Нью-йоркский центр развития драматургии Lark почти четверть века помогает драматургам. Одно из главных направлений его работы – культурные обмены, в том числе для авторов из России. Художественный директор Lark Джон Айзнер (John Eisner) размышляет об условиях, в которых живут современные авторы, о режиссерском театре, и о том, как в Америке принято интерпретировать русскую драматургию.
Наталья Антонова: Пьесы обычно пишут в одиночку, а вы помогаете писателям не оставаться на задворках театральной жизни. Как вам это удается?
Джон Айзнер: Театральная жизнь может казаться волшебной сказкой, но театр живет только благодаря серьезным людям, которые очень много работают. У каждого есть своя роль и в каждом театре они распределяются по-разному. Когда мы основали Lark, мы изначально хотели заниматься актуальными постановками. В ходе нашего развития, мы должны были ответить на вопрос: кто будет принимать главные решения по той или иной постановке? И пришли к выводу, что это будут делать драматурги.
Для нас драматург – не просто человек, который сидит где-нибудь на чердаке и придумывает абстрактные идеи. Если представить себе, что постановка – это возведение здания, то изначальная задача драматурга заключается в том, чтобы подготовить чертеж. Но чертеж – это только начало. Дальше становится сложнее: требуется реализовать чертеж, то есть, передать смысл и идею. Согласно моему опыту, актеры очень часто становятся прекрасными драматургами, потому что хорошо понимают, как следует рассказывать истории. То же самое можно сказать и о режиссерах. В нашей концепции, главные решения принимает автор.
Н.А.: В России популярен режиссерский театр, и российские драматурги, которые приезжают в Америку часто удивляются – насколько американские драматурги вовлечены в процесс постановки…
Д. А.: В США существует традиция творческой инновации. Она работает, благодаря кластерам. Голливуд, например – это один творческий кластер. Бродвей, театральный мир Нью-Йорка – другой творческий кластер. В США очень любят экспериментировать, то есть, испытывать и развивать новые модели творческой работы. Голливуду, например, ближе режиссерская модель – хотя и она менятся, так как теперь очень сильно развилось телевидение. Это означает, что нужен контент, в силу этого производитель контента-писатель, играет все более важную роль.
При этом, в Америке очень большое значение имеет авторское право. Кто написал произведение, тот и является его «хозяином». Это значит, что автор является не только хозяином идеи, но и хозяином повествования – то есть, автор стоит над процессом перевоплощения идеи в постановку.
Для меня нет такого понятия как «правильная» или «неправильная» модель. Но театр действует по законам экономики, а это значит, что американскому театру близка модель, в которой и права, и ответственность за творческую интерпретацию остаются за драматургом.
Не нужно забывать и о продюсерской модели. У писателей, как правило, немного денег. Это значит, что продюсеры могут сильно влиять на контент, так как они финансируют творческий процесс.
Н.А.: Lark живет за счет грантов и частных доноров, то есть, существует, потому что его поддерживает общество. Благодаря этому, вы можете себе позволить заниматься культурным обменом. Например, привозить американских драматургов в Россию, а российских в США…
Д.А.: Мы действительно активно занимаемся «защитой» драматургов от рынка. Не все важные истории этого мира – важные в культурном смысле, или в социологическом, например – будут иметь спрос на рынке, а это значит, что авторам нужно предлагать другие пути. Более того, существует масса талантливых авторов, которые не могут заниматься своими произведениями, так как не могут себе этого позволить – мы предоставляем им денежные ресурсы, чтобы они могли доводить свои пьесы до ума…
Мы рады, что наши авторы – люди из самых разных слоев, с разными жизненными обстоятельствами. Они воплощают в жизнь самые интересные, неожиданные идеи и истории. Нам важен уникальный авторский взгляд, и важно, чтобы автор мог передать свое видение мира.
Если работаешь в Нью-Йорке, значит имеешь дело с людьми со всех концов света. Поэтому культурные обмены стали органичной частью нашей работы. С нашими российскими партнерами мы работаем над ежегодными арт-резиденциями. Они не обязательно должны заканчиваться постановками: сейчас для нас главное – налаживание связей и диалога между творческими людьми.
Н.А.: В США русскую драму воспринимают очень серьезно, иногда даже слишком серьезно. Русская драма – это условный Чехов, чьи произведения всегда воспринимаются как нечто очень грустное, юмор не считывается. Массовый зритель не видит многогранности российской творческой действительности…
Д.А.: Американцы ничего не понимают в российской жизни, россияне ничего не понимают про жизнь в Америке, а жители других штатов ничего не понимают в нью-йоркской жизни. Именно поэтому Lark собирает под одной крышей талантливых, умных, мыслящих людей. Они находят точки соприкосновения – а потом отправляются домой и там, благодаря заряду энергии, который мы им стараемся дать, продолжают изменяться и изменять людей вокруг себя.
Однобокое восприятие драмы – будь она русской или какой-нибудь другой – всегда возникает из-за культурной и творческой изоляции. Нам важно привозить из России авторов, не попадающих под определение «типичный русский автор». Наши партнеры в России тоже интересуются самыми разными современными американскими авторами. Мы не стремимся ответить на вопросы: «Что такое русская драма?» или «Что такое американская драма?». Нам интересно ответить на вопрос: «Что нас объединяет как людей?»
