Президент России Дмитрий Медведев представил в Государственную Думу законопроект «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросу поддержки социально ориентированных некоммерческих организаций». Правозащитники сомневаются в том, что это позволит кардинально улучшить ситуацию.
Государственно-правовое управление президента указывает, что «законопроект подготовлен в целях реализации положений Послания Президента (…) Федеральному Собранию (…), касающихся введения института социально ориентированных некоммерческих организаций, и направлен на поддержку некоммерческих организаций, осуществляющих общественно полезную деятельность».
В своем Послании (речь была произнесена 12 ноября) президент Медведев заявил: «Мы продолжим поддержку некоммерческих благотворительных организаций, которые помогают в решении сложных социальных проблем. Поправки в законодательство будут направлены на упрощение работы тем некоммерческим организациям, которые ведут благотворительную деятельность и помогают социально незащищённым гражданам».
Он предложил (эти предложения содержаться и в новом законопроекте) ввести институт социально ориентированных некоммерческих организаций – «те, кто получит соответствующий статус, смогут рассчитывать на прямую поддержку государства» – и предоставить таким НКО определенные налоговые льготы. Органы власти смогут оказывать таким некоммерческим организациям финансовую, информационную и консультационную помощь, а также передавать им имущество, государственные и муниципальные заказы.
Кроме того, в Думу внесены соответствующие дополнения к действующему закону «О некоммерческих организациях». Этот закон был принят Думой в конце 2005 года и подписан президентом Владимиром Путиным в январе 2006-го. Закон готовился в атмосфере скандалов и обвинений в адрес НКО со стороны высших руководителей России. Считается, что закон появился после серии «цветных» революций на постсоветском пространстве, в которых местные НКО сыграли заметную роль. По официальной версии, закон был принят для того, чтобы лишить возможности использования НКО террористами, иностранными разведками и мошенниками, отмывающими деньги.
Апофеозом этой кампании можно считать речь президента Путина, произнесенную в ноябре 2007 года: «Им нужно слабое, больное государство. Им нужно дезорганизованное общество, разделенное общество – чтобы за его спиной обделывать свои делишки, чтобы получать коврижки за наш с вами счет. И, к сожалению, находятся еще внутри страны те, кто «шакалит» у иностранных посольств, иностранных дипломатических представительств, рассчитывает на поддержку иностранных фондов и правительств, а не на поддержку своего народа».
После принятия закона, российский Центр некоммерческого права пришел к выводу, что российский закон «существенно отличается от законов в выбранных странах» и является «более ограничительным» как с точки зрения отдельных норм закона, так и совокупного эффекта. Аналогичные выводы делались и впоследствии, в том числе многими зарубежными экспертами.
Практически немедленно российские власти начали смягчать отдельные положения закона. К примеру, весной 2007 года были упрощены положения, касавшиеся деятельности религиозных НКО, а в июле 2009 года НКО получили право на ошибку – неправильное оформление документов более не является основанием для отказа в регистрации организации.
Тем не менее, отношения российской власти и НКО продолжают оставаться сложными. Кристофер Волкер, директор по исследованиям международной правозащитной организации Freedom House отмечает: «Отношения российской властей и российских НКО характеризуются враждебностью. Более того, правозащитникам угрожает реальная опасность – мы видим много примеров нападений и даже убийств активистов НКО. Юридическая среда, в рамках которой действуют российские НКО, также малоприятна – они сталкиваются с многочисленными ограничениями, им крайне сложно действовать».
Президент Дмитрий Медведев заявил о проекте нового закона на встрече с членами президентского совета по развитию институтов гражданского общества и правам человека (это вторая встреча – первая состоялась в апреле). Элла Памфилова, глава этой структуры, заявила: «Вчера, после встречи с президентом Медведевым, у меня утвердилось впечатление, которые появилось во время первой апрельской встречи. Запущена большая работа по реформированию деятельности НКО».
Лев Пономарев, исполнительный директор движения «За права человека» в интервью «Голосу Америки» отметил, что новый закон не решает фундаментальной проблемы: «Правозащитная деятельность законодательно никак не закреплена. Нет такой профессии «правозащитник».
Он достаточно скептично относится к обещаниям Медведева: «Когда Дмитрий Медведев был кандидатом в президенты, он говорил, что идет во власть чтобы обеспечить верховенство права – мы могли это только приветствовать. Однако именно при президенте Медведеве судебная реформа потерпела наибольше поражение: он подписал закон, согласно которому из-под юрисдикции судов присяжных выведены все уголовные обвинения, которые расследует ФСБ. Конечно, он не говорит, что правозащитники «шакалят» у иностранных посольств. Но реальная ситуация ухудшается. Может быть, это происходит по инерции, поскольку большие обороты были набраны при предыдущем президенте. Но с другой стороны, я не вижу, чтобы процесс преследования правозащитников, активистов оппозиции хоть как-то приостановился – скорее наоборот».
На вопрос «Голоса Америки» «есть ли разница в подходах в оценке НКО между экс-президентом Владимиром Путиным и нынешним главой государства Дмитрием Медведевым?» Элла Памфилова ответила: «Между президентом и премьер-министром существует принципиальное согласие по ключевым вопросам. Я считаю, что на первом этапе своего президентства много сделал и Владимир Путин для развития институтов гражданского общества. Но потом между НКО и властью произошла некоторая заморозка отношений. Эта противоречивая тенденция во взаимоотношениях проявлялась до тех пор, пока не грянул кризис. Сейчас ушли страхи власти, связанные с «цветными революциями» и терроризмом…
Наш Совет работает со всеми. И в самые сложные времена мы всегда называли вещи своими именами. Может мы и наивные люди, раз верим, что если власть призывает к реформе НКО, то надо этому процессу помогать. Но с другой стороны, мы очень прагматичны. Мы уверены, что если сам президент сейчас призывает к модернизации и либерализации общества, то надо использовать эту возможность и подталкивать власть к действиям в этом направлении. Пусть даже эти действия сегодня и выглядят половинчатыми».
Лев Пономарев позитивно оценивает деятельность Совета, однако считает, что возможности этой структуры серьезно ограниченны. Светлана Ганнушкина, председатель Комитета «Гражданское содействие», сообщила «Голосу Америки», что в администрацию президента России были переданы конкретные предложения правозащитников, однако около 70% из них были отвергнуты: «Насколько я понимаю, эти шаги Медведева радикально ничего не меняют».
Кристофер Волкер также с определенной настороженностью относится к проекту нового закона: «Важно обращать внимание на детали. С одной стороны, определенные организации могут получить государственную поддержку – однако решение о том, кто может получить такую помощь, будут принимать сами власти. Можно предположить, что НКО, которые защищают права человека, могут столкнуться с определенными ограничениями при попытках получить эту поддержку. Но, с другой стороны, намного более важно модифицировать законодательство, чтобы позволить всем НКО действовать открыто и без страха. Главный вопрос: для чего нужны все эти ограничения, появившиеся в последние годы?».
