Почему Сьюзан Сарандон не пустили в Белый дом?

Лауреат премии «Оскар» Сьюзан Сарандон заявила, что ее не пустили в Белый дом из соображений безопасности и что она уверена, что ее телефон прослушивается. Актриса, придерживающаяся левых взглядов, сказала об этом во время публичного диалога с режиссером Майклом Муром, состоявшегося в рамках проходящего в Нью-Йорке кинофестиваля «Трайбека».

Мур и Сарандон входят в фестивальное жюри, причем Мур, также «оскароносец» и создатель самых кассовых документальных фильмов в истории США, возглявляет жюри конкурса документальных фильмов. В рамках своего диалога они обсудили темы, связанные с кино и политикой, однако пресса более всего заинтересовалась заявлением 65-летней актрисы, прозвучавшим в ответ на вопрос одного из зрителей, поинтересовавшегося, не думают ли Мур и Сарандон, что за ними следят. Сарандон заявила, что она «не думает, а знает», что это так. По ее словам, она дважды получала доступ к своему досье из архивов ФБР, и из этих документов сделала вывод, что ее телефон прослушивается. В то же время, Сарандон заявила, что она понятия не имеет, почему ей «недавно» было отказано в посещении Белого дома. «Что бы это значило», – спросила она.

Как сообщает интернет-ресурс Рolitico, Белый дом и Секретная служба США отказались комментировать заявления актрисы.

Мур, отвечая на тот же вопрос, заявил, что он «предполагает», что все, что он говорит по телефону или пишет по электронной почте, «кем-то просматривается». «И это правильно, – пошутил он. – Я бы на их месте поступал точно также».

Мур сказал, что никогда не запрашивал свое досье, потому что там будет слишком много страниц.

Сарандон, мать троих детей, является убежденной пацифисткой, участвовала в протестах против войны в Ираке и активно выступает за сохранение окружающей среды. Она, также как Мур, поддерживает движение «Захвати Уолл-стрит». В заключение диалога с Муром она призвала аудиторию поддержать массовые акции протеста, которые активисты движения надеются устроить 1 мая.

Мур, участвовавший в акциях «Захвати Уолл-стрит», не привлекая к себе внимания, заявил, что это движение его вдохновляет. «Это движение затронуло болевые точки – ведь столько людей потеряли работу, потеряли свои сбережения, потеряли надежду, – сказал он. – У него нет лидеров, нет четкой организации – и, возможно, именно поэтому оно столь успешно. Если бы они действовали по шаблону – харизматичный лидер, членские взносы, рассылка воззваний по почте – у них бы ничего не получилось».

Мур заполняет вакуум

Майкл Мур, снискавший широкую известность благодаря своим острым публицистическим лентам, сказал, что в современном мире, когда роль традиционных СМИ стремительно меняется, документальное кино занимает все более важное место. Он выразил мнение, что в сфере общественной информации «объективности» не существует. «Все мы люди, – заметил он. – У нас есть свои мнения и чувства. Когда кто-то в редакции «Нью-Йорк Таймс» решает поместить тот или иной материал на первую страницу – это их субъективное решение».

Понятие «объективности» не применимо и к его фильмам, признал режиссер, работы которого не скрывают его популисткого отношения к острейшим проблемам американского общества. «Я всегда считаю, что лучше всего – позволить высказаться другой стороне», – сказал Мур, посетовав на то, что по мере роста его известности, его оппоненты все реже соглашаются на интервью.

Мур сказал, что, вообще, он очень стеснительный человек, и каждый раз, когда ему приходится вламываться к кому-либо в офис, что бы задать свои вопросы, он страшно боится и думает только о том, что бы поскорее унести ноги.

По словам режиссера, принято считать, что у каждого вопроса, который поднимается в прессе или в документальном кино, есть, по крайней мере, две стороны. «Но я не согласен, – заявил он. – Например, если бы я снимал кино о рабстве, я не считал бы обязательным проинтервьюировать людей, выступающих за возвращение к рабству. Или если бы я снимал фильм о праве женщин на голос – я не стал бы беседовать с теми, кто считает, что женщины этого права должны лишиться. Я считаю, что проповедовать какие-то ценности – это нормально, и что фильм имеет право на собственную точку зрения».

