80 лет назад нацистская Германия осуществила (с 1 по 10 октября 1938 года) аннексию Судетской области, что стало первым этапом оккупации Чехословакии накануне Второй мировой войны. Аннексия произошла с молчаливого согласия Великобритании, Франции и Италии в соответствии с подписанным ими Мюнхенским соглашением.
Предвоенная аннексия привела к послевоенной депортации. В 1945–1946 годах из Чехословакии было изгнано более 3 миллионов человек, большинство из которых составляли этнические немцы. Процесс депортации сопровождался убийствами и преследованием местного населения. В результате, по данным Википедии, погибло 18 816 немцев, из них 5 596 убито, 3411 совершило самоубийство (по утверждению официальных источников), 6 615 умерло в концентрационных лагерях...
Об исторических уроках потакания агрессорам Русская служба «Голоса Америки» поговорила с профессором Андреем Зубовым.
Виктор Владимиров: Андрей Борисович, в чем, на ваш взгляд различие между Мюнхенским сговором и пактом Молотова-Риббентропа, если таковое есть?
Андрей Зубов: Различие кардинальное, но последствия этих двух соглашений, увы, одинаково печальные для всего человечества. Так, парадоксально, можно сказать об этих двух соглашениях. Мюнхенский сговор, как его у нас принято называть, был продиктован страстным желанием Англии и Франции если не предотвратить, то отдалить ту мировую войну, которая неумолимо надвигалась. Мир любой ценой был главным принципом этих стран в 1938 году.
Неслучайно, когда после Мюнхена Чемберлен (премьер-министр Великобритании – В.В.) вернулся домой, он вышел из самолета со словами: «Я привез вам мир». Аморальным же моментом тут было то, что этот мир был куплен ценой другого народа – народа Чехословакии. И это действительно была трагедия. Плюс, конечно же, здесь присутствовала явная недооценка того, что такое Гитлер и нацизм.
В.В.: Чем тогда «лучше–хуже» пакт Молотова-Риббентропа?
А.З.: В отличие от первого соглашения пакт Молотова-Риббентропа не имел никаких положительных коннотаций. Сталин не хотел мира на прочной, долгосрочной основе. Он хотел приращения собственных территорий и самое главное – создания такой ситуации, которая могла бы сделать его господином Европы в сравнительно недалеком будущем. Сталин ожидал, и в этом смысле он был достаточно разумным политиком, что, в отличие от него, Англия и Франция не допустят войны Германии с Польшей, начнут с ней военные действия. Соответственно, противники истощат силы друга друга, и тогда Сталин, как он сам говорил (Георгу) Димитрову (международному деятелю коммунистического движения, «болгарскому Ленину» - В.В.), явится “третьим радующимся и решит проблемы коммунистического интернационализма”. То есть, говоря нормальным языком, завоюет Европу. Это была чистая агрессия, полное презрения к польскому народу. Это был циничный дележ европейского континента, включая прибалтийские республики, Финляндию и Бессарабию, сговор агрессоров. Разумеется, это не отменяет того, что Мюнхен стал предтечей всех последующих трагедий. Если бы Англия и Франции твердо сказали бы нет Германии осенью 1938 года, то Гитлер не оккупировал бы Чехословакию. Тогда объединенными силами еще можно было остановить не набравшего полную силу агрессора. Соответственно, не было бы раздела Польши, и вообще все могло пойти совершенно по-другому.
В.В.: Но почему в современной России всячески стремятся оправдать пакт Молотова-Риббентропа?
А.З.: Потому что сейчас тот задуманный Москвой и Берлином раздел Европы в преддверии Второй мировой войны не считается постыдным в рамках современной российской государственной идеологии. Потому что эта идеология на самом деле так и осталась имперской. В соответствии с ней хорошо, что Прибалтику тогда «отхватили» и собирались Финляндию захватить, жалко, что не получилось. Такая вот логика. Пакт Молотова-Риббентропа оправдывают именно с этой точки зрения – интересов империи. Уверен, что ни Путин, ни его окружение отнюдь не стыдятся этого документа и считают, что Сталин молодец. При этом они не понимают, что даже исходя из чисто рационализма Сталин совершил, конечно, чудовищную ошибку, цена которой – бесчисленные жертвы народов России, десятки миллионов погибших людей.
В.В.: Учит ли чему-нибудь история потакания агрессору – на примере хотя бы последних конфликтов, которые развязала Россия?
А.З.: Безусловно, учит. Западными демократиями хорошо усвоен исторический опыт. Когда в 2014 году произошла агрессия России против Украины, тут же вспомнили о пакте Молотова-Риббентропа, я тоже об этом говорил. И Запад не пошел на потакание агрессору. При том, что там, разумеется, очень не хотели портить отношения с Россий, на кону стояли многие двусторонние экономические и стратегические договоренности. Сейчас даже странно вспоминать об этом, но в начале 2014 года все было именно так. Хотя в 2008 году, когда Россия совершила агрессию против Грузии и отторгла, фактически аннексировала Абхазию и Южную Осетия, настроения потаканию агрессору присутствовали. Снятие этого вопроса с международной повестки, пусть и де-факто, без подписания каких-либо соглашений, было уже каким-то малым Мюнхеном.
Но в 2014 году все пошло совершено по-иному. Запад единодушно выступил против аннексии Крыма, против агрессии в Донбассе. И, как мы видим, в итоге агрессия захлебнулась. Путин, безусловно имел, далеко идущие планы в отношении Украины и всего постсоветского пространства, но он не смог их реализовать. Не из-за того, что украинцы храбро сражались, а именно из-за того, что мировое содружество единодушно выступило против агрессии, не признало ее плодов, и я надеюсь, что не признает до тех пор, пока все не вернется к докрымскому статус-кво.
