Космос... Сначала о «физике». Это сотни тонн выведенных за пределы Земли грузов, десятки типов ракет-носителей и космических аппаратов, сотни тысяч человек, занятых в космических отраслях по всему миру, рынок космических услуг, исчисляемый миллиардами долларов, экономическая и технологическая мощь, развиваемая и демонстрируемая государствами с помощью космической деятельности.
А теперь о «лирике». Это «всеобщее достояние» человечества, то, что должно служить сплочению всех людей Земли вне зависимости от национальной, расовой, социальной или религиозной принадлежности в едином порыве, направленном на расширение среды обитания нашей цивилизации. Сплочение это должно передаваться правительствам разных стран, приводить к фактическому стиранию государственных границ и объединению национальных бюджетов для решения глобальных задач в интересах всех народов планеты.
Как же холодный расчет национальной космической деятельности и деловой цинизм бизнесменов «от космоса» увязать с «мы — дети Галактики»? Могут ли ужиться «физика» и «лирика» за пределами атмосферы?
Осененные Рейганом
В первой половине января в Вашингтоне прошли два мероприятия достаточно заметных в рамках мировой космической деятельности. 9-го января там состоялась «Конференция по исследованию космоса», организованная Международной академией астронавтики (IAA), а 10 января – саммит глав космических агентств. Оба этих форума были интегрированы друг в друга, так что есть основания говорить о них, как об одном целом.
На самом деле Рональд Рейган не имел к этому событию никакого отношения. Просто оно было проведено в здании, носящем его имя. «Здание имени Рональда Рейгана и международный торговый центр» — так оно официально называется. Находится оно в самом центре Вашингтона.
Это третья по размеру постройка в США. Ее опережают только Пентагон и Министерство внутренней безопасности (Department of Homeland Security). Строительство здания было завершено в 1998 году.
Оно обошлось федеральному бюджету в 768 миллионов долларов, что на тот момент сделало его самым дорогим архитектурным сооружением в истории США. (У бывшего генерального директора Большого тетра Анатолия Иксанова эта цифра вызвала бы только улыбку. При нем не строительство, а всего лишь реконструкция театра обошлась в 1,2 миллиарда долларов).
Здание имени Рональда Рейгана еще известно тем, что будучи собственностью федерального правительства, объединило в своих стенах государственные службы и офисы частных компаний. Ничего подобного в Вашингтоне раньше не было.
Стоит ли уделять в статье, посвященной космосу, такое внимание комплексу, который ни своим происхождением, ни предназначением никак с космической деятельностью не связан? Да, если предположить, что он не случайно был выбран местом проведения объединенного форума, посвященного космическому сотрудничеству.
Посмотрите повнимательнее на это сооружение, обойдите его, «проникнитесь» им. Его размеры, месторасположение, архитектурное величие, включая ауру одного из самых популярных и уважаемых президентов США, которой, кажется, пропитаны сами стены этой постройки, призваны подчеркнуть значимость любого мероприятия, проводимого в нем.
Отсюда вывод – объединенный международный форум по исследованию космоса исключительно важен, как для освоения космоса, так и для взаимодействия за пределами атмосферы.
Но так ли это?
Вопреки ожиданию, форум, по объему занимаемого пространства и по видимости присутствия в здании имени Рейгана, был не заметнее группы туристов, занявших несколько кают на одном из крупнейших круизных лайнеров «Куин Мэри II». Он проходил на цокольном этаже, в нескольких помещениях.
Одно из них выстроено многоуровневым амфитеатром размером с большой кинозал. Там проводились пленарные заседания. Другие – обычные «прямоугольники» размером со студенческие аудитории. В них работали тематические секции.
Чтобы попасть на форум нужно было проявить навыки участника соревнований по спортивному ориентированию для начинающих. В противном случае вы рисковали заблудиться среди бесчисленных поворотов, офисных помещений, киосков и кафетериев. Изредка можно было увидеть на углах и на стенах небольшие таблички с надписью IAA Conference и указанием направления, в котором нужно было идти.
