На фоне продолжения турецкой военной операции в Сирии аналитики выражают обеспокоенность тем, что происходящее в регионе может свести на нет усилия международного сообщества, связанные с борьбой с “Исламским государством”.
Журналист-расследователь и соавтор книги «ИГИЛ: внутри армии террора» Майкл Вайс (Michael Weiss) рассказал о своем видении ситуации в регионе и ее динамике в интервью Юлии Савченко, автору и ведущей программы «Настоящее время. Итоги» Русской службы “Голоса Америки”.
Mайкл Вайс: Прежде всего, позиции “Сирийских демократических сил” по обеспечению безопасности к югу от линии турецкого вторжения либо будут утеряны, либо существенно ослабятся. Речь идет о военных контрольно-пропускных пунктах, охране военных объектов и тюрем, и о лагерях беженцев, расположенных в тех районах, которые раньше контролировало исламское государство. “Исламское государство” (ИГ) обязательно постарается воспользоваться этой возможностью.
Абу Бакр аль-Багдади, лидер исламской террористической организации, который еще жив, две недели тому назад выступил с коммюнике, призывая к массовым побегам из тюрем. Говоря об “Исламском государстве”, очень важно понимать, что происходило в прошлом, когда его предшественники терпели стратегические поражения. Например, когда Аль-Каида в Ираке потерпела стратегическое поражение в 2011 году, они пополняли свои ряды закаленными в бою ветеранами, испытанными джихадистами, организовывая побеги из тюрем.
Перед блокадой и падением Мосула была проведена кампания под названием “Сломаем стены”. Это было именно то, о чем я говорю: они взрывали стены тюрем, убивали охранников и выпускали всех заключенных. Некоторым было по пятьдесят или шестьдесят лет и они тоже вступали в эту террористическую организацию. Это меня беспокоит больше всего. “Сирийские демократические силы” заявили, что обеспечение безопасности этих объектов отодвинулось на второй план. Самым важным приоритетом стала борьба с Турцией.
Юлия Савченко: При этом Турция, наступая на курдов, не опасается усиления ИГ?
M. В.: В политике национальной безопасности Турции “Исламское государство” не является первоочередным приоритетом. Для них самый важный противник – это “Рабочая партия Курдистана” (YPG). Бывший советник Эрдогана однажды сказал мне: “Мы это рассматриваем, как если бы отправить Аль-Каиду для борьбы с мексиканскими наркокартелями. А Аль-Каида, например, образовала государство на южной границе Америки. Как бы себя чувствовала Америка в такой ситуации?”
Я, конечно, не согласился с такой позицией и возразил. Чтобы понять отношение Турции к РПК, надо изучить всю историю турецко-курдских отношений. Позиция Турции имеет под собой основания. РПК организовывали теракты в Турции. Тем не менее, факт существования “Исламского государства” – это глобальная международная проблема. Мир никогда не видел ничего подобного. Никогда раньше не было подобной джихадистской организации, такой целеустремленной и с такими ресурсами.
Ю.С.: Какова позиция США? Америка вновь оказалась в неловкой ситуации из-за той поддержки, которую она оказывала РПК в прошлом...
Позиция США была такой: сейчас давайте решим проблему “Исламского государства”, а проблемой РПК займемся позже. В течение последних нескольких месяцев, даже больше – лет, двое американских дипломатов – Джеймс Джеффри и Джоэл Рейберн – ездили в Анкару и неустанно пытались убедить Турцию. Они им говорили: Мы понимаем, какие проблемы у Турции с той основной организацией, которая помогает нам в борьбе с ИГ. Мы понимаем и согласны, что для того, чтобы восточная Сирия выжила, не пуская туда Асада, Иран и Россию, чтобы эта территория стала своего рода “чашкой Петри” для основных принципов сирийской революции 2011 года, нам нужно изменить демографический состав этой организации. Нужно несколько умерить эмоции вокруг “Курдских отрядов народной самообороны” и ослабить их позиции на командном уровне. Рядовые представители “Сирийских демократических сил”– это всего лишь высокопарное название организации под эгидой РПК, и командует ими РПК.
