арабском языках.
«Нам действительно нужно следить за этими экстремистами и наблюдать за тем, как они становятся приверженцами радикальных идей через Интернет, потому что это половина сражения», – говорит она.
Любая дискуссия о мониторинге активности в Интернете, особенно американцев, сопровождается дебатами об обеспечении безопасности при одновременном уважении права на частную жизнь.
«Очень сложно найти баланс, – говорит Хьюз. – Проблема в том, что мы не можем ожидать от ФБР или других правоохранительных органов 100-процентного успеха. Это просто нереально. Будет несколько человек, которые сделают переход к насилию, которых вы не сможете остановить, но такова природа жизни в свободном обществе».
Пайпс говорит, что полагаться на полицию в борьбе с исламскими экстремистами – это не лучшее решение. Вместо этого нужно сконцентрироваться на том, чтобы противопоставлять «этим ужасным идеям идеи получше».
«Дело не в оружии, не в бедности и не в психических заболеваниях. Дело в комплексе идей, очень ужасных идей, таких как фашизм, коммунизм, а теперь и исламизм, – говорит он. – Нам нужно сфокусироваться на этом. Мы не решим эту проблему, пока не справимся с этим ужасным комплексом идей».