Так и добрался до места проведения форума
В фойе перед амфитеатром было около полуторы сотни человек. Обычное «пред-конференционное» зрелище: официально одетые люди, разбившиеся на пары, или небольшие группки, о чем-то негромко разговаривающие друг с другом. Длинный, покрытый белой тканью стол, уставленный коробочками с бесчисленными пластиковыми «бейджиками» с именами участников. Подходи к активно улыбающейся девушке, называй свою фамилию, бери свой «бейджик», и ты — «король», в смысле полноценный участник форума.
Среди присутствовавших заметил несколько знакомых лиц. Русские и американцы. Привычное «как дела?», с некоторыми подкрепленное еще дружескими полуобъятиями и похлопыванием по спине. Встретились единомышленники, породненные достаточно уникальной специальностью, в которой работают главным образом ради будущего, а не настоящего.
Их не так и много, а потому им приятно всякий раз убедиться том, что та команда, в которую они входят и которая, несмотря на «ветры» земных проблем, удерживает нос «корабля» человеческой цивилизации в направлении космоса, не теряет своих проверенных временем «матросов».
Зов форума
Я шел на это мероприятие с чувством просветителя, которому предоставляется замечательная возможность обогатить русскоговорящее космическое сообщество, да и просто интересующихся людей новыми знаниями о том, куда, когда и как лететь за пределы Земли. Такой представительный форум! Глаза разбегались, когда листал его программу и искренне жалел, что не могу дуплицироваться в виде матрицы, чтобы посетить сразу несколько секций.
Вот лишь некоторые из них: «Человеческие аспекты космических полетов», «Научные цели автоматических миссий», «Критически важные технологии: общие требования», «Роль частного сектора в исследовании и освоении космоса», «Использование космической станции для автоматического и пилотируемого исследования космоса».
В рамках работы этих секций были обещаны не менее «вкусные» выступления, касающиеся создания новых космических кораблей и ракет-носителей (увы, российских среди них не было), коммерциализации околоземного пространства, использования ресурсов космоса.
Безусловной глазурью на «торте» этого суммарного интеллекта в области космической деятельности была секция под названием: «Исследование космоса: императив глобального сотрудничества». Она-то и привлекла мое особое внимание. Как сделать так, чтобы государства, наконец-то, отставили бы в сторону своекорыстные интересы в космосе и объединили усилия ради осуществления космического проекта или ряда проектов во имя «всеобщего блага».
Давайте о чем-нибудь поговорим, что ли...
Трудно поверить, но я в течение нескольких дней после окончания работы форума «вымучивал» из себя статью – то, чего я никак не ожидал, когда 9-го января вошел в здание имени Рейгана. Казалось, столько всего было сказано по поводу международного сотрудничества, но после того, как я просеял услышанное через сито того, что относится к сведениям, известным благодаря СМИ каждому более или менее образованному человеку, то в «сетке» почти ничего не осталось.
Когда я слушал выступления крупных представителей космических отраслей разных стран или высокопоставленных правительственных чиновников, курирующих космическую деятельность, то испытывал смешанное чувство недоумения с раздражением.
К кому они обращались, когда говорили о «важности исследования космоса» и о «тех благах, которые он несет человечеству», о том, что космос является «высшим вызовом, брошенным нашему стремлению открывать новые границы и расширить наше общее понимание место человечества во Вселенной», о том, что «многие достижения в области космических полетов за последние полвека были бы невозможны без международного сотрудничества»?
Кому предназначались высказывания о «важности МКС, как крупнейшего, самого сложного международного научно-технического проекта в истории»? Кого нужно было убеждать в том, что «помимо тех плюсов, которые связаны с продолжением исследований, экспериментов и отработок технологий, партнерство в рамках МКС показывает, что нации могут совместно разработать, профинансировать и реализовать обширный и сложный проект»?
