Президент Обама редко высказывается на тему расовых отношений в США. Однако его неожиданное выступление перед журналистами в Белом доме было посвящено именно этому. Обама говорил по поводу оправдательного приговора, вынесенного судом присяжных дружиннику-волонтеру Джорджу Циммерману, который в феврале 2012 года застрелил безоружного 17-летнего афроамериканца Трейвона Мартина. Вердикт суда вызвал волну протестов по всей стране.
«Когда я увидел дискуссию, разгоревшуюся за последнюю неделю, я решил, что может быть нелишним, если я поделюсь своими мыслями», – сказал президент репортерам.
Обама, юрист по образованию, подчеркнул, что не собирается вдаваться в юридические аспекты судебного процесса: «Судья вел процесс профессионально, прокурор и защита представили свои позиции, и жюри вынесло свой приговор – так работает наша система. Но я хотел бы поговорить о контексте, о реакции людей – и о том, что они чувствуют».
Президент Обама напомнил, что после убийства Трейвона Мартина он сказал, что подросток мог бы быть его сыном.
«Я мог бы сформулировать это и по-другому – это мог быть я 35 лет назад, – сказал президент США. – Важно понимать, что афроамериканская община смотрит на это сквозь призму их опыта и истории, которые никуда не делись. В этой стране есть не так много мужчин-афроамериканцев, за которыми никогда не следили, когда они делали покупки в универмаге – включая меня. И не так много мужчин-афроамериканцев, которые, идя по тротуару, не слышали, как кто-то в машине быстро задвигает защелку. Или, зайдя в лифт с женщиной, видели, как та сжимает сумочку и перестает дышать, пока у нее не появляется возможности выбежать».
Именно через призму этого опыта афроамериканцы интерпретируют то, что произошло во Флориде ночью 26 февраля. При этом, подчеркнул Обама, община не является наивной, понимая, что чернокожие молодые мужчины являются как нарушителями закона, так и жертвами судопроизводственной системы: «Не думаю, что афроамериканская община не понимает, что статистически у Трейвона Мартина было больше шансов погибнуть от руки сверстника, нежели кого-либо другого. Но также есть ощущение, что если бы в этой истории фигурировал белокожий подросток – она бы сложилась по-другому, от начала до конца».
Обама сказал, что не верит, что политики должны инициировать подобные дискуссии – и что они не менее эффективны на уровне обсуждения в церквях и на кухне. Тем не менее, он предложил Министерству юстиции и мэрам городов инициировать программы, целью которых будет сократить подозрительность по отношению к системе – в числе прочего, чтобы избавиться от расовых предрассудков представителей закона.
Кроме этого, Обама вновь призвал пересмотреть на уровне штатов законы, регулирующие использование огнестрельного оружия: «Какой сигнал мы посылаем людям, говоря, что у них есть право использовать огнестрельное оружие даже в ситуации, когда они могли бы убежать? Действительно ли это способствует порядку и безопасности? И еще – не могу не задаться вопросом, если бы Трейвон Мартин был совершеннолетним – и обладал оружием, мы бы тоже считали оправданным, если бы он выстрелил в господина Циммермана, потому что он чувствовал себя под угрозой, когда тот начал его преследовать? Если ответ на этот вопрос не является однозначным – нам надо пересмотреть эти законы».
Под конец выступления президент отметил, что, несмотря на то, что Америка еще не является «пострасовой» страной, свободной от предрассудков, ситуация, тем не менее, улучшается с каждым поколением.
«Когда я говорю с Малией и Сашей, – сказал он про дочерей, – или слушаю их разговоры с друзьями, я вижу, что они лучше нас, лучше того, кем мы были – и это происходит в каждой общине в США, в которой мне пришлось побывать».
«Когда я увидел дискуссию, разгоревшуюся за последнюю неделю, я решил, что может быть нелишним, если я поделюсь своими мыслями», – сказал президент репортерам.
Обама, юрист по образованию, подчеркнул, что не собирается вдаваться в юридические аспекты судебного процесса: «Судья вел процесс профессионально, прокурор и защита представили свои позиции, и жюри вынесло свой приговор – так работает наша система. Но я хотел бы поговорить о контексте, о реакции людей – и о том, что они чувствуют».
Президент Обама напомнил, что после убийства Трейвона Мартина он сказал, что подросток мог бы быть его сыном.
«Я мог бы сформулировать это и по-другому – это мог быть я 35 лет назад, – сказал президент США. – Важно понимать, что афроамериканская община смотрит на это сквозь призму их опыта и истории, которые никуда не делись. В этой стране есть не так много мужчин-афроамериканцев, за которыми никогда не следили, когда они делали покупки в универмаге – включая меня. И не так много мужчин-афроамериканцев, которые, идя по тротуару, не слышали, как кто-то в машине быстро задвигает защелку. Или, зайдя в лифт с женщиной, видели, как та сжимает сумочку и перестает дышать, пока у нее не появляется возможности выбежать».
Именно через призму этого опыта афроамериканцы интерпретируют то, что произошло во Флориде ночью 26 февраля. При этом, подчеркнул Обама, община не является наивной, понимая, что чернокожие молодые мужчины являются как нарушителями закона, так и жертвами судопроизводственной системы: «Не думаю, что афроамериканская община не понимает, что статистически у Трейвона Мартина было больше шансов погибнуть от руки сверстника, нежели кого-либо другого. Но также есть ощущение, что если бы в этой истории фигурировал белокожий подросток – она бы сложилась по-другому, от начала до конца».
Обама сказал, что не верит, что политики должны инициировать подобные дискуссии – и что они не менее эффективны на уровне обсуждения в церквях и на кухне. Тем не менее, он предложил Министерству юстиции и мэрам городов инициировать программы, целью которых будет сократить подозрительность по отношению к системе – в числе прочего, чтобы избавиться от расовых предрассудков представителей закона.
Кроме этого, Обама вновь призвал пересмотреть на уровне штатов законы, регулирующие использование огнестрельного оружия: «Какой сигнал мы посылаем людям, говоря, что у них есть право использовать огнестрельное оружие даже в ситуации, когда они могли бы убежать? Действительно ли это способствует порядку и безопасности? И еще – не могу не задаться вопросом, если бы Трейвон Мартин был совершеннолетним – и обладал оружием, мы бы тоже считали оправданным, если бы он выстрелил в господина Циммермана, потому что он чувствовал себя под угрозой, когда тот начал его преследовать? Если ответ на этот вопрос не является однозначным – нам надо пересмотреть эти законы».
Под конец выступления президент отметил, что, несмотря на то, что Америка еще не является «пострасовой» страной, свободной от предрассудков, ситуация, тем не менее, улучшается с каждым поколением.
«Когда я говорю с Малией и Сашей, – сказал он про дочерей, – или слушаю их разговоры с друзьями, я вижу, что они лучше нас, лучше того, кем мы были – и это происходит в каждой общине в США, в которой мне пришлось побывать».
