Переплетение сирийского вопроса с иранским (в качестве важнейшего компонента включающим в себя вопрос о ядерной программе Тегерана) – давно уже не новость, а скорее общее место. Иное дело конкретные политические сценарии, в которых оно воплощается сегодня и, возможно, воплотится в будущем. Выступая на Генеральной ассамблее ООН, Барак Обама отверг возможность возвращения к довоенному статус-кво в Сирии, заявив вместе с тем, что смена режима в Иране не является целью Соединенных Штатов. И в очередной раз высказавшись за дипломатическое решение вопроса об иранской ядерной программе.
Дискуссия тем временем продолжается. Премьер-министр Израиля предупреждает, что соглашение с официальным Тегераном может оказаться «капканом» для международного сообщества. Глава внешнеполитического ведомства Франции настаивает на том, что обсуждение ядерного вопроса ни в коем случае не должно пересекаться с дискуссией по вопросу сирийскому.
Как будут развиваться события? Сегодняшний собеседник Русской службы «Голоса Америки» Назенин Ансари – редактор по внешнеполитическим вопросам газеты Kayhan London, выходящей на фарси.
Алексей Пименов: Выступая на генассамблее ООН, президент Обама выразил оптимизм в связи с тем, что «президент Роухани получил от иранского народа мандат на более умеренный курс». Одновременно охарактеризовав как «фантазию» представления о возможности восстановления довоенного статус-кво в поддерживаемой Ираном Сирии. Ваш комментарий?
Назенин Ансари: Об Иране президент Обама говорил, во-первых, в связи с переговорами по Сирии, а во-вторых – в связи с проблемой ядерного нераспространения. И Хасан Роухани, и верховный лидер Ирана заявляли, что к созданию ядерного оружия Иран не стремится. Разумеется, Обама прекрасно отдает себе отчет в том, как велики различия между двумя странами (США и Ираном – А.П.) Исламская республика обвиняет американское руководство в том, что некогда оно поддерживало шаха и выступало против иранской революции. Обама упоминает в своей речи и об истории с американскими заложниками, и о терроризме, и о прочих проблемах, имеющих сущностное значение для американо-иранских отношений. И вместе с тем – выражает надежду на то, что у американской администрации сохраняется возможность вовлечь Иран в диалог. Подчеркивая, что администрация США стремится решать международные вопросы дипломатическими методами, а не рассматривать их, что называется, сквозь ружейный прицел.
А.П.: Как, по-вашему, следует интерпретировать позицию официального Тегерана? Скажем, премьер-министр Израиля предостерегает, что искомое соглашение с иранским руководством может оказаться ловушкой…
Н.А.: Надежда на то, что господин Роухани способен выполнить свои обещания, безусловно, существует. Но вот выполнит ли он их? Тут есть немало вопросов. Вопрос номер один связан с экономической ситуацией в Иране. Способен ли он (Роухани – А.П.) добиться отмены санкций так быстро, как он того хочет? Это нам еще предстоит узнать. Есть и другой вопрос: достаточно ли у него полномочий, чтобы заключить соглашение, которое, как надеются США и другие представители международного сообщества, он хотел бы заключить? Главная проблема для Роухани – это не международное сообщество, а его оппоненты в собственной стране.
А.П.: А именно…
Н.А.: В первую очередь – консерваторы и КСИР (Корпус стражей Исламской революции). Контролирующий политику Ирана по отношению к Сирии, равно как и по отношению к Бахрейну, Ираку, Афганистану, Ливану. Даже по отношению к палестинцам… Этих людей, эти силы очень занимает вопрос, в какой мере президент будет защищать их интересы. Буквально на днях из консервативного лагеря прозвучало утверждение, что урегулирования отношений между Ираном и США хотят лишь реформисты, стремящиеся провести остаток дней в Америке. Повторяю, основные оппоненты Роухани – в Иране, а не на Западе.
А.П.: Каковы, на ваш взгляд, взаимоотношения между Хасаном Роухани и КСИРом? Что это – противостояние двух позиций или игра? А может быть, и то, и другое?
Н.А.: Начну с очевидного: Хасан Роухани принадлежит к иранскому руководству с момента революции. И если перелистать старые газеты с его выступлениями, то нетрудно заметить, что он клеймил Америку и Запад не менее яростно, чем Ахмадинежад. Но это было давно.
А.П.: А теперь?
Н.А.: Я полагаю, что в последние годы Роухани стал большим реалистом и прагматиком. Но, повторяю, его оппоненты в Иране – это люди из КСИР. Контролирующие иранскую экономику. Президент Роухани сознает, что изменить к лучшему жизнь иранского народа станет возможно лишь в случае серьезных, структурных изменений – прежде всего экономических. Что означает ответственность и эффективное управление. А между тем важнейшие отрасли – в том числе и нефтяную промышленность, и телекоммуникации, и морские порты – контролируют именно стражи Исламской революции. И уж конечно, они не хотят всего этого лишиться. Характерно, что совсем недавно Роухани призвал КСИР не вмешиваться в политику, вместо этого взяв на себя реализацию экономических проектов. В противном случае, сказал он, этим займутся частные компании. Речь идет, в частности, о транспорте и дорогах. Все это очень важно.