Ведь в зале сидели те, для кого эти слова были не просто «2+2», а скорее «0» по имеющемуся в них новостному содержанию. Внушать им мысли о необходимости исследовать и осваивать космос и о том, что крайне желательно делать это общими усилиями имело столько же смысла, сколько убеждать труппу Мариинского театра в необходимости постановки опер и балетов.
С подиума периодически выступали представители Мексики, Колумбии (от этой страны выступил сам вице-президент), Саудовской Аравии, Вьетнама и других стран, выразивших намерение войти в «космический клуб». Они тоже говорили о важности освоения космоса, о том, как это важно для экономического развития, о том, что уже опытные и развитые в космическом отношении страны должны относиться к космическим «новичкам», как к равным и т.д...
Впрочем, был один момент, который присутствовал в выступлениях представителей достаточно «продвинутых» в технологическом плане стран. Они подчеркивали, что сотрудничество не должно заменить собой конкуренцию, которая является важнейшим стимулом развития, и что оба этих явления должны «гармонично» сосуществовать.
Дэн Голдин
Среди всех выступавших был один человек, слова которого о важности международного сотрудничества не вызывали чувство уныния и скуки выспренностью и «затертостью». Его звали Дэниэль (или Дэн) Голдин. Он занимал пост администратора НАСА с 1992 по 2001 годы. До настоящего времени больше ни один человек так долго не возглавлял агентство.
Но заслуги Голдина перед космической отраслью США, да и других стран тоже, выходят далеко за рамки срока его работы в качестве руководителя НАСА. Он сыграл ключевую роль в том, что проект МКС, несмотря на задержки в реализации и перерасход средств (увы, во многом по вине российской стороны), выжил в 1990-е годы.
В то десятилетие я работал над докторской диссертацией по российско-американскому сотрудничеству в космосе. Слушания на Холме были одним из ценнейших источников информации по этой теме, а потому я старался не пропускать ни одно из них.
Во время этих слушаний я обычно сидел на скамейке вместе с представителями прессы прямо за спиной Дэниэля Голдина. Порой мне становилось искренне жалко администратора — складывалось впечатление, что он один из присутствующих в зале искренне хочет того, чтобы Россия осталась равноправным партнёром в проекте. Клокотавшие гневом законодатели хотели низвести ее до положения подрядчика или даже субподрядчика, которому просто заплатят за работу, лишив его права голоса в вопросах использования станции.
Обращавшиеся к Голдину конгрессмены зачастую говорили с ним так, будто действительно пытались в чём-то его обвинить или, по крайней мере, заставить почувствовать себя виноватым. Это не смущало его. Ровным голосом человека, абсолютно уверенного в своей правоте, он продолжал приводить аргументы в пользу необходимости продолжать сотрудничество с Россией в рамках МКС. В перерыве я подошёл к нему и пожал руку.
— Господин Голдин, Вы ведёте настоящий крестовый поход за российско-американское сотрудничество в космосе.
Он немного смущённо улыбнулся, затем в его глазах вдруг сверкнул хитрый огонёк.
— А знаете, почему?
— Почему?
— Я ведь на три четверти россиянин!
— ?!
— Представьте себе. (Мне показалось, что в голосе Голдина прозвучали нотки гордости). Три четверти моих предков прибыли из России и лишь одна четверть — из Румынии. Знаете, — он немного понизил голос и кивнул на подиум, где только что заседали члены Комитета по науке, — эти ребята хотят забыть, зачем мы пригласили русских стать партнёрами по станции, но я не дам им этого сделать!
Мне не раз приходилось встречаться с Голдиным во время разного рода космических мероприятий в Вашингтоне. Иногда нам удавалось перекинуться парой слов. Так, ничего особенного. Просто обменивались мнением по поводу того, как идет подготовка к началу сборки станции на орбите, какие еще трудности предстоит преодолеть, чтобы среди рукотворных голубых точек, медленно пересекающих ночной небосклон, наконец-то оказался хотя бы первый элемент МКС.
