Дэвид Марплс (David R. Marples) – канадский историк и признанный эксперт по Беларуси: он написал несколько книг о ситуации в этой стране, включая такие, как «Наше славное прошлое: Беларусь Лукашенко и Великая Отечественная война» и «Перспективы демократии в Беларуси», которые использовались многими специалистами по Восточной Европе как базовые работы для понимания происходящего в Минске.
Кроме Беларуси, ученый долгое время занимался историей России и Украины – он изучал постсоветское развитие российского государства и вопросы украинской истории.
Марплс, занимающий должность заслуженного профессора Университета Альберты в Канаде, в своем интервью Русской службе «Голоса Америки» дает свой прогноз развития кризиса в Беларуси, который не выглядит оптимистично – но историк оговаривается, что пока еще ничего не высечено в граните, и все может измениться.
Данила Гальперович: Как по-вашему, чем закончится нынешняя ситуация в Беларуси?
Дэвид Марплс: Я вижу несколько возможных путей развития ситуации, при этом ни один из них не очевиден. Во-первых, это все может закончиться каким-либо вариантом военной диктатуры, при котором Лукашенко остается президентом во главе очень жесткой авторитарной структуры власти, при которой границы закрыты, люди очень ограничены в том, что можно делать, введена повальная цензура, а оппозиция в подавляющем большинстве находится в тюрьме или за границей.
Еще один вариант – это вторжение России в каком-либо виде, и на нынешний момент я бы сказал, что это вряд ли случится. Я не вижу, зачем России сейчас вмешиваться таким образом. И Россия относится к Лукашенко двояко: она может и бросить его, и поддержать, и она в любом случае задумывается над тем, кто придет ему на смену. При этом нынешняя белорусская оппозиция не выражает никакой антироссийской позиции, что на самом деле ситуацию для России усложняет.
И третий вариант – это какой-то мягкий переход к режиму другого типа с посредничеством России и Евросоюза, в котором для Лукашенко места уже не будет – он уйдет, скорее всего, склоненный к этому Россией, и в России потом может и оказаться. И при этом переходе произойдут некоторые изменения в системе власти Беларуси: произойдут изменения в Конституции, возможно, возвращение к некоторым положениям документа 1994 года, или каким-то другим. Я вижу эти три варианта, и непонятно, какой из них реализуется, как я уже сказал. Я склоняюсь к первому либо третьему – вторжение России мне кажется маловероятным.
Многое зависит от того, сохранит ли оппозиция тот импульс протеста, который мы видим сейчас, продолжат ли они выходить на улицы. Сейчас возобновились занятия в учебных заведениях, погода будет становиться холоднее, людей продолжат запугивать насилием со стороны милиции, потерей работы, это уже происходит каждый день, и в этих обстоятельствах нужна большая смелость, чтобы продолжать протест. Но я уверен, что чем дольше протест продлится, тем больше уверенность в том, что Лукашенко падет. Режим не может сохранять такой же высокий уровень реакции все время – со временем держать армию в постоянной готовности будет обходиться все дороже, ОМОН в конце концов будет измотан собственной жестокостью, и мы уже сейчас видим, как некоторые представители элиты уходят от Лукашенко в протест, чего раньше не было.
Д.Г.: Правильно ли я понимаю, что еще один вариант развития событий – скоротечный, когда в ближайшем будущем протест победит, и Лукашенко уйдет, вы не считаете вероятным вообще?
Д.М.: Нет, я это тоже допускаю, но я думаю, что при реальной возможности такого сценария это должно было бы произойти уже сейчас. Да, мы видели несколько небольших трещин в броне режима, даже в военных рядах. Если бы вы меня спросили о возможности такого варианта три недели назад, то я бы с большей уверенностью сказал «да, так и будет», однако этого до сих пор не произошло. И я был удивлен количеством высокопоставленных чиновников, которые обладали некоей репутацией «либералов» или «умеренных», поддержавших режим. Среди них – министр иностранных дел Владимир Макей, по поводу которого я думал, что он мог бы присоединиться к протесту. Также и администрация университетов, которая, как я думал, была более склонна к либерализму, по крайней мере, у меня было такое впечатление после встреч с ними – они не присоединились к протесту, и я чувствую, что они очень нервничают и стараются поступать осторожно. При этом налицо конституционный кризис, и поэтому я раньше говорил, что система власти изменится, когда Лукашенко уйдет – понадобится какая-то иная структура.
