МОСКВА - Экс-глава ЮКОСа Михаил Ходорковский в пятницу 20 декабря вышел на свободу, покинув колонию в карельском городе Сегежа, сообщают российские СМИ.
Ранее в пятницу президент России Владимир Путин подписал указ о помиловании Ходорковского, освободив его от дальнейшего отбывания наказания.
«Руководствуясь принципами гуманности, постановляю: помиловать осужденного Ходорковского Михаила Борисовича, 1963 года рождения, уроженца г. Москвы, освободив его от дальнейшего отбывания наказания в виде лишения свободы», – говорится в указе, опубликованном пресс-службой Кремля.
О своем решении Путин сообщил в минувший четверг, после традиционной ежегодной пресс-конференции.
Прокомментировать освобождение Ходорковского и сопутствующие ему обстоятельства корреспондент Русской службы «Голоса Америки» попросил заместителя заведующего кафедрой конституционного и муниципального права ВШЭ и члена Совета по правам человека (СПЧ) при президенте РФ Илью Шаблинского.
Виктор Васильев: Как вы оцениваете сам факт помилования и то, как он был преподнесен?
Илья Шаблинский: Для начала – я просто очень рад случившемуся. Считаю, это улучшит, если хотите, морально-политическую атмосферу в стране. И это нужно было сделать давно. Предполагаю, для авторитета власти было бы более оправдано освободить Ходорковского с помощью амнистии. В акте об амнистии можно было бы предусмотреть какие-то специальные пункты (они, кстати, были прописаны СПЧ), посвященные лицам, совершившим экономические преступления. Если бы Ходорковский вышел в соответствии с амнистией, это выглядело бы более объективно, что ли. К этому не примешивалось бы ничего личного.
В.В.: Почему, на ваш взгляд, выбрано именно то решение, которое выбрано?
И.Ш.: Наверное, Путину посоветовали сделать это с помощью института помилования, чтобы подчеркнуть роль президента, и ему это понравилось. По-моему, это не лучший вариант. Мне кажется, все поняли преобладающие тут мотивы. Но, в общем, повторюсь, я, конечно, рад. Как бы то ни было, а хорошо, что он (Ходорковский – В.В.) на свободе.
Хорошо, что хотя бы так он на ней оказался. Вспомните, ведь еще совсем недавно представитель прокуратуры сулил новые уголовные дела и преследования (по делу ЮКОСа), громоздил новые обвинения. Думаю, на всякий случай они держали под мышкой несколько новых дел и только ждали команды «Фас!». Но команды не последовало. Отдельный вопрос, как готовилось помилование. Кто его инициировал – сам ли Ходорковский? Скорее всего, что не сам.
В.В.: Меняет ли освобождение Ходорковского что-либо в вашем восприятии дела ЮКОСа в целом?
И.Ш.: Вся история с ЮКОСом и уголовными обвинениями против Ходорковского по-прежнему выглядит либо политической местью, либо продуманной политической акцией, чтобы запугать, показать на примере одного предпринимателя место всех остальных. Это ухудшило инвестиционный климат, создало в целом не ту экономическую ситуацию, которую мы ожидали к концу первого десятилетия 21 века.
В.В.: Как вы в данном контексте относитесь к слову «гуманизм», упомянутому в президентском указе?
И.Ш.: Наверное, это больше политический расчет, чем милосердие. Думаю так. Но, наверное, сейчас это не столь важно. Во всяком случае, я бы не стал именно сегодня акцентировать на этом внимание.
В.В.: Осложнил ли Ходорковский своим прошением собственные перспективы на роль потенциального лидера объединенной оппозиции?
И.Ш.: Да, по-моему, он не претендует на такую роль. Он просто был и остается достаточно авторитетным человеком для широкого слоя мыслящих людей в России. Человеком с хорошей репутацией, хотя ее очень старались испортить. Человеком, который очень много добился в жизни, много страдал и достойно вынес эти страдания.
