Россиянин в Гуантанамо, или Юридический «Бермудский треугольник»

ВАШИНГТОН —  Российский гражданин Равиль Мингазов находится в тюрьме на американской военной базе в Гуантанамо с 2002 года. Он последний из восьми российских граждан, которые содержались здесь по подозрениям в причастности к терроризму с момента открытия тюрьмы в 2002 году и после терактов 11 сентября 2001 года. Остальные семеро были экстрадированы в Россию. Судьба Мингазова туманна, его юридический статус не определен. Как и статус всех остальных 165 заключенных этой тюрьмы на территории американской базы на восточной оконечности острова Куба.

Накануне пресс-секретарь Госдепартамента США Виктория Нуланд в ответ на вопрос корреспондента «Голоса Америки» на ежедневном брифинге заявила, что Госдепартамент не может обеспечить российским властям консульский доступ к Мингазову, так как Мингазов через своего адвоката отказался встречаться с российскими представителями, и Госдепартамент намерен «уважать его решение».

«Мы информировали об этом российскую сторону. Мы не сможем организовать встречу, о которой они просили, поскольку это противоречит нашей давней политике, в соответствии с которой мы не настаиваем на таких встречах, если на них не дано добровольное согласие», – сказала Нуланд.

Напомню, что в прошлую пятницу на сайте МИДа РФ появилось заявление уполномоченного по правам человека Константина Долгова, в котором он выразил надежду, что к Равилю Мингазову будет обеспечен консульский доступ.
«Исходим из недопустимости нарушения его законных прав и интересов», – написал на сайте МИДа российский представитель.

Кто же такой Равиль Мингазов? Почему он находится в Гуантанамо? И почему эта американская тюрьма, несмотря на обещания американского президента и других политиков, а также возмущение общественности, по-прежнему не закрыта?

Мингазов

У заключенного-россиянина может быть вполне весомая причина отказываться от встреч с российскими представителями. Дело в том, что Равиль Мингазов разыскивается Интерполом. На сайте этой международной организации помещена его фотография и информация о том, что он подозревается в «ведении преступной деятельности через границы нескольких государств, торговле людьми и нелегальной иммиграции». Его имя внесено в оперативно-розыскные учеты Интерпола в разделе «красная карточка». В терминологии Интерпола это означает, что в какой-то стране – а именно, в России – выпущен ордер на его арест. Обвинения были выдвинуты против него в Ессентуках.

Бывший адвокат Мингазова Аллисон Лефрак поместила на посвященном Гуантанамо сайте британского журналиста Энди Уортингтона пространные воспоминания о том, как она навещала Мингазова в тюрьме в 2011 году. Во время посещения она передала ему последнюю на тот момент информацию о его деле: судья окружного суда в Вашингтоне Генри Кеннеди признал, что для содержания Мингазова в тюрьме нет достаточных оснований, однако прокуратура США выступила с апелляцией, утверждая, что Мингазова необходимо оставить в заключении.

Лефрак пишет, что на свидание в Гуантанамо принесла Мингазову хлеб, сыр и другие продукты. Во время беседы он отламывал сыр и глядел на нее «на удивление полными света глазами». Она пыталась ему объяснить, что его пока не выпустят. «Но хорошо, что ты придешь меня навещать еще через три месяца», – сказал ей Мингазов.




«Голос Америки» связался с Аллисон Лефрак в Фэйсбуке, и она ответила, что больше не представляет интересы Мингазова, и его адвокат теперь – Даг Сполдинг (Doug Spaulding) из вашингтонской юридической фирмы Reed Smith LLP. Попытки получить комментарий с самой последней информацией о деле Мингазова не увенчались успехом, так как г-н Сполдинг не ответил на звонки и письма «Голоса Америки».

Известно, что Мингазову так и не предъявляли официальных обвинений.

