На фоне трагических новостей с фронтов российско-украинской войны 75-летняя годовщина Плана Маршалла почти что остается незамеченной. План Маршалла – вероятно, единственная программа экономической помощи в мировой истории, которая благодаря политическим обстоятельствам ее успеха приобрела нарицательную популярность и известна даже неспециалистам.
6 апреля Германский фонд Маршалла (German Marshall Fund) собрал на своей интернет-площадке представителей крупного бизнеса из США, Германии и Италии, чтобы обсудить его актуальность. Сегодня «трансатлантическим партнерам крайне важно использовать инструменты, которыми располагают как государственный, так и частный секторы, для решения основных глобальных проблем, – констатировали эксперты. – План Маршалла инвестировал миллиарды долларов в разрушенную войной экономику Западной Европы, чтобы ускорить послевоенное восстановление. Когда мы смотрим в будущее, на послевоенную Украину и постоянно меняющийся геополитический ландшафт в сфере безопасности, мы задаемся вопросом, как мы можем укрепить сегодня экономические системы североатлантического партнерства и построить сильные демократические институты».
План Маршалла официально назывался Программой восстановления Европы (Marshall Plan; The European Recovery Program, ERP), а свое крылатое имя получил в честь госсекретаря США Джорджа Маршалла (George Marshall, 1880–1959), который его выдвинул. План предусматривал предоставление Европе помощи со стороны США на гигантскую сумму в 13.325 миллиардов долларов (сегодняшний эквивалент – примерно 169.5 миллиардов). Всего полтора миллиарда из этой суммы были кредиты, остальное – почти 90% – гранты.
Целями плана были «восстановление разрушенных войной регионов, устранение торговых барьеров, модернизация промышленности, повышение благосостояния Европы и предотвращение распространения коммунизма». Характерно, что как и сегодняшняя помощь Украине, план получил в США широкую двухпартийную поддержку: как президента-демократа Гарри Трумэна, так и Конгресса, где большинство тогда составляли республиканцы.
Послевоенное восстановление Европы начиналось медленно. Несколько большие успехи демонстрировали Великобритания, Франция и Нидерланды, но в целом, очевидно, требовался свежий подход. В Западной Европе в результате бомбардировок было разрушено 5 миллионов жилых домов, скопилось 12 миллионов беженцев. Возникает невольная аналогия с сегодняшней ситуацией, возникшей на Украине всего за месяц российского вторжения, где по оценкам ООН число беженцев уже достигло 4,2 миллиона, и внутренне перемещенных – перевалило за 7 миллионов.
Еще одна аналогия – продовольственная безопасность. Эксперты напомнили: Украина является одним из основных мировых экспортеров зерновых. Накануне принятия Плана Маршалла ситуация в Европе с продовольствие также была тяжелой: в 1946–1948 годах производилось лишь две трети довоенных объемов продуктов питания.
Для своего времени План Маршалла стал знаком нового мышления, отмечают эксперты: он «требовал снижения межгосударственных барьеров и отмены многих устаревших нормативных актов, а также поощрения повышения производительности, внедрения современных бизнес-процедур».
Если раньше победители предпочитали грабить побежденные страны, обкладывать их контрибуциями, что, конечно надолго замедляло их восстановление – и это считалось экономически выгодным для победителей – то Маршаллом и Трумэном впервые была предложена противоположная концепция: быстрое восстановление разрушенных войной стран вне зависимости от стороны, на которой они воевали, будет выгодно всем и предоставит гарантии стабильности нового мира. Не даром план, сменивший в 1951 году план Маршалла, назывался уже Законом о взаимной безопасности (Mutual Security Act).
Программа восстановления Европы была разработана на совещании участвующих европейских государств, и 5 июня 1947 года госсекретарь анонсировал ее в своей знаменитой речи в Гарвардском университете. 3 апреля следующего года ее подписал президент.
