Трудно поверить, но это факт: в 70-е годы прошлого века две семьи с детьми смогли перелететь на самодельном воздушном шаре границу между ГДР и ФРГ и благополучно приземлиться.
Историю невероятного бегства группы восточных немцев на Запад в разгар «холодной войны » рассказывает новый приключенческий триллер «Воздушный шар» (Balloon), снятый немецким режиссером Михаэлем «Булли» Хербигом (Michael Bully Herbig).
Дистрибюторская компания Distrib Films выпускает этот фильм 21 февраля в Нью-Йорке, 13 марта в Лос-Анджелесе, после чего он будет демонстрироваться в других городах Америки.
Живущие недалеко от границы с ФРГ семьи Штрельцик и Ветцель, мечтающие перебраться в свободный мир, решают пересечь границу на самодельном воздушном шаре. Они шьют оболочку для монгольфьера из драпировочных тканей и изготавливают корзину с газовой горелкой, благо отцы обоих семейств неплохо разбираются в технике. Секретная полиция Штази получает сигнал о подозрительной активности, и ее агенты начинают усиленно разыскивать беглецов, которые, дождавшись попутного ветра, отправляются в опаснейшее путешествие. Счет идет уже не на часы, а на минуты.
Любопытно, что еще в 1982 году американский режиссер Делберт Манн снял фильм об этой истории «Пересечение границы» (Night Crossing) с участием Джона Херта и Бо Бриджеса.
В новой версии полковника Штази, руководящего операцией по поимке беглецов, играет немецкий актер Томас Кречман (Thomas Kretschmann).
Родившийся в 1962 году в восточногерманском городе Дессау Томас Кречман начинал как профессиональный пловец, но со временем стал одним из самых востребованных немецких актеров в Европе и Голливуде.
Его знают по десяткам фильмов, включая «Блейд 2», «Обитель зла: Апокалипсис», «Кинг-Конг», «Особо опасен», «Бункер», «Транссибирский экспресс», «Операция «Валькирия», «Мстители: эра Альтрона». Он сыграл нацистских офицеров во многих фильмах, в том числе в двух под названием «Сталинград» (в версии 2012 года режиссером выступил Федор Бондарчук). В знаменитом фильме «Пианист» режиссера Романа Полански он воплотил офицера вермахта, который помогает главному герою выжить.
Томас Кречман по телефону ответил на вопросы корреспондента Русской службы «Голоса Америки».
Олег Сулькин: Через тщательно охраняемую границу на воздушном шаре! Совершенно невероятная история. Что вы подумали, когда прочитали сценарий?
Томас Кречман: Я всегда хотел поработать с Михаэлем Хербигом. Сегодня он один из лучших режиссеров-комедиографов в Германии. Вы знаете, я всегда нутром чувствую, когда предлагают что-то настоящее. Так было, когда мне предложили сыграть в «Пианисте». Так было и на этот раз. Не знаю, в курсе ли вы, что я тоже бежал из Восточной Германии.
О.С.: Да, я читал, что во время побега вы пересекли четыре границы. Это так?
Т.К.: Из ГДР я бежал в Чехословакию, затем в Венгрию, оттуда в Югославию, и, наконец, в Австрию.
О.С.: Википедия сообщает, что во время побега вы отморозили палец.
Т.К.: Нет, у меня был несчастный случай. У меня в Венгрии оторвало часть пальца, и его мне пришили обратно. Про обморожение – чепуха.
О.С.: История с побегом в фильме, должно быть, отозвалась в вашей душе.
Т.К.: Совершенно верно. Когда я прочитал сценарий, меня он очень зацепил. Мне понравилась история, мне понравился фильм, когда я его посмотрел. Мне не часто нравятся фильмы, в которых я сыграл. Этот фильм я посмотрел четыре раза.
О.С.: Вот как! Когда смотришь вашу фильмографию, бросается в глаза, что вы переиграли множество «плохих парней», в частности, нацистских офицеров. Здесь ваш герой, высокий чин в Штази, руководит операцией по поиску беглецов. Чем вам интересен этот персонаж?