Соединенные Штаты понимают эту проблему и совместно с Турцией стараются найти способы заключения временного соглашения о мирном сосуществовании. Надо создать совместные механизмы патрулирования и обеспечения безопасности, совместно управляемую буферную зону.
Честно говоря, я думаю, что Эрдоган воспользовался тем, что сделал Дональд Трамп. Он уже давно понял, что Трамп хочет уйти с Ближнего Востока, что он не хочет чтобы американские войска находились там вечно, и сказал: “Слушай, ты все время жалуешься, что другие страны не вносят свой вклад в Сирии и что Америка тратит тут триллионы долларов. Нам не нравятся те ребята, которых вы вооружили. Вы думаете, что “Исламское государство” побеждено. Притворимся, что мы согласны, хотя это конечно и не так, но просто для того, чтобы сделать американскому президенту приятное – он ведь в это верит.
“Мы просто придем и решим эту проблему” – сказал Эрдоган. И снова Трамп просто не понимает, что происходит. Он не слушает советы своих представителей Госдепартамента и Пентагона. Он просто сказал: “Хорошо.” В ответ на предложение Эрдогана.
Ю.С.: Действия Эрдогана сейчас осудили, в частности, европейские политики. Он заявил, что если критика будет продолжаться, то он откроет границы, и в Европу хлынут более трех с половиной миллионов беженцев...
M.В.: Да, еще надо помнить, и в Турции все это знают, что многие беженцы, которые бежали в 2014 году – это бывшие бойцы “Исламского государства”. В Турции их не арестовали. В Турции арестовали тех, кто организовывал там взрывы. Но были люди, которые ассимилировались, они где-то работали, у них были квартиры. То есть они как бы прятались на виду. Поэтому когда Эрдоган говорит, что выпустит всех этих беженцев в Европу, на самом деле он говорит то же, что Дональд Трамп сказал днем раньше: “Куда же поедут эти джихадисты “Исламского государства”? Они не поедут сюда, в Америку. Они поедут в Европу.”
Это такая, не очень скрытая, угроза Европе. А если вы будете возражать, то мы отправим нелегалов которые неизбежно повторят теракты в стиле бойни в “Батаклане” в Париже. И Трамп, и Эрдоган стараются предвосхитить осуждение международного сообщества, угрожая возрождением “Исламского государства”, которое международному сообществу как раз и угрожает.
Ю.С: Что мы знаем об этих лагерях, в которых содержатся бойцы “Исламского государства” и их семьи в тех регионах, которые подконтрольны курдам? Возможно, Эрдоган имел ввиду и этих людей?
M.В.: Очень многое зависит от того, насколько далеко вглубь Сирии пойдет эта турецкая операция. Уже сейчас понятно, что она более масштабна, чем предполагали многие. Если Турция продвинется глубже, в центр или на юг северо-восточной Сирии, им, возможно, попадутся некоторые из этих лагерей. Но лагеря и тюрьмы, в которых содержатся боевики “Исламского государства”, находятся ниже линии вторжения. Вопрос не в том, захватит ли Турция эти объекты, а в том, что “Сирийские демократические силы” и РПК оставят свои позиции и перестанут их охранять, а ИГ может этим воспользоваться.
Турция не может принять десятки тысяч бывших джихадистов ИГ и их семьи. ИГ сейчас интересуют тюрьмы и лагеря беженцев, которые они могли бы использовать для восстановления своих позиций. Лагеря беженцев – это хорошо известные источники радикализации и вербовки. Вспоминая даже времена до возникновения “Исламского государства”, Абу Мусаб аз-Заркауи, например, проводил очень много времени в Ливане, где он занимался радикализацией в лагерях беженцев. Поэтому аль-Багдади, наверное, смотрит на этот кризис и видит в нем золотую возможность для ИГ.