А.П.: Ваш прогноз?
Н.А.: Откровенно говоря, я сомневаюсь, что президент Ирана сможет дать твердые обещания международным институтам бизнес-структурам относительно проектов в Иране.
А.П.: Давайте от внешнеэкономической стороны дела перейдем к внешнеполитической. Министр иностранных дел Франции Лоран Фабиус заявил, что иранская ядерная программа и позиция Ирана по Сирии – это две различные проблемы, и каждая должна рассматриваться отдельно. Как это сочетается с намерениями иранской стороны?
Н.А.: Когда стало известно об американских планах военного вмешательства в сирийский конфликт, с иранской стороны прозвучало заявление, что если Соединенные Штаты не станут вмешиваться, то иранское руководство согласится ограничиться пятипроцентным обогащением урана. Были и другие предложения. Так или иначе, из слов Роухани следует: в чем Иран действительно заинтересован, так это в сохранении у власти нынешнего сирийского истеблишмента, нынешнего режима. Но с отстранением от власти президента Асада Иран вполне может согласиться. Вот только согласится ли с этим решением Корпус стражей Исламской революции – это еще неизвестно.
А.П.: В заключение – еще один внешнеполитический вопрос: о позиции и интересах России в сирийском вопросе. Недавно известный российский политолог-арабист Георгий Мирский заявил на страницах Financial Times: «Наши лидеры будут только рады тому, что США начнут новую войну, которую не смогут выиграть». Ваше мнение?
Н.А.: Вот мое мнение. По существу, президент Обама заявил сегодня, что дальнейшее сохранение режима Асада станет источником нестабильности и для Ирана, и для России. Поскольку роль радикальных, салафитских, близких к «Аль-Кайде» элементов в повстанческом движении будет в этом случае расти. А ведь именно они представляют проблему для России (о чем недавно заявил господин Иванов, выступая в Стокгольме, в Международном институте стратегических исследований). Так и будет, если будет продолжаться нынешняя нестабильность. Но верно и другое: если Соединенные Штаты все-таки нанесут удар по Сирии, то никто не сможет сказать, где и когда эта война закончится. В этом случае проиграют все. Удар по Сирии сегодня означал бы движение по ложному пути. Это был бы ложный сигнал, адресованный не тем, кому следует.
Дискуссия тем временем продолжается. Премьер-министр Израиля предупреждает, что соглашение с официальным Тегераном может оказаться «капканом» для международного сообщества. Глава внешнеполитического ведомства Франции настаивает на том, что обсуждение ядерного вопроса ни в коем случае не должно пересекаться с дискуссией по вопросу сирийскому.
Как будут развиваться события? Сегодняшний собеседник Русской службы «Голоса Америки» Назенин Ансари – редактор по внешнеполитическим вопросам газеты Kayhan London, выходящей на фарси.
Алексей Пименов: Выступая на генассамблее ООН, президент Обама выразил оптимизм в связи с тем, что «президент Роухани получил от иранского народа мандат на более умеренный курс». Одновременно охарактеризовав как «фантазию» представления о возможности восстановления довоенного статус-кво в поддерживаемой Ираном Сирии. Ваш комментарий?
Назенин Ансари: Об Иране президент Обама говорил, во-первых, в связи с переговорами по Сирии, а во-вторых – в связи с проблемой ядерного нераспространения. И Хасан Роухани, и верховный лидер Ирана заявляли, что к созданию ядерного оружия Иран не стремится. Разумеется, Обама прекрасно отдает себе отчет в том, как велики различия между двумя странами (США и Ираном – А.П.) Исламская республика обвиняет американское руководство в том, что некогда оно поддерживало шаха и выступало против иранской революции. Обама упоминает в своей речи и об истории с американскими заложниками, и о терроризме, и о прочих проблемах, имеющих сущностное значение для американо-иранских отношений. И вместе с тем – выражает надежду на то, что у американской администрации сохраняется возможность вовлечь Иран в диалог. Подчеркивая, что администрация США стремится решать международные вопросы дипломатическими методами, а не рассматривать их, что называется, сквозь ружейный прицел.
