МОСКВА – В конце июня в Брюсселе соберется совещание министров обороны стран-членов НАТО, на котором впервые на равных с коллегами будет присутствовать министр обороны Черногории – его страна с 5 июня является полноценным членом Евроатлантического Альянса. Вместе с другими министрами обороны стран НАТО Предраг Бошкович, возможно, будет обсуждать и отношения Альянса с Россией, в которой тем временем нарастает критика в отношении этого западного военно-политического союза.
6 июня, выступая в Калининграде, российский министр иностранных дел Сергей Лавров продемонстрировал, что в Москве воспринимают расширение НАТО на восток буквально в терминах военного времени: «То, что в НАТО стыдливо называют восточным флангом, на деле грозит превратиться в Восточный фронт со всеми вытекающими деструктивными последствиями для Европы». По словам министра, сейчас в НАТО «принимают решения, которые грубо нарушают положения... Основополагающего акта (Россия-НАТО – Д.Г.)».
До этого Лавров в своем выступлении в Балтийском федеральном университете им Иммануила Канта упомянул Черногорию, назвав ее вступление в НАТО «чистой воды геополитическим проектом», который «не укрепляет безопасность НАТО».
В Москве накануне – в день, когда Черногория присоединилась к НАТО – политики были более конкретны в оценках этого шага. В частности, председатель комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Виктор Озеров заявил о том, что Москва пересмотрит свои экономические связи с этой балканской страной: «Если они для себя искали зонтик безопасности, хотя вряд ли кто-то им угрожает, то они получили в ответ удавку на свою экономику, потому что жесткие требования США и генсека НАТО о двухпроцентном выделении ВВП на оборону не будут способствовать развитию экономики Черногории. А нарушение экономических связей с Россией, снижение возможностей торговать с Россией, – это угроза закрытия предприятий и банкротства, а значит безработицы».
Черногория в конце прошлого года обвинила российские государственные структуры и националистические организации в причастности к попытке государственного переворота в республике, на что Москва ответила негодующими заявлениями о своей непричастности к этим событиям. Отношения между странами ухудшались с того момента, как Черногория в 2014 году присоединилась к санкциям в отношении России в ответ на аннексию Крыма.
Почему в Москве так раздражены присоединением Черногории к НАТО? На этот вопрос отвечают эксперты в области обороны и международной политики.
Константин Эггерт: Путинской России нечего предложить своим союзникам
Эксперт по внешнеполитическим вопросам, ведущий программ телеканала «Дождь» Константин Эггерт в интервью Русской службе «Голоса Америки» говорит, что Москва действительно очень болезненно восприняла неудачу своих попыток повлиять на внутреннюю политику Черногории: «Вступление в Североатлантический альянс страны, население которой очень расположено к России и к русским – это очень чувствительное политическое поражение, учитывая те ресурсы, которые задействованы Москвой на Балканах, как информационные, так и экономические, политические и даже, в какой-то степени, военные».
Константин Эггерт считает, что разворот Черногории от России на Запад – «это, конечно, иллюстрация того, что на самом деле путинской России нечего предложить своим союзникам по-серьезному ни с идейной, ни с политической, ни даже с экономической точки зрения, а привлекательность трансатлантических связей все равно остается очень серьезной, даже для стран Балканского полуострова».
Эксперт поясняет, почему балканским странам выгодно ориентироваться на Запад: «Вступление в трансатлантические структуры с точки зрения части населения стран Балканского полуострова, ведет, как минимум, к долгосрочному замораживанию существующих на их территориях конфликтов, некоей стабилизации и потенциальному росту уровня жизни. И это движение в сторону трансатлантических структур будет продолжаться. Оно будет неровным, в разном темпе для разных стран, возможно, даже не без сбоев, учитывая коррупцию, межэтнические конфликты и слабые институты в этих странах. Но, условно говоря, где для этих стран встает политическое солнце, мне кажется, после вступления Черногории в НАТО ни у кого сомнений оставаться не должно».