Юридический «Бермудский треугольник»

Вскоре после терактов 11 сентября, 13 ноября 2001 года президент США и Верховный главнокомандующий Джордж Буш-младший подписал приказ о «Задержании, обращении и суде над некоторыми не имеющими гражданства США лицами в войне с терроризмом». В соответствии с приказом, подозреваемые в терроризме, не являющиеся американскими гражданами, должны «содержаться в подходящем месте, назначенном для этой цели министром обороны». Судить их должны специальные военные трибуналы. Члены трибунала не обязаны быть юристами. Ни законы США, ни законы военного времени и, следовательно, Женевские конвенции к ним не будут применимы.

27 декабря 2001 года было объявлено, что такой специальной тюрьмой для подозреваемых в терроризме станет тюрьма на американской военной базе на восточной оконечности Кубы, в Гуантанамо.

«Гуантанамо выбрали потому, что, по мнению некоторых, это место было вне досягаемости закона, – рассказал «Голосу Америки» бывший главный прокурор военных трибуналов в Гуантанамо с 2005 по 2007 годы Моррис Дэвис. – Посчитали, что суды США и международные суды туда не дотянутся, не дотянутся и кубинские суды. И это будет идеальным местом для того, чтобы получать от задержанных секретную информацию».

В январе 2002 года юрист администрации президента Буша Джон Йю представил в Министерство обороны США первый из серии документов, которые позже были названы «меморандумы по пыткам». В этих документах, которые стали юридической основой для того, как обращаются с заключенными в Гуантанамо, Йю заявляет, что международные соглашения, в частности, Женевская конвенция, запрещающая жестокое обращение с военнопленными, «к боевикам Талибана не относятся». Афганистан, говорится в одном из меморандумов, – это несостоявшееся государство, и эти соглашения и законы не могут быть применимы к членам «Аль-Кайды».



В феврале 2002 года в Гуантанамо привезли первых заключенных. Их имена не разглашались. Их поместили в Лагерь «Экс-Рэй» – клетки размером два метра 25 сантиметров на два метра 25 сантиметров с цементным полом, расположенные прямо на улице. 24 часа в сутки на клетки были направлены мощные прожекторы. Позже для заключенных были построены современные, относительно комфортабельные помещения. За прошедшие 11 лет тюрьма стала выглядеть – внешне – как вполне обычное пенитенциарное заведение.

Жизнь Мингазова

Вот история Мингазова, как он сам, видимо, рассказал своим адвокатам, и как она описывается в американских СМИ. Равиль Мингазов родился в 1967 году. Служил в советской, а потом в российской армии. Танцевал в военном ансамбле. Становился все более религиозным мусульманином, поэтому его стали преследовать российские власти. Его дом обыскали. В 1996 году бежал на юг, в Афганистан.

В октябре 2001 года, после вторжения американских войск в Афганистан, Мингазов с другими беженцами переправился в Пакистан, в религиозный центр организации «Джамаат-аль-Таблиги», и жил там до марта 2002 года. Затем он переселился в Фейзалабад в Пакистане и на короткое время останавливался в доме, где в другое время останавливался Абу Зубейда, один из лидеров «Аль-Кайды». Зубейда был арестован пакистанскими властями и передан американцам. Такая же участь постигла и Мингазова.

По версии адвокатов Мингазова, его задержали заодно с террористами, он оказался в неудачном месте в неудачное время. США же считают, что Мингазов проходил специальную подготовку, чтобы заниматься террористической деятельностью.

«Ахиллесова пята» законности

Тюрьма стала «ахиллесовой пятой» США в международном дискурсе о законности и правах человека. Мировая общественность возмущается голодовками заключенных, самоубийствами, предположительно жестоким обращением с ними, тем, что их помещают в длительное одиночное заключение, и тем, что заключенным Гуантанамо годами не предъявляют никаких обвинений.




Вопрос о том, что эту тюрьму пора закрыть, еще совсем недавно не вызывал в США резких партийных разногласий. Когда президент Буш-младший – республиканец – уходил с поста президента, он говорил, что Гуантанамо нужно закрыть. Ту же мысль высказывал демократ Барак Обама во время своей предвыборной кампании в 2008 году. В этом вопросе тогда с ним был солидарен республиканец Джон Маккейн, его оппонент по президентской гонке.