Однажды Голдин, зная, что я аспирант из России, который пишет в Америке диссертацию по российско-американскому сотрудничеству в космосе, а потому обязательно поддерживает связь с российскими космическими кругами, передал через меня неформальное послание руководству Роскосмоса.
В нем он предупредил о том, что конгрессмены «за закрытыми дверями» фактически поставили перед ним ультиматум: если к назначенной дате Россия не выполнит определенный объем взятых на себя обязательств, то неизбежны внеочередные слушания, после которых Россия, если и останется в проекте, то не в качестве равноправного партнера.
Я передал это послание свои знакомым в Роскосмосе. Не знаю, сыграло оно какую-либо роль или нет, но внеочередные слушания на Холме не состоялись.
После того, как Дэн Голдин покинул пост администратора в 2001 году нам больше видеться не пришлось. 10-го января я зашел в ресторан рядом с конференц-залом, где завтракали участники форума.
За одним из столов сидел Голдин. Годы добавили ему седых волос, но во всем остальном он остался таким, как прежде. Он улыбнулся мне, как старому знакому, но потому, как задержал на мне немного напряженный взгляд, было ясно, что так и не вспомнил, где и когда мы встречались...
Сотрудничество по кофейному рецепту
«А что вы хотели от этой конференции? – пожал плечами один из ведущих космических исследователей России, принимавший в ней участие. — Конечно, это чистой воды «болтология». Как могут разговаривать о взаимодействии в космосе на равных, например, Боливия и США, Европа и Вьетнам? Какие у них общие интересы, которые могли бы их там объединить?»
«Мне пришлось поработать по программе ''Интеркосмос'', — продолжил он. — Должен сказать, что в ее рамках Советский Союз действительно способствовал зарождению и подъему космической науки в странах восточной Европы. Даже представителей этих стран ''возил'' в космос. А тут, — он махнул рукой, — лебедь, рак, да щука».
«Те, которые реально могут ''равновесно'' объединиться – Америка, Европа, Россия, — договариваются друг с другом напрямую, — добавил стоявший рядом представитель российской космической промышленности. – Им такие форумы не нужны».
Не нужны... Тогда зачем же здание имени Рональда Рейгана, прием в Госдепартаменте официальных представителей космических секторов стран, участвовавших в этом форуме, зачем напыщенно-обнадеживающие фразы, призванные создать впечатление, что еще немного и «парни всей Земли», взявшись за руки, ринутся вместе покорять просторы Вселенной?
Ведь шансов на то, что ведущие космические державы, затратив колоссальные силы и средства на создание передовых космических технологий станут делиться этими технологиями с государствами, которым нечего дать взамен, кроме желания приобщиться к космической деятельности, не больше, чем на раздачу олигархами своего богатства беднякам. Да и сотрудничая между собой, эти космические «тяжеловесы» будут постоянно оглядываться на партнера – не приведет ли такое взаимодействие к его усилению настолько, что он превратится в конкурента?
Есть мудрая поговорка: «Сколько ни повторяй ''халва'', во рту слаще не станет». Можно бесконечно говорить о выгодах и благах международного сотрудничества в космосе, но если под него не будет подведена реальная основа, обслуживающая национальные, своекорыстные интересы стран, занимающихся космической деятельностью, то оно никогда не реализуется.
Некоторое исключение могут составлять ситуации, когда взаимодействие в космосе призывается для решения масштабных политических задач, типа демонстрации разрядки или окончания «холодной войны», однако на подобные сценарии, характерные для эпохи «великого противостояния», лучше не рассчитывать.
Но если «халва» не даст ответа на вопрос, зачем нужны «посиделки» типа форума, может, это сделает транслировавшаяся по российскому телевидению реклама кофе? Помните: «Предвкушение – это уже наслаждение»?
