ВАШИНГТОН - Отношения между США и Россией резко ухудшились после того, как Москва аннексировала Крым. Но насколько справедливы сегодня предположения о том, что стороны возвращаются к «холодной войне»?
«Холодная война» началась вскоре окончания Второй мировой в 1945 году и продолжалась вплоть до распада СССР в 1991 году.
Как отмечает профессор Джорджтаунского университета Чарльз Купчан, это было противостояние между западным блоком во главе с США и восточным блоком во главе с СССР.
«Холодная война» определялась идеологическим противостоянием между коммунистической и капиталистической, автократической и демократической системами. Также она определялась традиционным геополитическим соперничеством за ведущее положение как в военно-промышленном центре мира, так и в развивающемся мире».
За годы, прошедшие с момента распада Советского Союза, воспоминания о «холодной войне» поблекли. Но теперь, после того, как российский президент Владимир Путин аннексировал Крымский полуостров, идут разговоры о начале новой «холодной войны».
В недавнем выступлении в Брюсселе (26 марта) президент США Барак Обама опроверг предположения о новой «холодной войне»:
«Мы не вступаем в новую «холодную войну». Ведь Россия, в отличие от Советского Союза, не возглавляет блок государств, не представляет глобальную идеологию».
Президент Обама также назвал Россию «региональной державой, угрожающей некоторым своим ближайшим соседям не из-за своей силы, а из-за слабости».
Купчан разделяет эту точку зрения, отмечая, что Россия уже не та:
«Во времена «холодной войны» у России были миллионы солдат, флот мирового класса и целый ряд зависящих от нее государств по всему миру. Сегодняшняя Россия уже не та. Сейчас у нее под ружьем 750-800 тысяч солдат. Ее военно-морские силы – бледная тень того, что было раньше. У нее мало союзников в мире, и на то есть причины. Полагаю, о возвращении к «холодной войне» речи не идет – у России просто нет того, что для этого требуется».
Однако почетный профессор Колумбийского университета Роберт Левголд придерживается иного мнения:
«Я считаю, что мы уже находимся в состоянии новой «холодной войны». Это не точка зрения большинства. Полагаю, большинство людей не хотят признавать, что мы можем опять оказаться в столь масштабном, сложном и опасном конфликте с угрозой ядерного апокалипсиса, подобном тому, что некогда тянулся в течение 50 лет».
По словам Левголда, некоторые ключевые характеристики отношений СССР с Западом того периода наблюдаются и сейчас в отношениях между Россией и Западом:
«Во-первых, то двусмысленное представление о России, бытовавшее в США и Европе в течение последних 20 лет, – что она не друг и не враг, а нечто среднее, хотя и не совсем ясно, что – и примерно также же представление о Западе в России, исчезло. Сейчас мы видим, как каждая из сторон не только видит в другой противника, но и заявляет об этом в выступлениях, которые мы слышим от лидеров и экспертов в прессе».
Еще один признак начала новой «холодной войны» Левголд усматривает в том, что Вашингтон и Москва, очевидно, отказались от идеи построить принципиально новую модель сотрудничества:
«Взять, к примеру, допущения, легшие в основу «перезагрузки», которую провозгласил Обама. Сейчас они исчезли, уступив место идее о том, что в лучшем случае мы можем рассчитывать на отдельные проявления сотрудничества в конкретных областях, но никак не на действия, выстраивающие уровень сотрудничества, которое может привести нас к полноценному долгосрочному партнерству».
Многие эксперты полагают, что такое полноценное долгосрочное сотрудничество возможно только при условии смены лидеров в Москве и Вашингтоне.
«Холодная война» началась вскоре окончания Второй мировой в 1945 году и продолжалась вплоть до распада СССР в 1991 году.
Как отмечает профессор Джорджтаунского университета Чарльз Купчан, это было противостояние между западным блоком во главе с США и восточным блоком во главе с СССР.
«Холодная война» определялась идеологическим противостоянием между коммунистической и капиталистической, автократической и демократической системами. Также она определялась традиционным геополитическим соперничеством за ведущее положение как в военно-промышленном центре мира, так и в развивающемся мире».
За годы, прошедшие с момента распада Советского Союза, воспоминания о «холодной войне» поблекли. Но теперь, после того, как российский президент Владимир Путин аннексировал Крымский полуостров, идут разговоры о начале новой «холодной войны».
В недавнем выступлении в Брюсселе (26 марта) президент США Барак Обама опроверг предположения о новой «холодной войне»:
«Мы не вступаем в новую «холодную войну». Ведь Россия, в отличие от Советского Союза, не возглавляет блок государств, не представляет глобальную идеологию».
Президент Обама также назвал Россию «региональной державой, угрожающей некоторым своим ближайшим соседям не из-за своей силы, а из-за слабости».
Купчан разделяет эту точку зрения, отмечая, что Россия уже не та:
«Во времена «холодной войны» у России были миллионы солдат, флот мирового класса и целый ряд зависящих от нее государств по всему миру. Сегодняшняя Россия уже не та. Сейчас у нее под ружьем 750-800 тысяч солдат. Ее военно-морские силы – бледная тень того, что было раньше. У нее мало союзников в мире, и на то есть причины. Полагаю, о возвращении к «холодной войне» речи не идет – у России просто нет того, что для этого требуется».
Однако почетный профессор Колумбийского университета Роберт Левголд придерживается иного мнения:
«Я считаю, что мы уже находимся в состоянии новой «холодной войны». Это не точка зрения большинства. Полагаю, большинство людей не хотят признавать, что мы можем опять оказаться в столь масштабном, сложном и опасном конфликте с угрозой ядерного апокалипсиса, подобном тому, что некогда тянулся в течение 50 лет».
По словам Левголда, некоторые ключевые характеристики отношений СССР с Западом того периода наблюдаются и сейчас в отношениях между Россией и Западом:
«Во-первых, то двусмысленное представление о России, бытовавшее в США и Европе в течение последних 20 лет, – что она не друг и не враг, а нечто среднее, хотя и не совсем ясно, что – и примерно также же представление о Западе в России, исчезло. Сейчас мы видим, как каждая из сторон не только видит в другой противника, но и заявляет об этом в выступлениях, которые мы слышим от лидеров и экспертов в прессе».
Еще один признак начала новой «холодной войны» Левголд усматривает в том, что Вашингтон и Москва, очевидно, отказались от идеи построить принципиально новую модель сотрудничества:
«Взять, к примеру, допущения, легшие в основу «перезагрузки», которую провозгласил Обама. Сейчас они исчезли, уступив место идее о том, что в лучшем случае мы можем рассчитывать на отдельные проявления сотрудничества в конкретных областях, но никак не на действия, выстраивающие уровень сотрудничества, которое может привести нас к полноценному долгосрочному партнерству».
Многие эксперты полагают, что такое полноценное долгосрочное сотрудничество возможно только при условии смены лидеров в Москве и Вашингтоне.