Т.К.: Я знавал таких парней. Я понимаю таких парней. Я разговаривал с ними. И когда это происходило, я чувствовал себя совершенно беззащитным. Вам, наверное, тоже знакомо это чувство, вы ведь приехали из Советского Союза, так? В сценарии мастерски передано ощущение всеобщего страха, подозрительности и паранойи. При том режиме все, все без исключения, оказывались жертвами системы. И мой герой – тоже, по-своему, жертва. Он и все остальные – жертвы, проигравшие.
О.С.: Ваш герой слишком умен, чтобы не видеть, что ГДР как система обречена, что все идет к неизбежному краху. Мне показалось, что он даже тайно сочувствует беглецам, за которыми охотится.
Т.К.: Не думаю, что это так. Я оставил этот ход мысли неясным. Он им не сочувствует. Он четко делает свою работу. Но он их очень уважает за дерзость и ум.
О.С.: Это первый офицер Штази в вашем списке ролей?
Т.К.: Первый и последний.
О.С.: Почему вы так уверены?
Т.К.: Вы знаете, мне часто предлагают роли такого типа. Я стараюсь быть разборчивым. Меня привлекают характеры, пусть и «плохих парней», но с человеческой глубиной. Меня не привлекают одномерные герои. В «Сталинграде» Федора Бондарчука мой герой, капитан вермахта, вовсе не картонный персонаж, у него, как и у русских героев, есть душа. Фильм у Бондарчука получился довольно странный и неожиданный, с множеством сцен экшн, но в целом он мне понравился.
О.С.: Сейчас в США вышел фильм «В ожидании Ани» (Waiting for Anya). Я его еще не видел, но, судя по рецензиям, ваш герой, нацистский офицер, ведет себя непредсказуемо.
Т.К.: Верно. Скажу больше, мой герой тайно сочувствует партизанам. В общем, по большому счету, можно сказать, что он выбирает сторону добра.
О.С.: В ноябре прошлого года мир отметил 30-ю годовщину падения Берлинской стены. В начале фильма «Воздушный шар» титр сообщает про несколько сотен восточных немцев, убитых при попытке перехода границы. Какие эмоции возникают у вас, когда вы оглядываетесь в прошлое?
Т.К.: Мне трудно отвечать на этот вопрос. Я бежал на Запад в 1983 году в полной уверенности, что никогда больше не увижу свою маму и своих друзей. Я оставлял дома все, что я любил и знал. Это был прыжок в неизвестность. Я никому не сказал, что я убегаю. Боялся, что кто-то проговорится. Я не стал говорить матери, потому что, во-первых, знал, что она станет меня отговаривать, а во-вторых, мой приемный отец был профессором, преподавал марксизм-ленинизм. Ощущение паранойи было очень сильным. И чем мне еще нравится «Воздушный шар», так это кристальной точностью в показе всеобъемлющего липкого страха, который поразил Восточную Германию. Наверное, 80 процентов восточных немцев хотели тогда уехать, но говорить об этом вслух было очень опасно.
О.С.: Вы ожидали, что стена упадет?
Т.К.: Нет. И никто не ожидал. Когда сразу после падения стены мама позвала меня приехать в декабре на Рождество в Дессау, я не сразу поверил ей и другим. Кто их знает, вдруг две Германии передумают объединяться. И до сих пор у меня появляется странное чувство настороженности, когда я думаю о прошлом. Я, например, не хочу читать рассекреченное досье Штази на меня. Каждый немец получил такое право. Не хочу расстраиваться. Безумие, правда?
О.С.: Вам удалось побеседовать со зрителями?
Т.К.: Да, люди очень горячо реагируют. Помню, одна женщина сказала: это моя история. Я сам, когда смотрел в первый раз, не мог сдержать слез. Я себя идентифицировал с рыжим парнишкой, сыном главного героя.
О.С.: Несколько слов о ваших новых ролях?
Т.К.: Помимо фильма «В ожидании Ани», я только что сыграл в драме «Дети Уиндермир» для BBC о детях, жертвах Холокоста. В Америке выходит новый сезон Westworld, я сыграл в пилотной серии. Я также занят в телесериале «Пенни Дредфул: город ангелов».
О.С.: Какое насыщенное расписание! Трудно делать выбор между крупнобюджетными голливудскими проектами и малобюджетными артхаусными картинами?
Т.К.: Это всегда трудно. Большие проекты, какими бы дурацкими они ни были, обеспечивают финансовую стабильность и поддерживают реноме, Но, конечно, хочется сниматься в хорошем, качественном кино.
