МОСКВА — Россия пока еще находится в праздничном состоянии, обычно продолжающемся с новогодней ночи как минимум до Рождества по юлианскому календарю, а максимум — до «старого Нового Года». Возможно, именно этим объясняется крайне скупая реакция официальной Москвы на широкомасштабные протесты в Иране — стране, которая является союзницей России в поддержке режима Башара Асада в Сирии.
Российские СМИ 31 декабря распространили сообщение МИД России с рекомендацией россиянам, находящимся в Иране, «избегать мест массового скопления людей». В тексте ведомство дало понять, какое определение оно дает происходящему: «Вызванные социальным недовольством манифестации проходят на улицах крупных городов страны, включая Тегеран, Мешхед, Исфаган и Решт. Имеют место столкновения протестующих с полицией».
На следующий день комментарий российского МИДа был столь же скупым и практически нейтральным: «Это внутреннее дело Ирана. Выражаем надежду, что ситуация не будет развиваться по сценарию насилия и кровопролития. Недопустимо внешнее вмешательство, дестабилизирующее обстановку».
Впрочем, уже 2 января российское ведомство вернулось к привычной риторике, что проявилось в комментарии официального представителя МИД России Марии Захаровой на объявленное намерение постпреда США в ООН Никки Хейли созвать в ближайшие дни специальные заседания Совета безопасности ООН и Совета ООН по правам человека в связи с событиями в Иране.
«Нет сомнений, что делегации США есть что рассказать миру. Например, Никки Хейли может поделиться американским опытом разгона протестных акций, поведать в деталях, как, например, проводились массовые аресты и подавление движения Occupy Wall Street или как «зачищался» Фергюсон» — написала Мария Захарова в своем аккаунте в сети Facebook.
Вместе с тем, пока российские официальные лица воздерживаются от прямых обвинений в адрес западных стран во влиянии на ситуацию в Иране. Однако, председатель комитета Совета Федерации по международным делам Константин Косачев в своем комментарии для РИА «Новости» 31 декабря утверждал, что другие страны, по его мнению, хотели бы дестабилизации в этой стране: «Конечно же, внешний фактор в иранских протестах присутствует, хотя пока и не доминирует. Полагаю, волна протестов вскоре утихнет, никакой революции не произойдет, но «смотр сил» состоялся. Тегерану нужно быть начеку, сознавая, что очень влиятельные силы мира заинтересованы в том, чтобы «арабская весна» продолжилась и «персидской». Если не сейчас и не завтра, так послезавтра».
Москва испытывает явный дискомфорт от народного протеста в Иране, однако не высказывается четко. Почему?
Андрей Колесников: В Москве думают, что в иранский случай — это не про Россию
Эксперт Московского центра Карнеги Андрей Колесников в интервью Русской службе «Голоса Америки» говорит, что в Кремле, возможно, просто пока не разобрались, как именно нужно реагировать: «Думаю, что идет какая-то серьезная внутренняя работа, невидимая сейчас. Выражение отношения к этому всему последует, просто немножечко позже. Наверное, они хотят последить за событиями и понять, чем все это дело кончится – затянется или не затянется, будет много жертв или не будет. В общем, им нужна просто пауза, чтобы сформулировать позицию».
При этом Андрей Колесников уверен, что риторика в отношении протестующих, используемая руководством Ирана, более чем близка российским властям: «Все, что (президент Ирана) Рухани сказал, они бы с удовольствием могли бы повторить про себя — про внешних врагов, которые копают под здание стабильности».
Однако эксперт сомневается, что власти России считают свою систему схожей с иранской и, следовательно, подверженной тем же опасностям: «Они, как и иранское руководство, не верят в то, что есть такой субъект - народ. Но, мне кажется, что тот же МИД, та же администрация президента в глубине души как-то верят, что здесь не наша ситуация. Они, скорее всего, считают, что в случае России это все, конечно, враги из-за кулисы, и на их деньги это делается, но в иранском случае, наверное, есть какие-то экономические причины. А у нас-то какие экономические причины? У нас же все классно, вон, ВВП якобы растет. Но, конечно, те, кто ближе к «ястребам», думают, что там все абсолютно точно так же, как и у нас – попытки Майдана и «цветных революций», и так далее».
Леонид Гозман: Об Иране стараются не говорить, как о крайне неприятной теме
Президент Общероссийского общественного движения «Союз Правых Сил»Леонид Гозман, комментируя Русской службе «Голоса Америки» происходящее в Иране, сказал, что понимает осторожность в оценках происходящего там со стороны Москвы: «В этой ситуации солидаризироваться с действующей властью, чтобы потом новая власть тебя обвинила в том, что ты поддерживал врагов народа, которых они свергли, как-то совсем глупо. Поэтому если бы была возможность влиять, они бы, конечно, влияли, а так никакой возможности нет. Поэтому они ведут себя осторожно».
При этом Леонид Гозман видит явные признаки того, что властям России происходящее в Иране очень не нравится: «Их настороженность и обеспокоенность видна по тому, что они стали сообщать о волнениях в Иране с очень большим временным лагом. Я сегодня специально смотрел наш официальный выпуск новостей по телевизору, и новости из Ирана вовсе не доминируют. Там по международным делам было два равных по времени сюжета – один про Иран, а другой про то, как какие-то пранкеры якобы «развели» президента Порошенко, совсем бредовый сюжет, и он шел по времени столько же, сколько сюжет про Иран. Они пытаются об этом не говорить, как о крайне неприятной теме».
Политик объясняет, почему, как он считает, эта тема для Кремля неприятна: «Если сейчас падет иранский средневековый теократический режим, то тогда это означает, что все «фантастические» успехи России в борьбе за присутствие в Сирии могут накрыться медным тазом, потому что вряд ли Асад сможет жить без поддержки Корпуса стражей исламской революции и без поддержки «Хезболлы». Кроме того, из сильных стран, таких, которыми нельзя пренебречь и просто забыть про них, Иран является единственным на сегодняшний день союзником России. И поэтому потеря единственного союзника – это вещь геополитически очень неприятная».