Однако несмотря на заявления и позже даже распоряжение президента Обамы закрыть Гуантанамо, тюрьма и ныне там. В начале 2013 года, в результате давления республиканцев, в законопроект о финансировании Пентагона был включен запрет тратить деньги налогоплательщиков на ее закрытие. А в конце января Госдепартамент закрыл свое специальное отделение, в задачу которого входило закрыть Гуантанамо. Его глава Дэниэл Фрид был переведен на другую работу.

«Мне кажется, Гуантанамо стало политическим орудием, и даже юридические вопросы здесь ни при чем, – считает бывший Генеральный прокурор трибуналов в Гуантанамо Моррис Дэвис. – Обама хотел закрыть эту тюрьму, но потом вопрос стал ему слишком дорого стоить политически. Ведь его же не переизбрали бы на второй срок только из-за стремления защищать права заключенных Гуантанамо, правда?»

Кто сидит и почему

Сегодня в Гуантанамо содержатся 166 заключенных. По словам Моррис Дэвиса, большинство из них – примерно 86 – это люди, дела которых были рассмотрены Министерством юстиции, Министерством обороны, ФБР и ЦРУ, и там решили, что эти люди не опасны для США, и им не за что предъявлять обвинения. Их продолжают держать в Гуантанамо из-за их гражданства.

«Общественность, наверное, удивится, когда узнает, что большинство заключенных Гуантанамо мы в действительности даже и не хотим там держать», – отмечает Моррис Дэвис. Эти люди – граждане стран, которые США считают или слишком нестабильными, чтобы обеспечить безопасность репатриантов, или склонными к «взращиванию» террористов. Две трети из 86-ти – граждане Йемена.

«Помните Рождество 2009 года, когда Умар Фарук Абдулмуталлаб пытался пронести в нижнем белье взрывчатку в пассажирский самолет? – вспоминает Дэвис. – Он проходил подготовку в лагерях “Аль-Кайды” в Йемене. Власти США не торопятся отправлять йеменцев на родину, даже несмотря на то, что на террористов они “не тянут”».

Еще примерно 30 заключенных Гуантанамо администрация Обама намерена предать суду или уже начала процессы. Это, например, Халид Шейх Мухаммед, подозреваемый в организации терактов 11 сентября, или Абу Зубейда, предположительный организатор взрывов американского посольства в Африке в 1998 году. Во всех этих юридических процедурах продолжает возникать вопрос о том, как судить заключенных – военным трибуналом на самой базе Гуантанамо или в федеральном суде на территории США.



По словам Морриса Дэвиса, за прошедшие 11 лет только семь заключенных Гуантанамо предстали перед судом вообще, причем только один из них, Хамед Гайлани, был осужден судом федеральным. Остальных шестерых судили трибуналы. Причем обвинения, выдвинутые против пяти из шести этих осужденных, были затем отвергнуты высшей судебной инстанцией.

«Единственный террорист из Гуантанамо, обвинения которого не были отвергнуты высшей инстанцией суда – это Омар Кадр, канадец, которому было 15 лет, когда США его задержали, – рассказал Дэвис «Голосу Америки». – Он был несовершеннолетним, и возникает вопрос о том, был ли он ребенком-солдатом, и если был – он вообще попадает под иную судебную категорию. Так что можно сказать, что более чем за 10 лет ни один военный трибунал в Гуантанамо не закончился тем, что вина заключенного была доказана вне всякого сомнения».

Дэвис рассказал «Голосу Америки», что еще примерно 50 человек в Гуантанамо правительство США намерено содержать там бессрочно, не предъявляя им обвинений и не репатриируя их на родину по тем или иным причинам, в основном связанным с национальной безопасностью.

«Если этих 50 человек из Гуантанамо просто перевести в какую-то другую тюрьму и не ставить вопроса о законности их бессрочного задержания – это значит создать еще одно Гуантанамо не новом месте», – считает Дэвис.