Может, разговоры о сотрудничестве и «накачивание» друг друга малореализуемыми обещаниями и надеждами создают предвкушение «общности» человечества за пределами Земли, которое пока с успехом заменяет реальное отсутствие подобного единения?
А теперь о «лирике». Это «всеобщее достояние» человечества, то, что должно служить сплочению всех людей Земли вне зависимости от национальной, расовой, социальной или религиозной принадлежности в едином порыве, направленном на расширение среды обитания нашей цивилизации. Сплочение это должно передаваться правительствам разных стран, приводить к фактическому стиранию государственных границ и объединению национальных бюджетов для решения глобальных задач в интересах всех народов планеты.
Как же холодный расчет национальной космической деятельности и деловой цинизм бизнесменов «от космоса» увязать с «мы — дети Галактики»? Могут ли ужиться «физика» и «лирика» за пределами атмосферы?
Осененные Рейганом
В первой половине января в Вашингтоне прошли два мероприятия достаточно заметных в рамках мировой космической деятельности. 9-го января там состоялась «Конференция по исследованию космоса», организованная Международной академией астронавтики (IAA), а 10 января – саммит глав космических агентств. Оба этих форума были интегрированы друг в друга, так что есть основания говорить о них, как об одном целом.
На самом деле Рональд Рейган не имел к этому событию никакого отношения. Просто оно было проведено в здании, носящем его имя. «Здание имени Рональда Рейгана и международный торговый центр» — так оно официально называется. Находится оно в самом центре Вашингтона.
Это третья по размеру постройка в США. Ее опережают только Пентагон и Министерство внутренней безопасности (Department of Homeland Security). Строительство здания было завершено в 1998 году.
Оно обошлось федеральному бюджету в 768 миллионов долларов, что на тот момент сделало его самым дорогим архитектурным сооружением в истории США. (У бывшего генерального директора Большого тетра Анатолия Иксанова эта цифра вызвала бы только улыбку. При нем не строительство, а всего лишь реконструкция театра обошлась в 1,2 миллиарда долларов).
Здание имени Рональда Рейгана еще известно тем, что будучи собственностью федерального правительства, объединило в своих стенах государственные службы и офисы частных компаний. Ничего подобного в Вашингтоне раньше не было.
Стоит ли уделять в статье, посвященной космосу, такое внимание комплексу, который ни своим происхождением, ни предназначением никак с космической деятельностью не связан? Да, если предположить, что он не случайно был выбран местом проведения объединенного форума, посвященного космическому сотрудничеству.
Посмотрите повнимательнее на это сооружение, обойдите его, «проникнитесь» им. Его размеры, месторасположение, архитектурное величие, включая ауру одного из самых популярных и уважаемых президентов США, которой, кажется, пропитаны сами стены этой постройки, призваны подчеркнуть значимость любого мероприятия, проводимого в нем.
Отсюда вывод – объединенный международный форум по исследованию космоса исключительно важен, как для освоения космоса, так и для взаимодействия за пределами атмосферы.
Но так ли это?
Вопреки ожиданию, форум, по объему занимаемого пространства и по видимости присутствия в здании имени Рейгана, был не заметнее группы туристов, занявших несколько кают на одном из крупнейших круизных лайнеров «Куин Мэри II». Он проходил на цокольном этаже, в нескольких помещениях.
Одно из них выстроено многоуровневым амфитеатром размером с большой кинозал. Там проводились пленарные заседания. Другие – обычные «прямоугольники» размером со студенческие аудитории. В них работали тематические секции.
Чтобы попасть на форум нужно было проявить навыки участника соревнований по спортивному ориентированию для начинающих. В противном случае вы рисковали заблудиться среди бесчисленных поворотов, офисных помещений, киосков и кафетериев. Изредка можно было увидеть на углах и на стенах небольшие таблички с надписью IAA Conference и указанием направления, в котором нужно было идти.
