Члены Конгресса США, всерьез обеспокоенные тем, что они увидели на пресс-конференции президентов США и России в Хельсинки 16 июля, и полагающие, что Дональд Трамп не проявил жесткости в отношении Владимира Путина, решили проявить эту жесткость сами.
Как сообщил в Твиттере корреспондент агентства Bloomberg в Конгрессе Стивен Деннис, один из старейшин Республиканской партии, сенатор от Айовы и глава юридического комитета Сената Чак Грассли заявил ему, что Конгресс должен принять «законопроект Рубио – ван Холлена», устанавливающий жесткие и автоматические санкции против банковского и энергетического секторов России в случае, если глава национальной разведки США Дэн Коутс скажет, что она вмешалась в предстоящие в 2018 году выборы (речь идет о промежуточных выборах в Конгресс США в ноябре этого года).
Без согласия президента и минимум на 8 лет
Законопроект, разработанный в начале этого года сенатором-республиканцем от Флориды Марко Рубио и сенатором-демократом от Мэриленда Крисом ван Холленом, в январе был раскритикован их коллегами и экспертами как чрезвычайно жесткий.
В документе, который назван DETER Act (сокращение от Defending Elections from Threats by Establishing Redlines Act, Закон о защите выборов от угроз путем установления ограничений) предусматривается возможность введения санкций против других государств за их действия, которые национальная разведка сочтет вмешательством в американские выборы. Санкции вводятся автоматически, без одобрения президента США, через 10 дней после оглашения выводов разведки.
Вторая глава законопроекта целиком посвящена России, в ней перечислены конкретные компании, чьи счета и активы будут заблокированы: это Сбербанк, Газпромбанк, Банк ВТБ, Внешэкономбанк, Банк Москвы, Россельхозбанк, а также энергетические компании «Газпром», «Роснефть» и «Лукойл». Заморозке подвергнется также все, связанное с российскими госкомпаниями, относящимися к оборонной сфере и разведке, железнодорожной и аэрокосмической отраслям, металлургии и бурению.
Кроме того, будут наказаны все, кто вошел в «кремлевский список», опубликованный Минфином США в январе этого года, а американским инвесторам будет запрещено работать с бумагами российского госдолга.
Отменить эти санкции можно будет, только если после их введения в течение двух кампаний по выборам президента США – то есть минимум через 8 лет – российское вмешательство в выборы не будет замечено, а сама Россия заверит, что это вмешательство никогда не повторится впредь.
Отдельным пунктом в законе прописана обязательность координации санкционной политики США с Европейским Союзом в рамках этого акта.
Юваль Вебер: Закон разозлит Трампа, потому что отнимет возможность решать, было ли вмешательство
Профессор Высшей школы национальной безопасности Дэниела Моргана Юваль Вебер в интервью Русской службе «Голоса Америки» задается вопросом, пойдут ли республиканцы на шаг, ссорящий их с Дональдом Трампом: «То, что казалось ястребиной позицией в январе, теперь, в июле, кажется вполне приемлемым. Но надо понимать, что сейчас Республиканской партии предстоит решить, хотят ли они принимать закон, который всерьез рассердит президента Трампа. Они, конечно, критиковали Трампа, будучи очень разочарованы его словами в Хельсинки, но пока ничего практического не делали. А теперь они намереваются отнять у него возможность решать, было вмешательство в выборы или не было. Это не позволит ему быть самостоятельным в выстраивании своих отношений с Путиным, и, конечно, разозлит».
Эксперт поясняет, почему президент США будет разозлен: «Трамп сделал сотрудничество с Россией центральным компонентом своей внешней политики. Его «Америка прежде всего» – это не изоляционизм, но перевод взаимодействия во внешней политике с глобального или регионального уровня на уровень двухсторонних договоренностей. Он считает договоренности с Россией ключом к решению проблем безопасности в Европе и на Ближнем Востоке. Но в его администрации и в Конгрессе очень мало кто разделяет эту точку зрения».
Юваль Вебер отмечает, что у Вашингтона есть большой экономический арсенал для давления на Москву, но этот арсенал не безусловен: «США могут вводить в отношении России практически любые экономические санкции, не опасаясь какого-либо экономического же ответа со стороны Москвы. Однако при этом придется думать о том, насколько от шагов Америки пострадают ее партнеры в Европейском Союзе. Плюс, ответ может быть несимметричным, каким был так называемый «закон Димы Яковлева», принятый Москвой в ответ на «Закон Магнитского».