Россияне в Гуантанамо

Энди Уортингтон, британский журналист, отслеживает судьбу всех заключенных Гуантанамо на своем сайте http://www.andyworthington.co.uk/. Он считает, что после терактов 11 сентября 2001 года в Гуантанамо попадали далеко не только террористы.

«Очень трудно отличить беженца от путешественника, человека без постоянного места жительства от человека, бегущего от властей, от потенциального или реального террориста, – рассказал Уортингтон в интервью «Голосу Америки». – Многие из тех, с кем я разговаривал, бывшие заключенные – они из Афганистана шли или ехали в Пакистан, некоторые уже были в Пакистане. У многих было оружие. Там все с оружием. Некоторые действительно воевали на стороне Талибана, но многие не имели ничего общего с “Аль-Кайдой” и терактами 11 сентября. Мне кажется, таких в Гуантанамо – большинство».

С 2002 года через Гуантанамо «прошли» 779 заключенных, из которых на сегодняшний момент там осталось 166. Среди них были восемь россиян: Рустам Ахмяров из Челябинска, Айрат Вахитов и Равиль Мингазов из Татарии, Равиль Гумаров и Шамиль Хажиев из Башкирии, Тимур Ишмурадов из Тюменской области, Расул Кудаев и Руслан Одижев из Кабардино-Балкарии. В марте 2004 года Россия добилась экстрадиции на родину семи из восьми россиян. Как сообщает Радио «Свобода», Равиль Мингазов отказался вернуться на родину, объяснив свое решением сильным истощением.

Остальные

Как сообщает кавказское бюро Радио «Свобода», судьбы большинства из семерых возвращенных из Гуантанамо в Россию заключенных были непростыми. Расул Кудаев был арестован и обвинялся в участии в террористическом нападении на Нальчик в 2005 году. Его адвокат и родственники утверждали, что в тюрьме его пытали. Российские власти эти обвинения отрицают.

Еще один бывший заключенный Гуантанамо, Руслан Одижев, вернулся в Россию в 2004 году. По сообщениям, он примкнул к группе повстанцев на Северном Кавказе и был убит во время рейда в 2007 году.

Еще двое бывших заключенных, Тимур Ишмурадов и Равиль Гумаров, были признаны виновными в попытке организации взрыва нефтепровода в Бугульме в Татарстане в январе 2005 года. Их приговорили к 11-15 годам тюрьмы.

Из Гуантанамо в Массачусетс?

По версии Мингазова и его адвокатов, он повергался гонениям в России из-за своей религиозности. В 2010 году мать Мингазова Зухра Валиуллина сказала Радио «Свобода», что Мингазов не хочет возвращаться в Татарстан, так как боится преследований, и предпочел бы жить в мусульманской стране. США, из соображений безопасности, обычно не репатриируют заключенных Гуантанамо в те страны, где их потом могут преследовать власти.

Возникает вопрос: если Мингазова все-таки отпустят из Гуантанамо за неимением надлежащих доказательств его причастности к терроризму, может ли он остаться в США?

В 2009 году Конгресс США специальной резолюцией запретил освобожденным заключенным Гуантанамо переселяться в США. Однако есть и те, кто сочувствует освобожденным заключенным. В период с 2009 по 2011 годы жители, по меньшей мере, трех американских городов – Беркли (Калифорния), Амхерста (Массачусетс) и Леверетта (Массачусетс), – на городских собраниях приняли резолюции, требующие закрыть Гуантанамо и заявляющие о намерении принять у себя нескольких его заключенных.

В частности, город Амхерст готов раскрыть свои объятия Равилю Мингазову. Местная активистка Нэнси Таланян, представитель организации «Нет Гуантанамо» (No More Guantanamo), говорит, что обвинения против Мингазова на сайте Интерпола сфабрикованы российскими властями для того, чтобы подвергнуть его преследованиям, если он окажется в России.

Об условиях содержания заключенных в Гуантанамо читайте статью на сайте «Голоса Америки» на следующей неделе.