Думаю, это тоже серьезная часть репутации. А история с помилованием еще будет разбираться. Она и сейчас выглядит неоднозначно. Из самых разных источников поступала информация, что к Ходорковскому в лагерь приезжали представители ФСБ и имели с ним некие беседы, после чего он и написал это ходатайство о помиловании. А так он вроде бы и не планировал этого сделать. Мы не знаем многих деталей, некоторые из них только начинают всплывать. Поэтому не думаю, что у нормальных людей помилование Ходорковского как-то изменит отношение к нему.
В.В.: С юридической точки зрения, подача Ходорковским прошения о помиловании подразумевает автоматическое признание им всех судебных приговоров, вынесенных в отношении него? И возможна ли теперь его реабилитация в перспективе?
И.Ш.: Это не связанные между собой вещи. Сама по себе подача прошения о помиловании вовсе не предполагает признания человеком своей вины. Я слышал, что кто-то из «Единой России» или Народного фронта уже говорил: попросил о помиловании, значит, признал свою вину. Да нет, конечно, это чепуха. А реабилитации вообще ничего не может помешать, если она когда-нибудь состоится.
Просто справедливый и объективный суд может взять материалы этих дел, внимательно их рассмотреть и придти к тем выводам, к которым пришел в свое время СПЧ, три года назад. Причем здесь помилование? Никакой связи здесь нет.
В.В.: Может ли Ходорковский из-за границы, допустим, гипотетически начать борьбу за имущество ЮКОСа?
И.Ш.: Мне кажется, это не слишком актуально. Напомню, что некоторые иностранные акционеры ЮКОСа пытались эту борьбу вести. У них это не получилось. Ходорковский, наверное, это должен учесть. Как можно вести борьбу, если государство не правовое? В значительной мере тут играет роль фактор силы, вот и все. Не думаю, что для него это сейчас самое главное. Он скорее займется совсем другим.
В.В.: Последует ли примеру Ходорковского Платон Лебедев?
И.Ш.: Думаю, он не будет подавать прошения. В принципе, Лебедев должен выйти на свободу весной следующего года. Он почти весь срок отбыл и, по-моему, уже подал заявление об условно-досрочном освобождении. Оно рассматривается.
Ранее в пятницу президент России Владимир Путин подписал указ о помиловании Ходорковского, освободив его от дальнейшего отбывания наказания.
«Руководствуясь принципами гуманности, постановляю: помиловать осужденного Ходорковского Михаила Борисовича, 1963 года рождения, уроженца г. Москвы, освободив его от дальнейшего отбывания наказания в виде лишения свободы», – говорится в указе, опубликованном пресс-службой Кремля.
О своем решении Путин сообщил в минувший четверг, после традиционной ежегодной пресс-конференции.
Прокомментировать освобождение Ходорковского и сопутствующие ему обстоятельства корреспондент Русской службы «Голоса Америки» попросил заместителя заведующего кафедрой конституционного и муниципального права ВШЭ и члена Совета по правам человека (СПЧ) при президенте РФ Илью Шаблинского.
Виктор Васильев: Как вы оцениваете сам факт помилования и то, как он был преподнесен?
Илья Шаблинский: Для начала – я просто очень рад случившемуся. Считаю, это улучшит, если хотите, морально-политическую атмосферу в стране. И это нужно было сделать давно. Предполагаю, для авторитета власти было бы более оправдано освободить Ходорковского с помощью амнистии. В акте об амнистии можно было бы предусмотреть какие-то специальные пункты (они, кстати, были прописаны СПЧ), посвященные лицам, совершившим экономические преступления. Если бы Ходорковский вышел в соответствии с амнистией, это выглядело бы более объективно, что ли. К этому не примешивалось бы ничего личного.
В.В.: Почему, на ваш взгляд, выбрано именно то решение, которое выбрано?
И.Ш.: Наверное, Путину посоветовали сделать это с помощью института помилования, чтобы подчеркнуть роль президента, и ему это понравилось. По-моему, это не лучший вариант. Мне кажется, все поняли преобладающие тут мотивы. Но, в общем, повторюсь, я, конечно, рад. Как бы то ни было, а хорошо, что он (Ходорковский – В.В.) на свободе.
