В декабре голливудские студии ведут себя, как маленькие дети, которые не хотят уступать друг другу ни в чем, и как могут борются за родительское внимание. В роли родителей выступают журналисты, которым нужно умудриться пропустить через себя поток новых фильмов – как, например, «Простые сложности» с Аликом Болдвиным и Мэрил Стрип – и тех, которые только рождаются на съемочных площадках, таких как «Битва: Лос-Анджелес» с Мишель Родригес и Аароном Экхартом. Такая тактика киностудий в конце года объясняется их стремлением успеть попасть в поле зрения Американской академии киноискусства, которая будет присуждать «Оскаров» в марте будущего года.
Boot Camp для журналистов
«Милые кости», где изнасилованная и зверски убитая девочка-подросток следит с небес за происходящим после ее смерти, стали эмоциональной кульминацией первой декады декабря. После этой душераздирающей истории поющие бурундуки из полумультика-полуигрового фильма «Элвин и бурундуки 2» показались вздохом облегчения. Перед просмотром «Високосного года» в Китайском кинотеатре, что на Голливудском бульваре в Лос-Анджелесе, публицист Universal объявила о пресс-джанкете ожидаемой студийной премьеры «Простые сложности» с Мерил Стрип и Алеком Болдвиным, который должен был состояться в Нью-Йорке. Болдвин мог встретиться с журналистами только в день посещения съемок «Битвы». Наблюдая, как героиня Эми Адамс из «Високосного года» стоит перед выбором между прожженым бостонским карьеристом и чистосердечным лузером из ирландской провинции, я думала о своем выборе между Алеком Болдвиным и «Битвой» за Лос-Анджелес. Под конец фильма Эми выбрала лузера, а я – «Битву».
Я вылетела из Лос-Анджелеса ночным рейсом, который не зря называется Red Eye, – утром по покрасневшим глазам можно определить, что человек не спал ночью. После пересадки в Далласе я пересела на самолет-малышку. За окном была серая муть, но мы разбежались и взлетели под голубые небеса, населенные облаками-образами, похожими на мир, в который попада после смерти Сузи Сэлмон из фильма Питера Джексона. Через пару часов я уже была в павильоне новой студии в Батон-Руж, Луизиана, где Columbia снимает фантастический боевик «Битва: Лос-Анджелес». Прилетев из миролюбивого солнечного Лос-Анджелеса в дождливывй Батон-Руж, я увидела «разрушенные» Венис-Бич и Санта-Монику – мои любимые лос-анджелесские районы. Оказалось, что по апокалипсическому сценарию фильма, соавтором которого является жизнерадостный на вид Кристофер Бертолини («Генеральская дочь»), «плохие» пришельцы высадились на берег в районе Венис-Бич, и, продвигаясь по улицам, начали все разрушать на своем пути. Свидетелем происшествия стал морпех на пенсии (Аарон Экхарт), который не растерялся и организовал отпор врагам при помощи отрядов американской армии и военно-морского флота. В отличие от большинства сценаристов, которые отдают свое детище на откуп студиям, Бертолини с августа практически живет на студии и наблюдает, как его образы разрушенного Города ангелов реализуются в действительности. К счастью, это происходит в рамках студийного павильона и открытой площадки, где из остатков какого-то здания торчит обломок вертолета, а дом с бассейном представляет из себя мерзость запустения.
Актеры, с которыми я общалась, а среди них много молодежи, взахлеб рассказывали о своем 3-х недельном пребывании в Boot Camp, где их гоняли как сидоровых коз по 100-градусной жаре в военной форме с рюкзаками. Они учились стрелять, чистить оружие, работать в одной команде. Спали вповалку, и называли друг друга по именам их персонажей. В оригинале Boot Camp – это учебно-тренировочный лагерь для новобранцев, но с недавних пор так стали называть любые усиленно-ускоренные тренировки, даже в клубах здоровья. И мне подумалось, что журналисты, работающие в декабре на пределе своих возможностей, тоже подпадают под эту карегорию.
«Я ненавижу войну»
По дороге из Батон-Руж в Нью-Йорк у меня была пересадка в Атланте. Мое тело туда благополучно долетело, а мысли, видимо, не успели. На перроне поезда, курсирующего между терминалами, я увидела троих военных – женщину и двух мужчин в точно в такой же униформе, как актеры, у которых я вчера брала интервью на съемочной площадке. Я подошла к женщине и спросила: «Вы закончили сниматься, или еще вернетесь?» Женщина окинула меня странным взглядом. Я засомневалась: «Вы, наверное, настоящие военные?» Она кивнула. В этот момент подъехал поезд. «Они тоже», – сказала она, кивнув в сторону своих сослуживцев. Я поздоровалась с ними и призналась, как я оконфузилась. Они рассмеялись. Поезд остановился и я, попрощавшись, вышла. Когда я нашла свой терминал, то увидела еще несколько военных. «Добро пожаловать на наш рейс, – сказала в мегафон работница аэропорта, – и спасибо за вашу службу в Афганистане». Все дружно заапладировали.
«Я ненавижу войну», – сказала Мишель Родригес, у которой вчера был последний день съемок в «Битве». И я просто не дождусь, когда на землю придут пришельцы, потому что тогда все люди объединятся, вне зависимости от национальности и религии, которую они исповедуют».
Она собирается присоединиться в Лондоне к промотуру фильма «Аватар» Джеймса Камерона, в котором сыграла роль отставного пилота. «Перекликается ли «Битва» с «Аватаром», в котором тоже есть морские пехотинцы и инопланетяне?», – спросила я Мишель Родригес, и услышала в ответ: «Нет-нет, это совершенно другой фильм, непохожий ни на один из тех, что я видела».
