«Это – не просто нарушение международного права – это удар по основам мира в Европе, заложенным после распада Советского Союза», – так охарактеризовал происходящее сегодня в Крыму директор исследовательской программы вашингтонского Центра анализа европейской политики (Center for European Policy Analysis) Питер Доран. По мнению Дорана, именно этим «определяется и значение крымского кризиса, и самый характер российской стратегии».
Что же нарушено? «В первую очередь – статья 51 Устава ООН (регулирующая применение силы в межгосударственных отношениях и право государства на самооборону – А.П.)», – констатирует бывший посол США в Украине Уильям Миллер. «Нарушен Заключительный акт Хельсинкского совещания, – подчеркивает Питер Доран, – а также ряд соглашений между НАТО и Россией.
Всего – как минимум пять важнейших международных договоров».
Неожиданный оборот событий? «Нет, – отвечает Уильям Миллер, – скорее продолжение… Поскольку подобное случалось и раньше. Точнее – с 1993-го по 1998-й, когда я был послом в Киеве».
Дипломат вспоминает: «Главная проблема, которую в 93-м приходилось решать России, Украине и Соединенным Штатам, было размещенное на территории Украины ядерное оружие: третий по величине ядерный арсенал в мире.
Разумеется, почти все это оружие было направлено на США. Впрочем, его без всяких затруднений можно было направить куда угодно – в том числе и на Москву. Что делать с этим оружием – так стоял вопрос. Аргумент украинцев – исходивший прежде всего от демократической и прозападной части политического спектра – состоял в том, что единственный потенциальный противник украинской независимости – это Россия, и в частности – русские националисты. И что Украине может понадобиться ядерное оружие для защиты от российской угрозы. Но правительство Украины убедили от него отказаться. И заявить, что Украина станет неядерным государством. И после обсуждения, в ходе которого опасения украинцев были озвучены и поняты, президенты Клинтон, Ельцин и Кравчук заключили 19 января 1994 года соглашение, в соответствии с которым Украина отказывалась от ядерного арсенала.
Отказывалась в обмен на защиту от военного, политического и экономического давления, от угроз своему суверенитету, территориальной целостности и благосостоянию ее народа. Были даны соответствующие заверения, 5 декабря 1994 года подтвержденные в Будапештском меморандуме».
«А позднее, – продолжает Миллер, – начался спор о разделе Черноморского флота. И состоялся – при участии США – раздел военной собственности бывшего СССР между Россией и Украиной».
В этом-то историческом контексте и обострялся крымский вопрос. «При поддержке Москвы, – вспоминает дипломат, – возникла независимая Крымская республика. – Во главе с президентом Юрием Мешковым и с российским экономистом Евгением Сабуровым в роли премьер-министра. Она просуществовала несколько лет, и только после неоднократных консультаций за закрытыми дверями между лидерами Соединенных Штатов, Украины и России Москва перестала поддерживать это марионеточное образование».
Это, впрочем, уже минувший день – даже век. А сегодня? По словам Питера Дорана, «Путин применяет на практике так называемую «доктрину Медведева», согласно которой Россия имеет право применять военную силу для защиты русских, в какой бы точке мира они не находились. Именно с этих позиций он и подходит к ситуации в Крыму». «Хотя, – оговаривается аналитик, законных оснований для этого в данном случае немного».
Запад – реагирует. «Эта реакция, – отмечает Доран, – напоминает реакцию на российское вторжение Грузию в 2008 году. И тогда – на первом этапе – ее отличали единство и последовательность: все осуждали Россию. Так происходит и сегодня. Но и тогда, и сейчас, все очевиднее становятся различия: между США и странами Европы, да и между самими европейскими государствами. Разные страны выступают за разные подходы к проблеме – одни – за переговоры, другие – за санкции. Но ясно сформулированного плана нет ни у кого».
Как же события будут развиваться дальше? Вот условия задачи (в формулировке Питера Дорана): «Едва ли возможно дипломатическое и военное давление, которое могло бы побудить Россию оставить Крым». «Но, – продолжает политолог, – реагирует рынок. Рубль падает. Уменьшаются резервы Центробанка. Дешевеют акции Газпрома. И эта реакция рынка, ставшая очевидной за последние семьдесят два часа, показательна. Рассматриваются и санкции; насколько эффективно и последовательно они будут применяться – это зависит от единства между США и Европой.
Сохраняется и неопределенность и в Крыму, и на востоке Украины. Временное правительство сталкивается с серьезными трудностями».
Возможных сценариев четыре, считает Доран. «Есть первый – наихудший, – поясняет аналитик, – предполагающий фактический захват Украины Россией.
Среди прочего – поскольку правительство в Киеве не может обеспечить неприкосновенность границ. Второй сценарий – затяжной, «тлеющий» кризис: киевские власти окажутся в состоянии контролировать лишь некоторые территории страны. Третий – хороший сценарий, над реализацией которого и следует работать: украинское правительство делает шаг в сторону Европы, подписывает соглашение о евроинтеграции, о свободной торговле с ЕС и приступает к проведению реформ, которые сделают украинскую экономику более устойчивой перед лицом российского давления». «Существует, – продолжает Питер Доран, и четвертый сценарий – сегодня почти невозможный: вступление Украины в ЕС и НАТО». «Однако, – констатирует аналитик, – практически он не рассматривается – главным образом потому, что в большинстве своем украинцы к этому варианту не склоняются».
Итак, неопределенность налицо. Тем не менее, политолог подчеркивает: «Решения, которые будут приняты на следующей неделе, возможно, определят путь Украины – да и России – на достаточно долгий срок».