«Верю ли я, что эти санкции как-то изменят поведение России? Нет, не верю в том случае, если эти санкции будут секторальными, общими, а не затрагивающими возможность лично Путина определять, кто среди окружающих его людей остается в выигрыше, а кто в проигрыше. Если же санкции ударят по этой его возможности, если они будут следовать той же логике, что и «Закон Магнитского», или затрагивать конкретных людей, как это было с Вексельбергом и Дерипаской – тогда, наверное, какое-то влияние будет» – делает вывод Юваль Вебер.
Владислав Иноземцев: Закон своевременный, но по нему нельзя наказать тех, кто уже вмешивался в выборы
Директор Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев говорит в беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки», что закон ему нравится: «Закон очень своевременный, и вообще, его нужно было принять уже давно. Все эти моменты – от скупки российскими агентами рекламы в Фейсбуке до недавнего случая, когда эта студентка пыталась контактировать с высокопоставленными политиками в интересах России – должны каким-то образом наказываться. В законе очень четко прописано, что такое вмешательство, какие формы вмешательства наказуемы, какие могут быть субъекты вмешательства, и так далее».
Проблему экономист видит в другом: «Когда в обществе, где существует верховенство права, принимается закон, то он не имеет обратной силы. Таким образом, те, кто уже вмешивался в выборы, по нему ответственность не понесут. Он просто должен отпугивать иностранные правительства – в первую очередь, российское – от идеи о будущем вмешательстве. Я не понимаю, как по этому закону можно наказать тех, кто уже что-то совершил».
Владислав Иноземцев настаивает на том, что его идея о продаже американскими инвесторами всех российских бумаг была бы сильным средством: «Было бы правильно закрепить в законе, что американские финансовые институты не имеют права держать российские ценные бумаги. Сейчас российские олигархи, конечно, имеют активы в виде недвижимости и других осязаемых вещей, но по большей части это все же акции принадлежащих им компаний. Больше трети акций, оборачивающихся на Московской бирже, находятся во владении у иностранцев. Если нанести по этому удар, то российский фондовый рынок рухнет как минимум в два раза за несколько недель».
Брайан О`Тул: Этот закон – слишком тупое орудие
Эксперт программы «Мировой бизнес и экономика» Атлантического Совета Брайан О`Тул уверен, что «Закон Рубио-ван Холлена» в том виде, в ктором он подготовлен, принимать нельзя: «Он слишком максималистский. Он породит слишком много последствий для того, чтобы быть сколь-нибудь эффективным средством сдерживания. Конгрессу лучше бы заняться претворением в жизнь уже действующего Закона о противодействии противникам Америки посредством санкций (CAATSA) или использовать CAATSA как рамочный документ для внесения в него дополнительных санкционных действий. Но если принять DETER Act сейчас, то он окажет очень серьезное влияние на мировую экономику и на экономику США в частности».
Брайан О`Тул объясняет, почему он считает закон опасным: «Это слишком тупое орудие. Я вообще не думаю, что это всерьез можно назвать законом – он написан без какого-либо понимания того, как работает мировая финансовая система. Возьмем, к примеру, Газпромбанк: он выпускает ценные бумаги, и у всех инвесторов, которые работают на растущих рынках, они есть. Если вы инвестор из США, и, скажем, процентов семь вашего пенсионного портфеля составляют бумаги Газпромбанка, то когда вы замораживаете его активы, вы, с большой вероятностью, наносите удар по пенсионным фондам в США. Также наносится удар по функционированию рынка акций, у этого тоже есть последствия, потому что фондовые рынки США и России связаны».
Эксперт считает, что и полный отказ американских компаний от российских ценных бумаг может обернуться бедой: «Вариант с полным выходом из российских бумаг тоже очень неприятный – при этом варианте такие бумаги придется продавать по бросовым ценам, потому что кто же их покупать-то будет? И это будет вместо какой-либо фиксации прибыли, или хотя бы продажи по номиналу. То есть, российские компании, конечно, пострадают, но американские инвесторы тоже понесут серьезные убытки, и это странно – принимать меры, от которых страдаем мы же сами, это контрпродуктивно».
