8 сентября завершится эпопея с избранием нового мэра Москвы. Но если для всех претендентов на кресло столичного градоначальника, выборы – это только выборы, то для Алексея Навального — это еще и вопрос свободы или неволи. Над ним дамокловым мечом висит 5-летний тюремный срок.
О перспективах политической карьеры оппозиционного блогера в эксклюзивном интервью Русской службе «Голоса Америки» рассуждает известный политолог и один из учредителей Лиги избирателей Дмитрий Орешкин.
Виктор Васильев: Дмитрий Борисович, как вы в целом оцениваете политические перспективы Алексея Навального
Дмитрий Орешкин: У Навального есть политическое будущее. Просто потому, что политика – смысл его жизни, а не кормушка и не какая-то идеология. Это человек, который не видит жизни вне политики и воспринимает борьбу за власть как часть своей сущности. Довольно редкое явление в нашей стране. Последним таким человеком был, возможно, Ельцин, отчасти – Лебедь, в какой-то степени – Явлинский.
Потом все это разом кончилось. В политику пришли функционеры, которые рассматривают ее как форму бизнеса, как форму обеспечения своих клановых и корпоративных интересов. И в этом смысле Навальный – абсолютно новый человек. А может быть, старый, если иметь ввиду начало 90-х. Он искренне верит, что сможет что-то сделать для страны, и только он и сможет это сделать при всех своих плюсах и минусах.
Навальный — человек нового поколения. Вопрос в другом. Ему кажется, что он сможет все сразу поменять. Он, конечно, заблуждается. Но, как в случае со всеми яркими личностями, заблуждение толкает его вперед. Ну и дай бог!
В.В.: В какой степени на его судьбу могут повлиять итоги московской кампании?
Д.О.: Конечно, от итогов голосования зависит многое. Впрочем, они достаточно предсказуемы: вряд ли он получит меньше 20 процентов голосов и вряд ли сильно больше 25. 30 – это уже почти совсем невероятно. Хотя общая ситуация, в значительной степени благодаря Навальному, поломалась, и социологические шаблоны работают хуже. Все расчеты просто могут дать ложные ориентиры. Мы не знаем, как будут голосовать люди.
В.В.: Какова вероятность того, что оппозиционера при любом исходе выборов упрячут за решетку?
Д.О.: Понятно, что ему практически гарантирована поддержка примерно миллиона избирателей. Если не в прямом перечислении, то в перечислении на объем электората. В Москве, по последним данным, электорат составляет 7 миллионов 200 тысяч человек. Значит, если набрать 10 процентов, то получится 720 тысяч. А если 20, то это уже полтора миллиона. Понятно, что явка будет не 100 процентов. Но даже если придет 4 миллиона, то 20 процентов в физическом смысле составит 800 тысяч человек. Почти миллион.
Это значит, что рушится сказка про маргинальный характер белоленточной оппозиции, которая ходит на митинги и выборы за печенье от Госдепа США. Понятно, что за Навальным стоят достаточны серьезные общественные силы. Назвать пятую часть населения Москвы «вражескими агентами» — это, пожалуй, слишком смело.
В связи с этим судьба Навального зависит от того, сколько голосов за него отдадут. Но еще она зависит от позиции нашего политического класса. Потому что в нем относительно Навального, да и вообще всей страны, как бы конкурируют две стратегии, условно говоря «А» и «Б».
Стратегия «А» — советская. Она звучит так: нет человека – нет проблемы.
Люди, которые придерживались этой стратегии, вдумчиво готовили уголовное дело в Кировском суде. «Закрыть» человека на 5 лет, устранить его из политической жизни – и никаких проблем. Властная элита спокойно переизбирается на выборах, где нет конкуренции. Народ спит или пьянствует и не мешает властям жить своей жизнью. А страна катится в застой.
