В США арестован сотрудник Внешэкономбанка и предполагаемый агент Службы внешней разведки (СВР) РФ Евгений Буряков, который, по утверждению следствия, занимался экономической разведкой. В агентурную сеть, по предположению ФБР, входили еще два гражданина России – сотрудники дипмиссий Игорь Спорышев и Виктор Подобный, находящиеся за пределами США.
По просьбе Русской службы «Голоса Америки» ситуацию прокомментировал Олег Калугин, бывший разведчик и генерал-майор КГБ СССР.
Алекс Григорьев: Насколько известно из опубликованных материалов, российские агенты делали ставку на сбор экономической информации. С чем это связано?
Олег Калугин: В последние десятилетия сбор экономической информации и информации о высоких технологиях был одной из главных задач российской разведки. Раньше это была политика, главным образом. Но, с окончанием «холодной войны» политические вопросы ушли на второй план.
А.Г.: Что можно сказать о возможной эффективности этой сети? Из опубликованных материалов становится понятно, что агенты жалуются на свою низкую эффективность и невозможность заниматься чем-то более серьезным?
О.К.: Это зависит от того человека, который высказывает такие мысли, от его понимания текущих событий, от его понимания роли разведки… Я лично вижу, что это все в рамках той нормы, которая сегодня является составной частью российской политики. Это, прежде всего, экономика, высокие технологии, необходимые, чтобы создать конкурентоспособное государство и выжить политически.
А.Г.: Евгений Буряков, как утверждается, периодически использовал в своих интересах американских корреспондентов российского информагентства. Как часто российская разведка использует для своих целей журналистов?
О.К.: Это старая практика. Я могу говорить об этом, исходя из собственного опыта. Я был первым и единственным представителем Московского радио на территории США и проработал в этом качестве несколько лет. Потом ко мне присоединился известный Валентин Зорин, однако символично, что начало работе Московского радио в Соединенных Штатах положил сотрудник КГБ – то есть, я. Сотрудничество российской разведки и российских журналистов – абсолютная норма. Единственно, в советские времена только корреспонденты газеты «Правда» не использовались разведкой – «Правда» представляла Центральный комитет КПСС. Партия должна была получать информацию по своим каналам, а КГБ – работать со всеми остальными.
А.Г.: Это второй крупный скандал в США за последние годы, связанный с российской разведкой. О чем это говорит?
О.К.: Разведслужбы работали и продолжают работать, они достигают каких-то успехов, но иногда происходят провалы. Нынешнее дело – совершенно ординарная ситуация. То, что задержанный агент работал в банковской сфере – это хорошее новое прикрытие. В СССР все деньги были государственными, а сейчас это частные компании, со значительным участием иностранного капитала. Внедрение в эти организации сотрудников разведки, обладающими соответствующими профессиональными качествами – то есть, знаниями, например, в области экономики и банковского дела – норма жизни.
А.Г.: Какие цели могут сегодня стоять перед российской разведкой в Северной Америке? Что она должна сообщать в Москву?
О.К.: Я вспоминаю Никиту Сергеевича Хрущева, который призывал догнать и перегнать Америку. Эта – прямо скажем – непосильная задача стоит до сих пор. Догнать экономически, технологически, а, соответственно, укрепить политический строй и уверить людей в том, что все в крепких надежных руках руководителей, заботящихся о народе.
А.Г.: Как, на ваш взгляд, Москва использует развединформацию?
О.К.: Я давно не работаю в разведке, судить мне сложно. Но даже в старые времена, когда разведка работала иногда просто превосходно с точки зрения получения документальной информации, именно руководство страны определяло: как ее использовать или вообще игнорировать.
В 1968 году я исполнял обязанности резидента КГБ в Вашингтоне и получил телеграмму, что завтра войска Варшавского договора войдут в Чехословакию, чтобы, как там было сказано –подавить организованные западными разведками беспорядки. В телеграмме говорилось, что я должен предупредить посла и подготовить посольство к возможным нападениям протестующих активистов. Я пришел к послу Анатолию Федоровичу Добрынину и показал ему эту телеграмму. Он посмотрел на меня, я на него, и впервые в жизни – будучи официальным лицом – сказал: «Дураки». Добрынин мне ответил: «Идиоты!».
А.Г.: Какой может быть ответная реакция России?
О.К.: Москва может кого-нибудь выгнать из России: под надуманным предлогом или организовать какую-то провокацию. То есть, принять ответные меры, чтобы американцы еще думали, перед тем, как давать ход таким делам.
А.Г.: Достаточно часто подобные истории проходят скрыто – агентов разведки без особой помпы просят покинуть страну пребывания. В этом случае, все было сделано максимально публично. О чем это может говорить?
О.К.: Это демонстрирует состояние американо-российских отношений. Они начали ухудшаться какое-то время назад, кризис в Украине ускорил процесс. Америка и Россия никогда не были особыми друзьями, но на каком-то этапе было больше общих точек соприкосновения. А сейчас дело идет, если не к новой «холодной войне», то к явному отчуждению.
