МОСКВА – Новость о возможности создания в России Министерства государственной безопасности, появившаяся 19 сентября в газете «Коммерсант» со ссылкой на неназванный источник и под заголовком «Министерство чрезвычайных полномочий», была многими в России и за ее пределами воспринята с недоверием: аббревиатура МГБ ассоциируются с самыми мрачными делами советских чекистов с 1946 по 1953 год – именно тогда Сталин соединил в одном огромном министерстве аппарат подавления собственного населения, разведку и контрразведку, розыск и следствие и даже цензуру и связь.
В статье «Коммерсанта» утверждалось, что МГБ нового образца объединит нынешние Федеральную службу безопасности (ФСБ), Федеральную службу охраны (ФСО) и Службу внешней разведки (СВР). Его следственная часть будет заниматься самыми важными уголовными делами, а в остальных правоохранительных структурах России службы собственной безопасности будут состоять из сотрудников МГБ. Реформа правоохранительной сферы в России на этом не закончится, утверждали авторы статьи в «Коммерсанте»: изменения должны были произойти в Министерстве по чрезвычайным ситуациям (расформируют с передачей функций МВД и Министерству обороны) и Следственном комитете (его подчинят прокуратуре).
Пойдет ли российская власть на создание ведомства, отражающего в названии нынешнее отношение Кремля к сталинскому стилю, и чем это ведомство будет заниматься? Свои ответы на эти вопросы в интервью Русской службе «Голоса Америки» дали российские эксперты.
Борис Володарский: всех будет контролировать нынешняя ФСО
Бывший офицер ГРУ Генштаба Советской армии, историк советских и российских спецслужб Борис Володарский уверен, что замысел создать большую структуру по вопросам государственной безопасности вполне реален, и название тоже не случайно: «Если это вот так объявлено, то, скорее всего, это на самом деле делается. А поскольку у Кремля есть явная тенденция обращаться к «добрым» старым сталинским и постсталинским временам, то понятно, что они создают министерство, которое объединит в себя все силовые структуры. Они уже создали Национальную гвардию, и теперь воссоздают министерство, которое и раньше, при Сталине, объединяло внешнюю разведку и внутреннюю безопасность».
При этом Борис Володарский предполагает, что в новом ведомстве Федеральная служба безопасности – или ее бывшие сотрудники – доминировать не будут: «ФСБ, на самом деле, играет третичную роль, в данном случае, как это и было при Сталине. Самой главной структурой была и остается Федеральная служба охраны, а в ней – Служба безопасности президента. Фактически людям из Службы безопасности президента подчиняются все остальные. Как вы помните, Виктор Золотов, который возглавил Национальную гвардию, был личным телохранителем Путина. И именно он впоследствии возглавил именно эту Службу безопасности президента. Именно с этой должности Путин направил его в МВД вначале, чтобы там контролировать все, а потом переподчинил ему фактически все силовые структуры».
Более того, по мнению историка спецслужб, сама реформа проводится для того, чтобы сбалансировать усилившееся влияние ФСБ: «Думаю, что это принимается, чтобы сократить влияние ФСБ. Практически до нуля сведено значение Главного разведуправления Генштаба армии России. Очень сильно сокращено значение и влияние СВР после того, как туда Фрадкова направили, а Лебедева убрали. И сейчас в связи с возрастанием влияния ФСБ под Бортниковым, я думаю, в Кремле возникла идея переподчинения служб, создание единого министерства, в котором все одинаково будут подчиняться главному человеку, а ФСО будет все эти службы контролировать».
Андрей Солдатов: ФСБ последнее время присущи черты советского КГБ
Эксперт по органам безопасности, главный редактор сайта «Агентура.ру» Андрей Солдатов говорит, что у нынешней ФСБ черты советского КГБ уже прослеживаются некоторое время: «ФСБ много чем занималась за последние 16 лет, но с прошлого года совершенно очевидно, что стали усиливаться две функции, два направления: охота на шпионов и адресные репрессии. Это функции КГБ, если подумать: именно на них и держалась система КГБшного контроля над советским обществом: население держим в тонусе шпиономанией, а на элиты собираем материал и по приказу реализуем. Путин меняет функционал ФСБ – приближая к тому, чем занимался КГБ. С этой точки зрения, новое название вполне логично».