Есть стратегия «Б». Ее суть проста: чтобы элиты могли сохраниться, их надо видоизменить. По аналогии со знаменитой фразой насчет монархии: чтобы спасти монархию, ее надо изменить. Представитель этой стратегии – Сергей Собянин. Он понимает, что Москва – это анклав Европы в центре Европы. Запросы у населения вполне европейские. Соответственно, им нужна электоральная демократия.
Люди, исповедующую стратегию «Б», понимают, что Москвой старыми методами нельзя управлять. По крайней мере, без массовых расстрелов на улицах. Поэтому власть стремится как-то договариваться. Как, например, Собянин. Действуют они по такой логике: мы выпускаем Навального, он набирает «свои» 10-15 процентов голосов, нам не мешает, а видимость демократии соблюдена. Сажать Навального невыгодно, потому что это покажет: власть примитивная, тупая, насильническая. Поэтому такие стратеги думают, пусть ему дадут условный срок, но сажать не надо. Стратегия «Б» для Навального спасительная. Стратегия «А» — прямо противоположная.
Вот эти две стратегии наверху и борются между собой. В зависимости от того, какая из них победит, и как это все уложится в голове отдельно взятого Владимира Путина, определится судьба Навального. Если Путин испугается и откачнется к стратегии «А», Навального посадят. Если у него (Путина) хватит рационального, то сажать не будут.
Если же Навального оставят на воле, то он будет раскачивать эту самую галеру, которая со временем перевернется.
В.В.: Как может сказаться тюрьма на его судьбе?
Д.О.: Не знаю, какой он на самом деле, насколько силен, сможет ли, как Ходорковский, отсидев срок, выйти победителем. Пока он делает заявления, что сможет. Но одно дело заявления, другое – реальность. Хотя тюремный опыт многому учит.
В.В.: Возможен ли союз или альянс Навального с Ходорковским?.
Д.О.: Я бы сейчас категорически воздержался от комментариев насчет будущего Ходорковского. У него крайне серьезная проблема. Ему надо, прежде всего, выйти на свободу. Чем больше мы будем говорить о его политических амбициях и потенциале, тем меньше у него шансов выйти из тюрьмы. Потому что его боятся. А со страха ведь еще могут срок выписать.
О перспективах политической карьеры оппозиционного блогера в эксклюзивном интервью Русской службе «Голоса Америки» рассуждает известный политолог и один из учредителей Лиги избирателей Дмитрий Орешкин.
Виктор Васильев: Дмитрий Борисович, как вы в целом оцениваете политические перспективы Алексея Навального
Дмитрий Орешкин: У Навального есть политическое будущее. Просто потому, что политика – смысл его жизни, а не кормушка и не какая-то идеология. Это человек, который не видит жизни вне политики и воспринимает борьбу за власть как часть своей сущности. Довольно редкое явление в нашей стране. Последним таким человеком был, возможно, Ельцин, отчасти – Лебедь, в какой-то степени – Явлинский.
Потом все это разом кончилось. В политику пришли функционеры, которые рассматривают ее как форму бизнеса, как форму обеспечения своих клановых и корпоративных интересов. И в этом смысле Навальный – абсолютно новый человек. А может быть, старый, если иметь ввиду начало 90-х. Он искренне верит, что сможет что-то сделать для страны, и только он и сможет это сделать при всех своих плюсах и минусах.
Навальный — человек нового поколения. Вопрос в другом. Ему кажется, что он сможет все сразу поменять. Он, конечно, заблуждается. Но, как в случае со всеми яркими личностями, заблуждение толкает его вперед. Ну и дай бог!
В.В.: В какой степени на его судьбу могут повлиять итоги московской кампании?
Д.О.: Конечно, от итогов голосования зависит многое. Впрочем, они достаточно предсказуемы: вряд ли он получит меньше 20 процентов голосов и вряд ли сильно больше 25. 30 – это уже почти совсем невероятно. Хотя общая ситуация, в значительной степени благодаря Навальному, поломалась, и социологические шаблоны работают хуже. Все расчеты просто могут дать ложные ориентиры. Мы не знаем, как будут голосовать люди.