Подчеркивает он и другое: «Россия стремится показать, что политическое устройство в Европе, сложившееся после 1989 года, силы более не имеет».
Что же нарушено? «В первую очередь – статья 51 Устава ООН (регулирующая применение силы в межгосударственных отношениях и право государства на самооборону – А.П.)», – констатирует бывший посол США в Украине Уильям Миллер. «Нарушен Заключительный акт Хельсинкского совещания, – подчеркивает Питер Доран, – а также ряд соглашений между НАТО и Россией.
Всего – как минимум пять важнейших международных договоров».
Неожиданный оборот событий? «Нет, – отвечает Уильям Миллер, – скорее продолжение… Поскольку подобное случалось и раньше. Точнее – с 1993-го по 1998-й, когда я был послом в Киеве».
Дипломат вспоминает: «Главная проблема, которую в 93-м приходилось решать России, Украине и Соединенным Штатам, было размещенное на территории Украины ядерное оружие: третий по величине ядерный арсенал в мире.
Разумеется, почти все это оружие было направлено на США. Впрочем, его без всяких затруднений можно было направить куда угодно – в том числе и на Москву. Что делать с этим оружием – так стоял вопрос. Аргумент украинцев – исходивший прежде всего от демократической и прозападной части политического спектра – состоял в том, что единственный потенциальный противник украинской независимости – это Россия, и в частности – русские националисты. И что Украине может понадобиться ядерное оружие для защиты от российской угрозы. Но правительство Украины убедили от него отказаться. И заявить, что Украина станет неядерным государством. И после обсуждения, в ходе которого опасения украинцев были озвучены и поняты, президенты Клинтон, Ельцин и Кравчук заключили 19 января 1994 года соглашение, в соответствии с которым Украина отказывалась от ядерного арсенала.
Отказывалась в обмен на защиту от военного, политического и экономического давления, от угроз своему суверенитету, территориальной целостности и благосостоянию ее народа. Были даны соответствующие заверения, 5 декабря 1994 года подтвержденные в Будапештском меморандуме».
«А позднее, – продолжает Миллер, – начался спор о разделе Черноморского флота. И состоялся – при участии США – раздел военной собственности бывшего СССР между Россией и Украиной».
В этом-то историческом контексте и обострялся крымский вопрос. «При поддержке Москвы, – вспоминает дипломат, – возникла независимая Крымская республика. – Во главе с президентом Юрием Мешковым и с российским экономистом Евгением Сабуровым в роли премьер-министра. Она просуществовала несколько лет, и только после неоднократных консультаций за закрытыми дверями между лидерами Соединенных Штатов, Украины и России Москва перестала поддерживать это марионеточное образование».
Это, впрочем, уже минувший день – даже век. А сегодня? По словам Питера Дорана, «Путин применяет на практике так называемую «доктрину Медведева», согласно которой Россия имеет право применять военную силу для защиты русских, в какой бы точке мира они не находились. Именно с этих позиций он и подходит к ситуации в Крыму». «Хотя, – оговаривается аналитик, законных оснований для этого в данном случае немного».
Запад – реагирует. «Эта реакция, – отмечает Доран, – напоминает реакцию на российское вторжение Грузию в 2008 году. И тогда – на первом этапе – ее отличали единство и последовательность: все осуждали Россию. Так происходит и сегодня. Но и тогда, и сейчас, все очевиднее становятся различия: между США и странами Европы, да и между самими европейскими государствами. Разные страны выступают за разные подходы к проблеме – одни – за переговоры, другие – за санкции. Но ясно сформулированного плана нет ни у кого».
Как же события будут развиваться дальше? Вот условия задачи (в формулировке Питера Дорана): «Едва ли возможно дипломатическое и военное давление, которое могло бы побудить Россию оставить Крым». «Но, – продолжает политолог, – реагирует рынок. Рубль падает. Уменьшаются резервы Центробанка. Дешевеют акции Газпрома. И эта реакция рынка, ставшая очевидной за последние семьдесят два часа, показательна. Рассматриваются и санкции; насколько эффективно и последовательно они будут применяться – это зависит от единства между США и Европой.
Сохраняется и неопределенность и в Крыму, и на востоке Украины. Временное правительство сталкивается с серьезными трудностями».
Возможных сценариев четыре, считает Доран. «Есть первый – наихудший, – поясняет аналитик, – предполагающий фактический захват Украины Россией.
Среди прочего – поскольку правительство в Киеве не может обеспечить неприкосновенность границ. Второй сценарий – затяжной, «тлеющий» кризис: киевские власти окажутся в состоянии контролировать лишь некоторые территории страны. Третий – хороший сценарий, над реализацией которого и следует работать: украинское правительство делает шаг в сторону Европы, подписывает соглашение о евроинтеграции, о свободной торговле с ЕС и приступает к проведению реформ, которые сделают украинскую экономику более устойчивой перед лицом российского давления». «Существует, – продолжает Питер Доран, и четвертый сценарий – сегодня почти невозможный: вступление Украины в ЕС и НАТО». «Однако, – констатирует аналитик, – практически он не рассматривается – главным образом потому, что в большинстве своем украинцы к этому варианту не склоняются».
Итак, неопределенность налицо. Тем не менее, политолог подчеркивает: «Решения, которые будут приняты на следующей неделе, возможно, определят путь Украины – да и России – на достаточно долгий срок».
Подчеркивает он и другое: «Россия стремится показать, что политическое устройство в Европе, сложившееся после 1989 года, силы более не имеет».