Помощь получили 18 стран: не только союзники, но и нейтральные государства, а также бывшие враги: Западная Германия (12% всех средств), а позже отдельно – и Япония. Не все помнят, что помощь была предложена и Советскому Союзу. Представители администрации Трумэна встретились с Вячеславом Молотовым, чтобы составить совместный отчет о промышленных предприятиях, товарах и инфраструктуре Германии, вывезенных СССР из оккупационной зоны. Молотов уклонился от предоставления отчетов. После шести недель переговоров советская делегация отклонила все американские предложения и даже отказалась включить в план помощи советскую оккупационную зону Германии, как и другие страны: Польшу, Румынию... Единственной страной соцлагеря, получившей западную помощь, стала Югославия – благодаря позиции Иосипа Броз Тито. Правда, формально это произошло уже за рамками Плана Маршалла, но все равно навсегда стоило стране клейма «полуотщепенцев» со стороны СССР: многие льготы, положенные соцстранам от Союза, на Югославию не распространялись – вплоть до ограничения туризма.
Таким образом, «новое мышление» с туманными, на его взгляд, выгодами в будущем, тем более – восстановление разрушенной Германии, Сталина не интересовали: Кремль предпочел подход в виде не помощи, а «наказания» – Советский Союз живо интересовали главным образом территориальные приобретения и взимание с проигравших стран контрибуций, в том числе в натуральной форме: станками, пароходами... Правда, СССР попытался создать альтернативную программу, назвав ее «планом Молотова», но экономические результаты двух блоков через 25 – 30 лет очевидно продемонстрировали эффективность каждого из планов.
Сегодня эксперты вспоминают План Маршалла не столько в его буквальном значении, сколько как провидческий пример нового мышления и новаторского подхода к экономике, продемонстрированного Джорджем Маршаллом и Гарри Трумэном. Это именно то, что потребуется Европе после российско-украинской войны, наложившейся к тому же на пост-ковидные явления в не до конца восстановившейся экономике.
Доктор Фридерика Келер-Гейб (Friederike Köhler-Geib), главный экономист немецкой банковской группы KfW, говорит: «Новые подходы действительно могут дать толчок идеям развития цифровой экономики и перехода к климатической нейтральности – зелёной энергии. Мы вступаем в этот период трансформации в сложных обстоятельствах войны в Украине и незавершившейся пандемии COVID. Многие малые и средние предприятия обеспокоены перспективами своей экономической деятельности. В этих условиях они неохотно инвестируют в будущее. Им нужны субсидии, налоговые льготы для исследований и разработок, а когда мы затем перейдем к внедрению на рынок – действительно понадобятся кредиты». Фридерика Келер-Гейб приводит пример: «В 2011 году мы субсидировали оффшорные парки ветряных электростанций в Северном море: на тот момент они были непригодны для классического финансирования, но KfW их поддерживал. Сегодня они являются высокорентабельными».
Саймон Мори (Simone Mori), глава европейского отделения энергетической компании Enel Group, работающей в двадцати странах, отметил: «Энергетика находится в центре экономической трансформации и играет очень важную роль в бизнесе, политике и общественных процессах, особенно если ее начинают использовать, как сейчас в украинском кризисе – в качестве инструмента угнетения. Декарбонизация экономики приносит огромное количество инвестиций, мы создаем новые рабочие места, закладываем основы нового конкурентоспособного роста экономик, которые станут пионерами преобразований. Мы переходим к новой модели, которая становится все более и более децентрализованной, в которой гораздо больше игроков». Таким образом, уроки, полученные миром и Европой в результате истории с «Северным потоком», газовым шантажом России и связанной с этим войной – могут стать катализатором образования новой экономической реальности.
Айша Миллер (Aishah Miller), старший вице-президент по стратегии развития бизнеса американского банка Wells Fargo, называет План Маршалла «величайшим дипломатическим подвигом своего времени». Миллер считает, что новая концепция энергетической безопасности Европы и мира потребует сопоставимого масштаба мышления, поэтому она говорит о «Плане Маршалла 2.0». Говоря об «инклюзивном характере» такого плана, Айша Миллер подчеркивает: он должен стать максимально универсальным и стратегическим: «это разговор о наших долгосрочных ценностях, а не о краткосрочной прибыли». Оглядываясь на военный и геополитический контекст, Миллер обобщает: «Речь ведь сегодня идет о нашей надежде и о человеческой свободе».
5 июня 1947 года был анонсирован План Маршалла – одна из самых известных в мировой истории программ экономической помощи и послевоенного восстановления