А.П.: Как, по-вашему, следует интерпретировать позицию официального Тегерана? Скажем, премьер-министр Израиля предостерегает, что искомое соглашение с иранским руководством может оказаться ловушкой…
Н.А.: Надежда на то, что господин Роухани способен выполнить свои обещания, безусловно, существует. Но вот выполнит ли он их? Тут есть немало вопросов. Вопрос номер один связан с экономической ситуацией в Иране. Способен ли он (Роухани – А.П.) добиться отмены санкций так быстро, как он того хочет? Это нам еще предстоит узнать. Есть и другой вопрос: достаточно ли у него полномочий, чтобы заключить соглашение, которое, как надеются США и другие представители международного сообщества, он хотел бы заключить? Главная проблема для Роухани – это не международное сообщество, а его оппоненты в собственной стране.
А.П.: А именно…
Н.А.: В первую очередь – консерваторы и КСИР (Корпус стражей Исламской революции). Контролирующий политику Ирана по отношению к Сирии, равно как и по отношению к Бахрейну, Ираку, Афганистану, Ливану. Даже по отношению к палестинцам… Этих людей, эти силы очень занимает вопрос, в какой мере президент будет защищать их интересы. Буквально на днях из консервативного лагеря прозвучало утверждение, что урегулирования отношений между Ираном и США хотят лишь реформисты, стремящиеся провести остаток дней в Америке. Повторяю, основные оппоненты Роухани – в Иране, а не на Западе.
А.П.: Каковы, на ваш взгляд, взаимоотношения между Хасаном Роухани и КСИРом? Что это – противостояние двух позиций или игра? А может быть, и то, и другое?
Н.А.: Начну с очевидного: Хасан Роухани принадлежит к иранскому руководству с момента революции. И если перелистать старые газеты с его выступлениями, то нетрудно заметить, что он клеймил Америку и Запад не менее яростно, чем Ахмадинежад. Но это было давно.
А.П.: А теперь?
Н.А.: Я полагаю, что в последние годы Роухани стал большим реалистом и прагматиком. Но, повторяю, его оппоненты в Иране – это люди из КСИР. Контролирующие иранскую экономику. Президент Роухани сознает, что изменить к лучшему жизнь иранского народа станет возможно лишь в случае серьезных, структурных изменений – прежде всего экономических. Что означает ответственность и эффективное управление. А между тем важнейшие отрасли – в том числе и нефтяную промышленность, и телекоммуникации, и морские порты – контролируют именно стражи Исламской революции. И уж конечно, они не хотят всего этого лишиться. Характерно, что совсем недавно Роухани призвал КСИР не вмешиваться в политику, вместо этого взяв на себя реализацию экономических проектов. В противном случае, сказал он, этим займутся частные компании. Речь идет, в частности, о транспорте и дорогах. Все это очень важно.
А.П.: Ваш прогноз?
Н.А.: Откровенно говоря, я сомневаюсь, что президент Ирана сможет дать твердые обещания международным институтам бизнес-структурам относительно проектов в Иране.
А.П.: Давайте от внешнеэкономической стороны дела перейдем к внешнеполитической. Министр иностранных дел Франции Лоран Фабиус заявил, что иранская ядерная программа и позиция Ирана по Сирии – это две различные проблемы, и каждая должна рассматриваться отдельно. Как это сочетается с намерениями иранской стороны?
Н.А.: Когда стало известно об американских планах военного вмешательства в сирийский конфликт, с иранской стороны прозвучало заявление, что если Соединенные Штаты не станут вмешиваться, то иранское руководство согласится ограничиться пятипроцентным обогащением урана. Были и другие предложения. Так или иначе, из слов Роухани следует: в чем Иран действительно заинтересован, так это в сохранении у власти нынешнего сирийского истеблишмента, нынешнего режима. Но с отстранением от власти президента Асада Иран вполне может согласиться. Вот только согласится ли с этим решением Корпус стражей Исламской революции – это еще неизвестно.
А.П.: В заключение – еще один внешнеполитический вопрос: о позиции и интересах России в сирийском вопросе. Недавно известный российский политолог-арабист Георгий Мирский заявил на страницах Financial Times: «Наши лидеры будут только рады тому, что США начнут новую войну, которую не смогут выиграть». Ваше мнение?
Н.А.: Вот мое мнение. По существу, президент Обама заявил сегодня, что дальнейшее сохранение режима Асада станет источником нестабильности и для Ирана, и для России. Поскольку роль радикальных, салафитских, близких к «Аль-Кайде» элементов в повстанческом движении будет в этом случае расти. А ведь именно они представляют проблему для России (о чем недавно заявил господин Иванов, выступая в Стокгольме, в Международном институте стратегических исследований). Так и будет, если будет продолжаться нынешняя нестабильность. Но верно и другое: если Соединенные Штаты все-таки нанесут удар по Сирии, то никто не сможет сказать, где и когда эта война закончится. В этом случае проиграют все. Удар по Сирии сегодня означал бы движение по ложному пути. Это был бы ложный сигнал, адресованный не тем, кому следует.