Сьюзан Сарандон отметила, однако, что по этому вопросу существуют разные мнения, и что некоторые зрители считают, что Мур в своих фильмах загоняет оппонентов в угол. Режиссер, однако, стал оправдывать свой агрессивный подход тем, что СМИ перестали задавать жесткие вопросы, и, мол, поэтому это делать приходиться ему. «Я начал поднимать экономические вопросы 20 лет назад, задолго до финансового коллапса 2008 года, – отметил Мур. – Но я – человек без высшего образования. Я, по идее, не должен этим заниматься. Но раз СМИ не задают эти вопросы сильным мира сего, то мне приходится заполнять этот вакуум».

Мур стремится снимать «хорошее, развлекательное кино»

Своей задачей Мур считает борьбу с невежеством, которое, по его словам, зачастую заставляет людей голосовать против своих собственных интересов. «Невежество порождает страх, – сказал режиссер, – а страх порождает ненависть, которая иногда приводит к насилию. В нашей стране миллионы людей верят в то, что им говорят, даже если им говорят, что миллион лет назад Адам и Ева ездили верхом на динозаврах. И что с этим делать»?

«Мне кажется, роль создателя документального кино можно определить так, – продолжил Мур, – представьте, что ваша дочь боится темноты, потому что она думает, что в шкафу прячется чудовище. Она боится, потому что она не знает, что никакого чудовища в шкафу нет. Как можно решить эту проблему? Нужно включить свет, открыть дверцы шкафа и показать ей, что там нет никакого чудовища. Девочка успокоится и уснет – правда, иногда приходится не выключать свет. В этот момент вы вычистили из ее головы невежество. Получив информацию, она перестала бояться».

Мур заявил, что в Америке многие «боятся» президента Барака Обаму из аналогичных побуждений. В то же время, режиссер заметил, что современная молодежь в большинстве своем отвергает расизм и гомофобию.

«Я вырос в рабочей семье, – продолжил Мур, чье детство прошло в городе Флинт, штат Мичиган. – Мои родители работали на конвейере (автомобилестроительного завода – М. Г.). Обычно, голоса таких людей, как я, не звучат в СМИ... То, что мой голос звучит довольно громко – это случайность. Я считаю себя всего лишь выразителем мнений миллионов людей, которые не имеют доступа к СМИ, не владеют киностудиями или теле концернами».

В то же время, по словам Мура, он стремится снимать «хорошее, развлекательное кино», а то, что оно оказывается документальным – для него вторично. «Потому что я знаю, что если не сделаю хорошее, развлекательное кино – его не будут смотреть, и я не смогу донести до зрителя свою точку зрения, – пояснил режиссер. – Я всегда стараюсь придерживаться этой философии. На мой взгляд, документальное кино снимает слишком много людей, которым следовало бы идти в политику или в религию, чтобы они могли читать проповеди. Я всегда представляю своих зрителей, которые всю неделю тяжело работали, а в пятницу или в субботу вечером решили сходить в кино, и они хотят посмеяться или поплакать, или о чем-то задуматься. Я постоянно напоминаю своей съемочной группе, что мы должны сделать так, чтобы зритель не ушел из кинозала с пустыми руками или с пустой головой».

Мур надеется на перемены

Мур сказал, что ему хотелось бы стереть грань между документальным и игровым кино. «Почему меня все называют режиссер-документалист, – поинтересовался он, обращаясь к Сьюзан Сарандон. – Ведь я же не спрашивают тебя, когда выйдет твой следующий игровой фильм. Я просто спрашиваю, когда выйдет твой следующий фильм».

На это Сарандон заметила, что грани между различными жанрами и так стираются. «Сейчас очень популярны реалити-шоу, но там очень мало реальности, – сказала актриса. – Они снимаются по сценарию, ключевые сцены там переснимаются много раз. Мне кажется, что ситуация становится все более запутанной».

Мур заявил, что считает себя оптимистом и намерен голосовать за Обаму и активно участвовать в политике «на местном уровне». По словам режиссера-активиста, первоочередная задача заключается в том, чтобы «убрать деньги из политики». В качестве примера Мур указал на Канаду, где предвыборная кампания длится всего 5 недель и кандидаты жестко ограничены в том, сколько денег они могут на нее потратить. «К тому же, – добавил он, – у них там 5 партий, при населении 30 миллионов человек, а у нас – две, при населении 300 миллионов».

«В своем последнем фильме я сказал, что отказываюсь жить в такой стране, но я никуда не уезжаю, – заявил он, обращаясь к аудитории, насчитывавшей несколько сот человек. – И если я никуда не уеду, и вы никуда не уедете, то страна изменится».