Так и добрался до места проведения форума
В фойе перед амфитеатром было около полуторы сотни человек. Обычное «пред-конференционное» зрелище: официально одетые люди, разбившиеся на пары, или небольшие группки, о чем-то негромко разговаривающие друг с другом. Длинный, покрытый белой тканью стол, уставленный коробочками с бесчисленными пластиковыми «бейджиками» с именами участников. Подходи к активно улыбающейся девушке, называй свою фамилию, бери свой «бейджик», и ты — «король», в смысле полноценный участник форума.
Среди присутствовавших заметил несколько знакомых лиц. Русские и американцы. Привычное «как дела?», с некоторыми подкрепленное еще дружескими полуобъятиями и похлопыванием по спине. Встретились единомышленники, породненные достаточно уникальной специальностью, в которой работают главным образом ради будущего, а не настоящего.
Их не так и много, а потому им приятно всякий раз убедиться том, что та команда, в которую они входят и которая, несмотря на «ветры» земных проблем, удерживает нос «корабля» человеческой цивилизации в направлении космоса, не теряет своих проверенных временем «матросов».
Зов форума
Я шел на это мероприятие с чувством просветителя, которому предоставляется замечательная возможность обогатить русскоговорящее космическое сообщество, да и просто интересующихся людей новыми знаниями о том, куда, когда и как лететь за пределы Земли. Такой представительный форум! Глаза разбегались, когда листал его программу и искренне жалел, что не могу дуплицироваться в виде матрицы, чтобы посетить сразу несколько секций.
Вот лишь некоторые из них: «Человеческие аспекты космических полетов», «Научные цели автоматических миссий», «Критически важные технологии: общие требования», «Роль частного сектора в исследовании и освоении космоса», «Использование космической станции для автоматического и пилотируемого исследования космоса».
В рамках работы этих секций были обещаны не менее «вкусные» выступления, касающиеся создания новых космических кораблей и ракет-носителей (увы, российских среди них не было), коммерциализации околоземного пространства, использования ресурсов космоса.
Безусловной глазурью на «торте» этого суммарного интеллекта в области космической деятельности была секция под названием: «Исследование космоса: императив глобального сотрудничества». Она-то и привлекла мое особое внимание. Как сделать так, чтобы государства, наконец-то, отставили бы в сторону своекорыстные интересы в космосе и объединили усилия ради осуществления космического проекта или ряда проектов во имя «всеобщего блага».
Давайте о чем-нибудь поговорим, что ли...
Трудно поверить, но я в течение нескольких дней после окончания работы форума «вымучивал» из себя статью – то, чего я никак не ожидал, когда 9-го января вошел в здание имени Рейгана. Казалось, столько всего было сказано по поводу международного сотрудничества, но после того, как я просеял услышанное через сито того, что относится к сведениям, известным благодаря СМИ каждому более или менее образованному человеку, то в «сетке» почти ничего не осталось.
Когда я слушал выступления крупных представителей космических отраслей разных стран или высокопоставленных правительственных чиновников, курирующих космическую деятельность, то испытывал смешанное чувство недоумения с раздражением.
К кому они обращались, когда говорили о «важности исследования космоса» и о «тех благах, которые он несет человечеству», о том, что космос является «высшим вызовом, брошенным нашему стремлению открывать новые границы и расширить наше общее понимание место человечества во Вселенной», о том, что «многие достижения в области космических полетов за последние полвека были бы невозможны без международного сотрудничества»?
Кому предназначались высказывания о «важности МКС, как крупнейшего, самого сложного международного научно-технического проекта в истории»? Кого нужно было убеждать в том, что «помимо тех плюсов, которые связаны с продолжением исследований, экспериментов и отработок технологий, партнерство в рамках МКС показывает, что нации могут совместно разработать, профинансировать и реализовать обширный и сложный проект»?
