Россияне, не согласные с политикой Кремля по поводу войны в Украине, покидают родину. По оценкам некоммерческой организации OK Russians, которая помогает россиянам, выступающим против войны, уже к середине марта страну покинуло как минимум 300 тыс. человек.
Часть уехавших пытается попасть в США через границу с Мексикой. В американской службе пограничного контроля они просят политическое убежище.
Семья из Санкт-Петербурга – муж с женой и двое детей – прошла долгий путь: одиночные пикеты в России, иммиграционный спецприемник в США, и в итоге оказалась в Нью-Йорке. После Санкт-Петербурга, где остались квартира и гостиничный бизнес, сейчас Елена, Евгений и их дети – Алиса и Рома – живут более чем скромно: на четверых у них два матраса, ковер и детский стульчик. Стол соседи одолжили им на время.
«Никогда не думала про Америку», – признается Елена Шоломанова.
В начале февраля, еще до войны, Евгений Зарубин выходил в Москве на одиночные пикеты в защиту политзаключенных. Первый раз его просто задержали, после второго завели дело. Евгений показывает архивные видео корреспонденту «Голоса Америки»: он стоит на Пушкинской площади в Москве с плакатом «Свободу политзаключенным». Слышно, как одна из присутствующих там говорит: «Его тоже сейчас заберут…». Далее голос репортера, которая вела прямую трансляцию в Интернете: «Забирают еще одного пикетчика…»
«Вообще, как должно быть по закону: офицер должен представиться, – поясняет Евгений. – Должен сказать, убрать ли мне плакат или еще что-то. Ничего такого не было. Меня сразу задержали. У меня уже тогда созрело решение выйти второй раз. Уже с другим плакатом, что дела сфабрикованы и политзаключенным [дать] свободу».
Решение об отъезде пришло буквально через несколько дней после второго пикета: 24 февраля Россия вторглась в Украину.
«Я не хочу воевать, тем более проливать кровь. Как можно вообще проливать кровь своего же народа. – говорит Евгений Зарубин. – У меня две бабушки: одна украинка, а другая белоруска».
Из Питера, под видом туристов, с маленьким чемоданом Елена, Евгений и дети прилетели в Стамбул. Оттуда в Мексику. Пытались попасть в лагерь беженцев в Тихуане на границе с американским Сан-Диего – тогда лагерь беженцев еще работал, – но там принимали только украинцев. Местные пообещали переправить через границу по своим каналам.
«Мы решили рискнуть, – говорит Евгений. – Решили пойти без машины, просто поехали на такси. Человек довез нас куда-то и махнул рукой в сторону».
У Евгения сохранилось видео о том, как они на границе перешли вброд речку и перелезли забор, попав, таким образом, в США.
«Мы шли вдоль забора по дороге, – вспоминает Евгений. – Вдруг появилась машина, из нее вышел офицер, американский пограничник: “Откуда вы?” – “Мы из России, просим политического убежища”. Все доброжелательно, пожалуйста».
Несколько суток все четверо провели в иммиграционной тюрьме в городе Юма, штат Аризона. Конечным пунктом Елена указала Нью-Йорк, откуда отозвался ее одноклассник Михаил Федоровский. Он же выступил поручителем.
С января США упростили процедуру поручительства над иностранными гражданами, которые хотят остаться в Америке. Михаил и сам не так давно получил в Соединенных Штатах политубежище: в 2017 г. в России его и главврача больницы Магнитогорска обвинили во взятках и хранении оружия. Обвинения Михаил называет сфабрикованными. Дело в России по-прежнему не закрыто. Второй фигурант также получил в США статус политического беженца.
«Я ждал, наверное, пять дней, пока их оформление шло на границе, – говорит Михаил Федоровский. – У них заблокированы все [банковские] карты, на территории США российские карты не работают из-за санкций, люди здесь остаются без средств к существованию, поэтому я, как поручитель семьи, покупал им билеты на самолет и потом помогал с поиском квартиры в аренду».
Пока документы о политубежище находятся на рассмотрении, все четверо должны раз в месяц отмечаться по специально выданному на границе смартфону и являться в отделение Службы иммиграции и натурализации США.
Найти работу без документов и статуса сложно, Евгений пока стажируется на стройке. После службы миграции и натурализации пришлось забежать в магазин за обувью: единственные оставшиеся туфли для стройки не подходят. В строго рассчитываемый на каждый день семейный бюджет – 60 долл – пока укладываются.
Как-то между походами по магазинам попали в гущу нью-йоркских протестов, почувствовали разницу. «52% наших налогов идет Пентагону», – кричит в мегафон один из участников акции.
«Театр просто! – удивляется Евгений, читая плакаты, американских демонстрантов, – Расизм, нефть, налоги... тут все подряд».
«А у нас-то выступают за мир, а попадают в тюрьму», – добавляет Елена.
Развязанная Кремлем война в Украине заставляет россиян делать выбор. И таких, как Елена и Евгений, готовых к рискам на границе, даже с детьми, все больше. 20 законодателей-республиканцев, обеспокоенных ростом числа незаконно проникающих в США россиян, называют это угрозой национальной безопасности. Однако другие политики призывают президента Байдена ускорить утечку мозгов из России и принять всех, кого российские власти клеймят как изменников родины и нацпредателей. По оценкам некоммерческой организации OK Russians, которая помогает россиянам, не согласным с политикой Кремля по поводу войны в Украине, уже к середине марта страну покинули как минимум 300 тыс. человек.
На вопрос, одобряют ли близкие Елены и Евгения их выбор, Елена отвечает: «Кто как: кто-то поддерживает, понимает, что нет будущего в России».
Что бы ни случилось, говорит она, обязательно оставит на память кроссовки, которые висели на том самом заборе, через который семья переходила американскую границу. В них она и в тюрьме побывала, и до Нью-Йорка дошла.
Они и сами не знают – насовсем в Америку или пока Путин остается у власти. Сейчас главное – вернуть к учебе детей: Роме 9 лет, Алисе 16. Важно не отстать от школьной программы. И все вместе хотят изучать Нью-Йорк. Уже не по картинкам, которые висели на кухне в России, а по-настоящему.