Константин Эггерт уверен, что обвинения в отношении НАТО, прозвучавшие со стороны Сергея Лаврова, предназначены именно внутренней аудитории: «Россия уже много лет пытается представить НАТО как организацию, которая чуть ли не насильно втягивает в свои ряды государства посткоммунистического мира. Это, разумеется, пропагандистское клише для домашнего, внутрироссийского потребления, хотя иногда возникает ощущение, что, как минимум, часть российского политического руководства в этом верит сама. Для российского правящего класса и правящей верхушки Альянс, особенно в последние 15 лет, остается очень удобным пугалом для населения».
Аналитик полагает, что официальная Москва видит в НАТО опасный для российского режима пример: «НАТО сегодня это не только военный, но, возможно, даже в большей степени политический альянс, предполагающий определенные сдвиги в развитии политической культуры, включая полный гражданский контроль над вооруженными силами, прозрачность военных бюджетов, много других вещей, которые невозможны без политической демократии в странах альянса. И именно это во многом и является причиной, по которой Кремль так активно отталкивается от альянса, так много говорит о его агрессивности».
При этом Константин Эггерт отмечает, что в последние годы, особенно после Уэльсского саммита НАТО в 2014 году, у Альянса «появился новый фокус, появилось другое представление о России как, если не о военном противнике, то об очень серьезном создателе дискомфорта, дестабилизаторе обстановки, и если посмотреть на все те меры, которые были приняты НАТО в странах Балтии, на Черном море – все это привело к ситуации, при которой отношения альянса с Москвой и к Москве действительно изменились в худшую сторону».
Александр Гольц: действия России в Украине подтолкнули Черногорию в НАТО
Военный обозреватель журнала «The New Times» Александр Гольц напоминает, что для изменения конфигурации сил НАТО в Европе у Альянса были веские причины: «Сергей Лавров, говоря о нарушениях Основополагающего акта, вероятно, имеет в виду развертывание четырех батальонов НАТО в странах Балтии и Польше. Но надо понимать, что это развертывание произошло после того, как Россия нарушила огромное количество международных документов, которые она подписала, включая, разумеется, и Основополагающий акт, который требует от сторон поддерживать статус-кво, незыблемость границ в Европе, когда она аннексировала Крым и развязала секретную войну на Украине».
«Российские лидеры делают вид, что страны НАТО вдруг ни с того, ни с сего сошли с ума и решили проводить конфронтационную политику в отношении России, оставляя за скобками то, что предшествовало решениям саммита НАТО в Уэльсе и потом в Варшаве. Но именно эти обстоятельства, именно действия России на Украине были одним из побудительных мотивов для Черногории о вступлении в НАТО. После того, что произошло в Украине, небольшие европейские государства очевидным образом почувствовали потребность в каких-то гарантиях безопасности» – говорит Александр Гольц.
Отчасти военный эксперт согласен с тем, что НАТО, принимая Черногорию, мало что выигрывает: «Никаких особенных преимуществ от вступления Черногории в НАТО сам Альянс не получает. Скорее, он получает проблемы, поскольку расширяется та зона, в которой этот альянс должен обеспечивать безопасность. У НАТО есть замечательные базы в Средиземном море, никакой необходимости в дополнительных базах нет».
Вступление Черногории в НАТО, по мнению Александра Гольца, имеет не военный, а, прежде всего, политический смысл: «Альянс не может отказать стране, которая выполнила все необходимые требования и хочет оказаться среди членов НАТО».
Военный аналитик тоже считает, что для Москвы этот шаг Черногории – это прежде всего проигрыш спора о ценностях: «Вступление Черногории несет угрозу картине мироздания, которую создал для себя Кремль. Оно, это вступление, в очередной раз демонстрирует, что славянская страна со сложной историей, с долгим опытом авторитарного правления может разделить ценности североатлантических организаций. И это является главной причиной раздражения и беспокойства Москвы».