Ведь в зале сидели те, для кого эти слова были не просто «2+2», а скорее «0» по имеющемуся в них новостному содержанию. Внушать им мысли о необходимости исследовать и осваивать космос и о том, что крайне желательно делать это общими усилиями имело столько же смысла, сколько убеждать труппу Мариинского театра в необходимости постановки опер и балетов.
С подиума периодически выступали представители Мексики, Колумбии (от этой страны выступил сам вице-президент), Саудовской Аравии, Вьетнама и других стран, выразивших намерение войти в «космический клуб». Они тоже говорили о важности освоения космоса, о том, как это важно для экономического развития, о том, что уже опытные и развитые в космическом отношении страны должны относиться к космическим «новичкам», как к равным и т.д...
Впрочем, был один момент, который присутствовал в выступлениях представителей достаточно «продвинутых» в технологическом плане стран. Они подчеркивали, что сотрудничество не должно заменить собой конкуренцию, которая является важнейшим стимулом развития, и что оба этих явления должны «гармонично» сосуществовать.
Дэн Голдин
Среди всех выступавших был один человек, слова которого о важности международного сотрудничества не вызывали чувство уныния и скуки выспренностью и «затертостью». Его звали Дэниэль (или Дэн) Голдин. Он занимал пост администратора НАСА с 1992 по 2001 годы. До настоящего времени больше ни один человек так долго не возглавлял агентство.
Но заслуги Голдина перед космической отраслью США, да и других стран тоже, выходят далеко за рамки срока его работы в качестве руководителя НАСА. Он сыграл ключевую роль в том, что проект МКС, несмотря на задержки в реализации и перерасход средств (увы, во многом по вине российской стороны), выжил в 1990-е годы.
В то десятилетие я работал над докторской диссертацией по российско-американскому сотрудничеству в космосе. Слушания на Холме были одним из ценнейших источников информации по этой теме, а потому я старался не пропускать ни одно из них.
Во время этих слушаний я обычно сидел на скамейке вместе с представителями прессы прямо за спиной Дэниэля Голдина. Порой мне становилось искренне жалко администратора — складывалось впечатление, что он один из присутствующих в зале искренне хочет того, чтобы Россия осталась равноправным партнёром в проекте. Клокотавшие гневом законодатели хотели низвести ее до положения подрядчика или даже субподрядчика, которому просто заплатят за работу, лишив его права голоса в вопросах использования станции.
Обращавшиеся к Голдину конгрессмены зачастую говорили с ним так, будто действительно пытались в чём-то его обвинить или, по крайней мере, заставить почувствовать себя виноватым. Это не смущало его. Ровным голосом человека, абсолютно уверенного в своей правоте, он продолжал приводить аргументы в пользу необходимости продолжать сотрудничество с Россией в рамках МКС. В перерыве я подошёл к нему и пожал руку.
— Господин Голдин, Вы ведёте настоящий крестовый поход за российско-американское сотрудничество в космосе.
Он немного смущённо улыбнулся, затем в его глазах вдруг сверкнул хитрый огонёк.
— А знаете, почему?
— Почему?
— Я ведь на три четверти россиянин!
— ?!
— Представьте себе. (Мне показалось, что в голосе Голдина прозвучали нотки гордости). Три четверти моих предков прибыли из России и лишь одна четверть — из Румынии. Знаете, — он немного понизил голос и кивнул на подиум, где только что заседали члены Комитета по науке, — эти ребята хотят забыть, зачем мы пригласили русских стать партнёрами по станции, но я не дам им этого сделать!
Мне не раз приходилось встречаться с Голдиным во время разного рода космических мероприятий в Вашингтоне. Иногда нам удавалось перекинуться парой слов. Так, ничего особенного. Просто обменивались мнением по поводу того, как идет подготовка к началу сборки станции на орбите, какие еще трудности предстоит преодолеть, чтобы среди рукотворных голубых точек, медленно пересекающих ночной небосклон, наконец-то оказался хотя бы первый элемент МКС.