Д.Г.: Насколько Россия влияет сейчас и будет влиять в будущем на ситуацию в Беларуси?
Д.М.: Россия будет основным игроком в данном случае во всех смыслах, потому что экономики двух стран очень связаны, а также есть зависимость в таких сферах, как совместные военные учения и различные ассоциации – не союз России и Беларуси, потому что он тут главную роль не играет, но такие, как Организация договора о коллективной безопасности и Евразийский экономический союз, которые возглавляются Россией, и в которых Беларусь всегда присутствовала. Россия также имеет большое влияние в Беларуси с помощью своих медиа – большинство в Беларуси смотрит и слушает российское вещание. Зачастую они перенимают и те подходы, которые транслируются российскими медиа – так, насколько я знаю, большинство белорусов одобрило аннексию Крыма, и сделало это даже более ясно, чем сам Лукашенко. Атомные электростанции, снабжение нефтью и газом, все это завязано на Россию. Так что Россия – это решающий игрок в смысле будущего Беларуси, и я не думаю, что это изменится. Нужно быть по-настоящему наивным националистом, чтобы полагать, что в будущем Беларусь закроет границу с Россией, присоединившись к Евросоюзу и НАТО – этого не произойдет, во всяком случае, Россия точно вмешается, если такое будет происходить.
Д.Г.: Однако мы знаем, что Лукашенко за 20 лет Путина у власти в России периодически раздражал российского лидера до крайности: многие помнят пассаж президента России о том, что в отношениях Москвы и Минска нужно «отделить мух от котлет», я сам был свидетелем ссоры кремлевских чиновников с белорусским руководством в Минске много лет назад. Может ли Лукашенко, что называется, надоесть Путину до того, что любой другой руководитель в Минске будет для него более приемлем?
Д.М.: Я думаю, Лукашенко очень близок к тому, чтобы взбесить Путина. Я имею в виду, что некоторые вещи, которые он уже сделал - например, захват этих наемников-«вагнеровцев» и обвинение их в том, что они были заодно с оппозицией и готовили протесты – выглядели явной провокацией и должны были разозлить Путина всерьез. Если бы такое произошло в Киеве, то последствия со стороны Москвы бы уже наступили. Но тут Путин молчал и ждал, и ничего не сделал, пока этих наемников не вернули домой. Однако на демонстрации в Минске он тоже никак не ответил, во всяком случае, его реакция была иной, чем его реакция на Майдан в Украине в 2014 году. Путин не выбрал до конца ни одну из сторон конфликта в Беларуси, и Лукашенко, как мы знаем, его раздражает. Это означает, что Путин хочет ухода Лукашенко со временем, но перед ним постоянно встает вопрос – кто его заменит? И Путин, прежде всего, опасается, что ему на смену придет кто-то прозападный, настроенный на сближение с ЕС.
Кроме того, все бы было несколько по-другому, если бы у Путина были сейчас более хорошие отношения с Европой. В этом смысле отравление Алексея Навального тоже является фактором в белорусской ситуации – оно вызвало сильный гнев в Европе, и ей гораздо труднее сейчас говорить с Москвой по поводу каких-то совместных инициатив насчет Беларуси, как и Москве трудно говорить с Европой. К этому всему добавляется отсутствие в настоящее время лидирующей роли США во внешней политике Запада, и заминка с возвращением американского посла в Беларусь, потому что начавшийся процесс повторного обмена послами натолкнулся на кризис, и происходит на худшем для таких действий фоне.
Д.Г.: Вы упомянули украинский Майдан – в чем вы видите разницу между ним и белорусскими событиями?
Д.М.: Мы видим, что протесты в Беларуси – не проевропейские, хотя и не пророссийские, это очень своеобразный протест, очень местный. И весь Координационный совет, и отдельно Светлана Тихановская постоянно подчеркивают, что против России они ничего не имеют, и будут с ней работать. И в некотором смысле Беларусь более важна для России, чем Украина – в Украине было понятно, что отдельные регионы действительно тяготеют к России, но в других ее регионах этого не было вообще, особенно на западе. В Беларуси все по-другому – там есть ровное и благожелательное отношение к России везде, региональных различий в этом смысле нет.