Андрей Солдатов уверен, что последние громкие дела и отставки в МВД не связаны с желанием ФСБ всех под себя подмять: «Одна вещь для меня кажется очевидной в последних адресных репрессиях – они никаким образом не инициированы самими спецслужбами, спецслужбы действуют как инструмент».
Главный редактор сайта «Агентура.ру» отмечает, что у ФСБ нет сейчас того влияния, которое было в середине 2000-х: «ФСБ вдруг перестала быть «новым дворянством» – это не поставщик кадров больше, теперь кадры набирают среди ФСО и технократов».
Алексей Кондауров: делается это точно не для укрепления безопасности граждан
Генерал-майор КГБ в отставке, бывший депутат Государственной Думы Алексей Кондауров не видит в возможном создании нового МГБ ничего позитивного: «Это не забота о том, чтобы жизнь граждан была более безопасной, – это забота о цеховых преимуществах или забота о себе: власти так кажется, что если она создаст такой кулак, то жизнь будет у нее спокойней».
Причин создания МГБ Алексей Кондауров видит несколько: «Это может быть связано с тем, что сейчас ФСБ предоставляют все больше и больше полномочий. Вот арестовали этих генералов из Следственного комитета России, а генералы заявляют ФСБшникам: «Вы не можете нами заниматься, потому что это не ваша подследственность», и пытаются обжаловать эти действия. Судя по тому, какими правами сейчас будут наделять это новое министерство, если его создадут, таких проблем уже частных возникать не будет. Это может происходить еще и потому, что бюджет скукоживается, денег меньше, а аппетиты не уменьшаются, и всяких параллельных структур полно: допустим, разведку с ФСБ развели, а потом начали в ФСБ городить разведывательные какие-то структуры, которые занимаются параллельной работой».
«Желание внести некоторую ясность в функционал тоже присутствует. После того, как комитет разогнали, условно говоря, разделили на ведомства, концентрация потихонечку в сторону ФСБ возвращается. Вернули правительственную связь, вернули пограничников, могут вернуть и ФСО, которая была 9-м управлением КГБ», предполагает ветеран спецслужб.
Андрей Колесников: создание супер-министерства – проявление страха перед будущим
Эксперт Московского центра Карнеги Андрей Колесников, как и другие специалисты, опрошенные Русской службой «Голоса Америки» в этом материале, вполне допускает, что новое ведомство будет создано: «Если была утечка, получается, что разговоры об этом как минимум идут. Значит, кто-то наверху считает, что следует оптимизировать деятельность всех секретных служб. И в техническом смысле их объединить, чтобы у них была единая вертикаль, и в финансовом смысле, может быть, даже сэкономить на разрозненном финансировании за счет финансирования единого».
Андрей Колесников видит в желании сделать мощную структуру госбезопасности проявление страха перед будущим: «Это отражение страха силовой элиты перед тем, что может случиться со страной в ближайшие годы. Причем страхи эти разного свойства – и внешнеполитические, и внутриполитические, и страх перед своим народом, и страх экономический по поводу того, что, возможно, кризис затянется, а это в свою очередь может вызвать некоторую социальную турбулентность, а эту турбулентность нужно как-то гасить».
Политолог недоумевает по поводу уверенности сотрудников спецслужб в том, что они созданы для управления людьми: «Здесь есть еще такой аспект «миссии» – эти люди, как будто вышедшие из романов Пелевина, считают, что именно они должны управлять страной, что у них получится лучше. Мне кажется, и Путин, и его ближний круг, нынешний и будущий, примерно так о себе и думают. В этом смысле, конечно, создание такого супер-министерства могло бы показать, где будет сосредоточена вторая часть власти, – помимо того, что она сосредоточена в самом Путине. Эта власть каким-то совершенно необъяснимым образом все время хочет все контролировать, начиная от Интернета и заканчивая финансовой жизнью россиян, частной жизнью россиян. Наверное, это логика саморазвития авторитарного режима».