Хорошо, что хотя бы так он на ней оказался. Вспомните, ведь еще совсем недавно представитель прокуратуры сулил новые уголовные дела и преследования (по делу ЮКОСа), громоздил новые обвинения. Думаю, на всякий случай они держали под мышкой несколько новых дел и только ждали команды «Фас!». Но команды не последовало. Отдельный вопрос, как готовилось помилование. Кто его инициировал – сам ли Ходорковский? Скорее всего, что не сам.
В.В.: Меняет ли освобождение Ходорковского что-либо в вашем восприятии дела ЮКОСа в целом?
И.Ш.: Вся история с ЮКОСом и уголовными обвинениями против Ходорковского по-прежнему выглядит либо политической местью, либо продуманной политической акцией, чтобы запугать, показать на примере одного предпринимателя место всех остальных. Это ухудшило инвестиционный климат, создало в целом не ту экономическую ситуацию, которую мы ожидали к концу первого десятилетия 21 века.
В.В.: Как вы в данном контексте относитесь к слову «гуманизм», упомянутому в президентском указе?
И.Ш.: Наверное, это больше политический расчет, чем милосердие. Думаю так. Но, наверное, сейчас это не столь важно. Во всяком случае, я бы не стал именно сегодня акцентировать на этом внимание.
В.В.: Осложнил ли Ходорковский своим прошением собственные перспективы на роль потенциального лидера объединенной оппозиции?
И.Ш.: Да, по-моему, он не претендует на такую роль. Он просто был и остается достаточно авторитетным человеком для широкого слоя мыслящих людей в России. Человеком с хорошей репутацией, хотя ее очень старались испортить. Человеком, который очень много добился в жизни, много страдал и достойно вынес эти страдания.
Думаю, это тоже серьезная часть репутации. А история с помилованием еще будет разбираться. Она и сейчас выглядит неоднозначно. Из самых разных источников поступала информация, что к Ходорковскому в лагерь приезжали представители ФСБ и имели с ним некие беседы, после чего он и написал это ходатайство о помиловании. А так он вроде бы и не планировал этого сделать. Мы не знаем многих деталей, некоторые из них только начинают всплывать. Поэтому не думаю, что у нормальных людей помилование Ходорковского как-то изменит отношение к нему.
В.В.: С юридической точки зрения, подача Ходорковским прошения о помиловании подразумевает автоматическое признание им всех судебных приговоров, вынесенных в отношении него? И возможна ли теперь его реабилитация в перспективе?
И.Ш.: Это не связанные между собой вещи. Сама по себе подача прошения о помиловании вовсе не предполагает признания человеком своей вины. Я слышал, что кто-то из «Единой России» или Народного фронта уже говорил: попросил о помиловании, значит, признал свою вину. Да нет, конечно, это чепуха. А реабилитации вообще ничего не может помешать, если она когда-нибудь состоится.
Просто справедливый и объективный суд может взять материалы этих дел, внимательно их рассмотреть и придти к тем выводам, к которым пришел в свое время СПЧ, три года назад. Причем здесь помилование? Никакой связи здесь нет.
В.В.: Может ли Ходорковский из-за границы, допустим, гипотетически начать борьбу за имущество ЮКОСа?
И.Ш.: Мне кажется, это не слишком актуально. Напомню, что некоторые иностранные акционеры ЮКОСа пытались эту борьбу вести. У них это не получилось. Ходорковский, наверное, это должен учесть. Как можно вести борьбу, если государство не правовое? В значительной мере тут играет роль фактор силы, вот и все. Не думаю, что для него это сейчас самое главное. Он скорее займется совсем другим.
В.В.: Последует ли примеру Ходорковского Платон Лебедев?
И.Ш.: Думаю, он не будет подавать прошения. В принципе, Лебедев должен выйти на свободу весной следующего года. Он почти весь срок отбыл и, по-моему, уже подал заявление об условно-досрочном освобождении. Оно рассматривается.
