Президент Сирии Башар Асад дал ясно понять, что готов продолжать войну в своей стране до победного конца. Он сделал это в интервью государственному российскому телеканалу RT, описывая ситуацию, которая возникнет в случае срыва переговоров между его представителями и сирийской оппозицией в лице Сирийских демократических сил.
«Если с переговорами ничего не получится, мы продолжим силой освобождать территории. Других вариантов у нас просто нет… Это наша земля, и освобождать ее – наше право и долг», – заявил Башар Асад.
Сирийский лидер считает, что именно Соединенные Штаты не хотят, чтобы он оставался у власти в своей стране: «После того как мы освободили Алеппо и Дейр эз-Зор, Хомс и теперь Дамаск, в колоде США остается все меньше карт».
При этом Асад заявил телеканалу RT, что прямой конфликт между США и Россией в ходе сирийской войны был вполне возможен: «На самом деле мы довольно близко подошли к возможному прямому конфликту между силами России и США. К счастью, этого удалось избежать. Но не благодаря мудрости американского руководства, а благодаря мудрости российского».
Стоит, однако, заметить, что именно российские наемники, как об этом писали СМИ различных стран, а затем подтверждали представители США, вступили в бой с кадровыми американскими военными в феврале этого года.
Тем не менее, для многих военных экспертов очевидно, что Башар Асад в последние месяцы стал чувствовать себя увереннее в военных действиях, и теперь о скором его уходе мало кто из мировых лидеров ведет речь. Связано это, как полагают специалисты, с тем, что после объявленного Путиным в декабре прошлого года вывода из Сирии основных сил реальная военная поддержка режима Асада со стороны России продолжает оставаться весьма существенной.
Александр Гольц: В Сирии «советниками» называют сержантов российской армии
Независимый военный эксперт Александр Гольц говорит, что, как и в зарубежных конфликтах советского времени, Россия называет своих бойцов и командиров, воюющих за границей, военными советниками: «Тот факт, что в Сирии "советниками" называют сержантов, которые действуют в составе артиллерийской батареи, говорит, скорее всего, о том, что некоторые подразделения вооруженных сил Сирии укомплектованы российскими контрактниками, военнослужащими российской армии, а также наемниками из групп, подобных "группе Вагнера"».
Александр Гольц считает, что именно участие россиян в наземных операциях повлияло на ход сирийской войны: «Очевидно, что в январе-феврале этого года произошло некоторое чудо: сирийская армия, которая была явно ограничена в возможности действовать, вдруг начала предпринимать очень энергичные, глубокие операции, которые включали обход противника, десант в его тыл, и так далее - то, на что сирийская армия еще недавно совсем не была способна. При том, что правительственные вооруженные силы Сирии имеют очень ограниченные возможности пополняться, возник вопрос: откуда взялась вдруг появившаяся энергия, вдруг появившиеся способности проведения серьезных военных операций».
Ответ на этот вопрос, как говорит эксперт, достаточно ясен: «Это помощь извне, и это помощь россиян. Были ли это наемники из частных военных компаний, подобных Вагнеру и сама "ЧВК Вагнера", или это были уже контрактники из российских вооруженных сил, которые участвовали в такого рода секретной операции, можно только догадываться. О количестве можно говорить, исходя из того, каков был объем операций – речь идет приблизительно о трех тысячах военнослужащих».
Александр Гольц подчеркивает, что чувства товарищества у «вагнеровцев» и регулярной российской армии друг к другу нет, но воюют они часто вместе: «Периодически командование российской группы в Сирии прибегает к услугам «вагнеровцев»: это было и при повторном штурме Пальмиры, и при десантах через Евфрат. То есть, «вагнеровцы» вызывают некоторое раздражение, но тем не менее, с ними сотрудничают, и их широко используют».
По мнению военного аналитика, в Кремле пока не считают, что задачи в Сирии выполнены: «Первая и главная задача силового участия России в Сирии – это выйти из изоляции, связанной с Украиной. Однако в результате своей сирийской операции Россия еще больше обострила свои отношения с Западом. И теперь уже покинуть Сирию невозможно без «потери лица»: уйти – значит, признать свое поражение. Для Путина при его, одни скажут – гордости, другие – комплексе неполноценности, это совершенно невозможно».
Майкл Карпентер: Шесть тысяч военных и наемников – ощутимая сила
Майкл Карпентер (Michael Carpenter), старший эксперт Dinu Patriciu Eurasia Center, экс-помощник замминистра обороны США, считает, что только кадровых российских военных в Сирии – под три тысячи: «По моим ощущениям, реальное присутствие российских кадровых военных в Сирии остается примерно неизменным и составляет около трех тысяч военнослужащих. Можно вспомнить, как российское министерство обороны объявило в марте о том, что примерно 2900 военных проголосовали в Сирии на выборах президента России, состоявшихся в том месяце, за Владимира Путина. Если фактом является то, что все российские военные в Сирии проголосовали за Путина, то вот вам и цифра, хотя, конечно, мы понимаем, что русские все время пользуются «маскировкой», и реальные цифры могут быть другими. Но цифра в 3000 военных выглядит для меня правдоподобной».
При этом специалист в военной сфере предполагает, что и российских наемников в Сирии не меньше: «У России там наемники из "группы Вагнера", и я полагаю, что их там столько же, сколько и кадровых российских военных, то есть три тысячи, и это дает нам примерное суммарное присутствие российского военного персонала в Сирии в количестве около 6 тысяч. Это, конечно, ощутимое количество военных, особенно если учитывать, что они отправлены Россией воевать за границу. Я не думаю, что они увеличат это количество в предстоящие месяцы».
Карпентер констатирует, что слова российского президента об выводе из Сирии большей части российских военных остались словами: «Путин в конце прошлого года объявлял, что в основном выводит свои силы из Сирии, но, как мы видим, он этого не сделал. И, видимо, будет верным сказать, что на таком, довольно ощутимом уровне, присутствие российских военных в Сирии пока и останется».
«Путин вмешался со своей военной силой в сирийский конфликт, чтобы сохранить Асада, и он не может допустить, чтобы Асад остался беззащитным на поле боя. Так что он сам поставил себя в ситуацию, когда ему необходимо поддерживать там военное присутствие, чтобы защищать Асада и дальше – слишком сильно они теперь с Асадом связаны», – считает экс-помощник замминистра обороны США.
Однако военная сила России, присутствующая в Сирии, говорит Майкл Карпентер, оказывает влияние на расстановку сил в целом, что должно льстить Путину: «С другой стороны, российская военная сила в Сирии действительно дает Москве некий рычаг для влияния на страны в регионе Ближнего Востока – мы видели самых разных лидеров этих стран, включая и израильского премьера Нетаньяху, которые приезжали в Москву для того, чтобы попросить о чем-то конкретном, или хотя бы понять, каковы будут следующие шаги России в этом районе. Так что, это дает Путину дипломатическое преимущество, хотя оно и сопровождается все большей необратимостью в смысле того, насколько легко ему будет оттуда выходить».
