Особенности национализации по-путински

В России продолжается национализация предприятий, приватизированных в 1990-х годах. Это на днях подтвердил, в частности, и президент Владимир Путин, выступая на съезде Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП).

«В последнее время правоохранительные органы возбудили ряд дел по возврату в государственную собственность некоторых активов», – признал Путин в своей речи.

При этом, по его словам, речь идёт не о пересмотре приватизации, а о действиях, направленных на защиту государственных интересов и безопасности.

Между тем, по подсчётам «Новой газеты Европа» и «Трансперенси интернешнл», количество исков о национализации в нынешнем году выросло почти в пять раз по сравнению с довоенным 2021 годом. Всего за два с лишним года войны в суды поступили прокурорские требования о переходе в руки государства более 180 частных компаний. Суммарные активы этих компаний составили около 1,04 трлн рублей (около 0,6% ВВП России), по состоянию на март.

Национализация в России, чтобы там ни говорил Владимир Путин, уже идет, причем весьма бурными темпами, а в последнее время даже несколько усиливается, заметил в интервью Русской службе «Голоса Америки» экономический обозреватель, публицист Максим Блант. По его словам, бизнесмены по этому поводу сильно возмущаются, но без всякого толку.

«Вот Путин на съезде РСПП и “успокоил” их, заявив, что дескать никакого пересмотра итогов приватизации нет, а если что и национализируется, то исключительно по соображениям государственной безопасности и национальных интересов, – добавил он. – Потом (Александр) Шохин (президент РСПП) в связи с речью Путина заметил: странно, что никаких бурных оваций не было, хотя типа такая благая весть явилась. На что Путин отпустил ремарку: прокуроры продолжают своё дело, поэтому, мол, бизнес и не аплодирует».

У бизнеса и в самом деле нет никаких оснований радоваться, полагает Максим Блант: «Потому что “национальные интересы” и “государственная безопасность” – понятия настолько обтекаемые и широко толкуемые, что при желании подвести под них можно что угодно. Соответственно, прокуроры этим и занимаются. Например, в мае прошлого года целлюлозно-бумажный комбинат под Санкт-Петербургом вернули в собственность государства на том основании, что он является стратегическим предприятием. На нем, замечу, в числе прочего выпускают туалетную бумагу и салфетки. Так что под общую сурдинку могут национализировать и заводы, и птицефабрики, и коровники и всё что угодно».

При этом Путин на съезде РСПП сослался на свое же выступление на коллегии Генпрокуратуры, которая состоялась в марте, примерно месяц назад, напомнил экономический обозреватель: «Но там он говорил так, да не так. Он сказал, что о деприватизации речи нет, однако если прокуроры возвращают в лоно государства активы, которые попали в частные руки с нарушением законодательства, то они действуют правильно. Да, но в 1990-е годы приватизация без нарушения закона была скорее исключением, чем правилом. Просто, потому что одно государство, в котором частная собственность была в принципе запрещена как институт, приказало долго жить, а другого еще не успели построить».

Поэтому если сейчас всё приватизированное тогда вернуть государству и приватизировать его заново, это, называя вещи своими именами, и будет пересмотром итогов приватизации, констатировал Максим Блант: «То есть произойдет ровно то, чего Путин неоднократно обещал не делать. Он и после дела Юкоса говорил, что никакого системного пересмотра итогов приватизации не будет... Поэтому бизнесмены крепко задумались, как жить дальше. Национализация очень много кого может коснуться. Поэтому все находятся в подвешенном состоянии».

Это вообще излюбленная практика путинской системы – подвешивать людей на нитке и держать их в полной неопределенности, а гарантий нет ни у кого, резюмировал экономический обозреватель и публицист.

По сообщениям СМИ, с началом войны государству отошли в том числе предприятия, не имеющие никакого отношения к ВПК. Это коснулось, например, автодилера «Рольф», принадлежавшего экс-депутату Госдумы Сергею Петрову, известному своей критикой в отношении властей, агроконцернов и энергетических предприятий. Мало того, Генпрокуратура собирается национализировать активы крупнейшего в России производителя макаронных изделий «Макфа».

Национализацию в России можно расценивать как инструмент передела собственности внутри правящих кланов и в пользу наследников высших чиновников, в свою очередь считает экономический обозреватель Семен Новопрудский. По его мнению, ничего хорошего экономике страны это не сулит.

«Конечно, надо еще посмотреть, какие именно предприятия будут национализированы, – уточнил он в комментарии Русской службе «Голоса Америки». – Но в принципе с учетом сложившейся в стране практики госкомпании никогда не были эффективнее частных. Лучшее тому подтверждение – “Роснефть”. Вообще, как представляется, вся эта кампания затевается исключительно ради удовлетворения финансовых амбиций конкретных людей во власти за счет других, а совсем не ради общего блага».

Крупный бизнес в России всегда существовал формально, продолжил Семен Новопрудский: «В том смысле, что, начиная как минимум с дела "ЮКОСа", Кремль игнорирует принцип неприкосновенности собственности, а весь крупный бизнес находится в абсолютном подчинении власти или является ее частью. Бизнес в России не имеет права голоса очень давно. Так что нынешняя национализация, или деприватизация, – вполне закономерный этап развития тоталитарного государства».

В то же время эксперт надеется на то, что обратный путь от милитаризованной экономики к мирной возможен. «Но здесь все будет зависеть от хода войны и условий её окончания. Пока же Путин собирается воевать и использовать военную риторику, пока жив и находится у власти», – заключил Семен Новопрудский.