Однажды Голдин, зная, что я аспирант из России, который пишет в Америке диссертацию по российско-американскому сотрудничеству в космосе, а потому обязательно поддерживает связь с российскими космическими кругами, передал через меня неформальное послание руководству Роскосмоса.
В нем он предупредил о том, что конгрессмены «за закрытыми дверями» фактически поставили перед ним ультиматум: если к назначенной дате Россия не выполнит определенный объем взятых на себя обязательств, то неизбежны внеочередные слушания, после которых Россия, если и останется в проекте, то не в качестве равноправного партнера.
Я передал это послание свои знакомым в Роскосмосе. Не знаю, сыграло оно какую-либо роль или нет, но внеочередные слушания на Холме не состоялись.
После того, как Дэн Голдин покинул пост администратора в 2001 году нам больше видеться не пришлось. 10-го января я зашел в ресторан рядом с конференц-залом, где завтракали участники форума.
За одним из столов сидел Голдин. Годы добавили ему седых волос, но во всем остальном он остался таким, как прежде. Он улыбнулся мне, как старому знакому, но потому, как задержал на мне немного напряженный взгляд, было ясно, что так и не вспомнил, где и когда мы встречались...
Сотрудничество по кофейному рецепту
«А что вы хотели от этой конференции? – пожал плечами один из ведущих космических исследователей России, принимавший в ней участие. — Конечно, это чистой воды «болтология». Как могут разговаривать о взаимодействии в космосе на равных, например, Боливия и США, Европа и Вьетнам? Какие у них общие интересы, которые могли бы их там объединить?»
«Мне пришлось поработать по программе ''Интеркосмос'', — продолжил он. — Должен сказать, что в ее рамках Советский Союз действительно способствовал зарождению и подъему космической науки в странах восточной Европы. Даже представителей этих стран ''возил'' в космос. А тут, — он махнул рукой, — лебедь, рак, да щука».
«Те, которые реально могут ''равновесно'' объединиться – Америка, Европа, Россия, — договариваются друг с другом напрямую, — добавил стоявший рядом представитель российской космической промышленности. – Им такие форумы не нужны».
Не нужны... Тогда зачем же здание имени Рональда Рейгана, прием в Госдепартаменте официальных представителей космических секторов стран, участвовавших в этом форуме, зачем напыщенно-обнадеживающие фразы, призванные создать впечатление, что еще немного и «парни всей Земли», взявшись за руки, ринутся вместе покорять просторы Вселенной?
Ведь шансов на то, что ведущие космические державы, затратив колоссальные силы и средства на создание передовых космических технологий станут делиться этими технологиями с государствами, которым нечего дать взамен, кроме желания приобщиться к космической деятельности, не больше, чем на раздачу олигархами своего богатства беднякам. Да и сотрудничая между собой, эти космические «тяжеловесы» будут постоянно оглядываться на партнера – не приведет ли такое взаимодействие к его усилению настолько, что он превратится в конкурента?
Есть мудрая поговорка: «Сколько ни повторяй ''халва'', во рту слаще не станет». Можно бесконечно говорить о выгодах и благах международного сотрудничества в космосе, но если под него не будет подведена реальная основа, обслуживающая национальные, своекорыстные интересы стран, занимающихся космической деятельностью, то оно никогда не реализуется.
Некоторое исключение могут составлять ситуации, когда взаимодействие в космосе призывается для решения масштабных политических задач, типа демонстрации разрядки или окончания «холодной войны», однако на подобные сценарии, характерные для эпохи «великого противостояния», лучше не рассчитывать.
Но если «халва» не даст ответа на вопрос, зачем нужны «посиделки» типа форума, может, это сделает транслировавшаяся по российскому телевидению реклама кофе? Помните: «Предвкушение – это уже наслаждение»?
Может, разговоры о сотрудничестве и «накачивание» друг друга малореализуемыми обещаниями и надеждами создают предвкушение «общности» человечества за пределами Земли, которое пока с успехом заменяет реальное отсутствие подобного единения?