В.В.: Какова вероятность того, что оппозиционера при любом исходе выборов упрячут за решетку?
Д.О.: Понятно, что ему практически гарантирована поддержка примерно миллиона избирателей. Если не в прямом перечислении, то в перечислении на объем электората. В Москве, по последним данным, электорат составляет 7 миллионов 200 тысяч человек. Значит, если набрать 10 процентов, то получится 720 тысяч. А если 20, то это уже полтора миллиона. Понятно, что явка будет не 100 процентов. Но даже если придет 4 миллиона, то 20 процентов в физическом смысле составит 800 тысяч человек. Почти миллион.
Это значит, что рушится сказка про маргинальный характер белоленточной оппозиции, которая ходит на митинги и выборы за печенье от Госдепа США. Понятно, что за Навальным стоят достаточны серьезные общественные силы. Назвать пятую часть населения Москвы «вражескими агентами» — это, пожалуй, слишком смело.
В связи с этим судьба Навального зависит от того, сколько голосов за него отдадут. Но еще она зависит от позиции нашего политического класса. Потому что в нем относительно Навального, да и вообще всей страны, как бы конкурируют две стратегии, условно говоря «А» и «Б».
Стратегия «А» — советская. Она звучит так: нет человека – нет проблемы.
Люди, которые придерживались этой стратегии, вдумчиво готовили уголовное дело в Кировском суде. «Закрыть» человека на 5 лет, устранить его из политической жизни – и никаких проблем. Властная элита спокойно переизбирается на выборах, где нет конкуренции. Народ спит или пьянствует и не мешает властям жить своей жизнью. А страна катится в застой.
Есть стратегия «Б». Ее суть проста: чтобы элиты могли сохраниться, их надо видоизменить. По аналогии со знаменитой фразой насчет монархии: чтобы спасти монархию, ее надо изменить. Представитель этой стратегии – Сергей Собянин. Он понимает, что Москва – это анклав Европы в центре Европы. Запросы у населения вполне европейские. Соответственно, им нужна электоральная демократия.
Люди, исповедующую стратегию «Б», понимают, что Москвой старыми методами нельзя управлять. По крайней мере, без массовых расстрелов на улицах. Поэтому власть стремится как-то договариваться. Как, например, Собянин. Действуют они по такой логике: мы выпускаем Навального, он набирает «свои» 10-15 процентов голосов, нам не мешает, а видимость демократии соблюдена. Сажать Навального невыгодно, потому что это покажет: власть примитивная, тупая, насильническая. Поэтому такие стратеги думают, пусть ему дадут условный срок, но сажать не надо. Стратегия «Б» для Навального спасительная. Стратегия «А» — прямо противоположная.
Вот эти две стратегии наверху и борются между собой. В зависимости от того, какая из них победит, и как это все уложится в голове отдельно взятого Владимира Путина, определится судьба Навального. Если Путин испугается и откачнется к стратегии «А», Навального посадят. Если у него (Путина) хватит рационального, то сажать не будут.
Если же Навального оставят на воле, то он будет раскачивать эту самую галеру, которая со временем перевернется.
В.В.: Как может сказаться тюрьма на его судьбе?
Д.О.: Не знаю, какой он на самом деле, насколько силен, сможет ли, как Ходорковский, отсидев срок, выйти победителем. Пока он делает заявления, что сможет. Но одно дело заявления, другое – реальность. Хотя тюремный опыт многому учит.
В.В.: Возможен ли союз или альянс Навального с Ходорковским?.
Д.О.: Я бы сейчас категорически воздержался от комментариев насчет будущего Ходорковского. У него крайне серьезная проблема. Ему надо, прежде всего, выйти на свободу. Чем больше мы будем говорить о его политических амбициях и потенциале, тем меньше у него шансов выйти из тюрьмы. Потому что его боятся. А со страха ведь еще могут срок выписать.
