Политолог, профессор Университетского колледжа Лондона и эксперт по России и российским спецслужбам Марк Галеотти (Mark Galeotti, University College London) считает, что в Афганистане действительно может действовать ряд российских агентов, в том числе из российской военной разведки ГРУ, выстраивая сети союзников и налаживая контакты. Он считает вполне вероятным и использование денежных или других поощрений для достижения этих целей, однако выражает сомнение в том, что российская сторона прибегала к вознаграждению Талибана за убийство американцев. Это было бы слишком политически рискованной операцией для Кремля, отметил профессор, выступая в четверг, 9 июля, во время организованного вашингтонским Институтом Кеннана (Kennan Institute) веб-мероприятия «Российское разведывательное сообщество в нынешнее смутное время».
«Я до сих пор не убежден в том, что за американцев в Афганистане было заплачено вознаграждение. Нет сомнений в том, что российское государство убивает людей, но оно стремится убить тех, кого оно считает предателями, – говорит Марк Галеотти, добавив, что в первую очередь это относится к диссидентам или бывшим работниками российских спецслужб. – Но мысль о непосредственном участии в убийстве американцев, я думаю, была бы рассмотрена как огромный риск, потому что политически это потенциально невероятно взрывоопасно».
По мнению британского политолога, несмотря на все внешнеполитические действия Кремля, президент России остается осторожным в отношении рисков и предпринимает шаги тогда, когда уверен в положительном для него исходе: «Он может ошибиться, как мы видели, например, в Донбассе, но, тем не менее, я думаю, он испытывает чувство осторожности при провокации Соединенных Штатов. Он осознает, насколько сегодня Соединенные Штаты мощнее, чем Россия».
Говоря в целом о спецслужбах России, профессор Галеотти также отмечает, что они стали непропорционально влиятельными в формировании взглядов российского президента. Президент Путин больше прислушивается к спецслужбам, чем к дипломатам, когда речь идет об информации о внешнем мире. При этом, люди из окружения президента, в свою очередь, все меньше ставят под сомнение его мышление и мировоззрение, тем самым образуя закрытую систему единомышленников. Эта система напоминает «эхо-камеру», в которой альтернативные взгляды не попадают и не воспринимаются.
В настоящий момент, добавляет политолог, Кремль находится в некотором военном режиме, видя себя в противостоянии с Западом, в первую очередь - с США. И в этой конфронтации спецслужбы являются структурой, которая не только собирает информацию, но и берет на себя исполнительные функции по претворению кремлевских целей.
«В то же самое время, Путин принял стиль правления с минимальным вмешательством, – отмечает профессор, что создало систему, в которой зачастую поощряется проявление инициативы снизу, а не претворяется непременное исполнение приказов сверху. – Спецслужбы, бюрократы, бизнесмены и другие субъекты имеют представление о том, что хочет Путин. Он устанавливает широкую повестку дня, и они попытаются придумать способы, которыми могут претворять эту повестку дня в жизнь. Если они терпят неудачу, то, честно говоря, государству все равно. Оно прибегает к тактике отрицания и не вкладывало в это никаких ресурсов. Но если они преуспеют, то государство вознаградит их».
Отвечая на вопрос Русской Службы «Голоса Америки» о том, могло ли тогда решение о выплате вознаграждения Талибану быть принято на более низком уровне без прямого одобрения Кремля, Марк Галеотти считает, что это также маловероятно. Он отмечает, что несмотря на свою деятельность, постсоветские спецслужбы являются достаточно бюрократическим организациями. Ассигнование крупных денежных средств, скорее всего, требует санкционирования рядом лиц, в том числе на высоком уровне, которые, в свою очередь, вряд ли не доложили бы о целевом назначении этих выплат выше.
«Чтобы иметь доступ к деньгам потребуется, по меньшей мере, значительно более высокий уровень одобрения. И мы опять возвращаемся к тому, что, я думаю, никто не скажет того, что, конечно, Путину не нужно знать об этом. Они должны были бы поднять это на самом высоком уровне», – поясняет он.
Комментируя деятельность другой задействованной в ряде российских зарубежных операций структуры – частной военной компании (ЧВК), или Группы Вагнера, неофициального вооруженного формирования, которое связывают с бизнесменом Евгением Пригожиным и которое задействовано в ряде российских зарубежных операций, Марк Галеотти отметил, что эта структура представляет собой квазигосударственную наемную организацию.
«Она была создана как псевдонаемная организация. Им были нужны наземные войска в Сирии, и они прекрасно знали, что российское население с этим не согласилось бы. Поэтому они нуждались в возможности отрицания своей причастности. Не столько Западу, сколько собственному населению, потому что, если бы в Сирии официально погиб российский солдат, это имело бы большие последствия, – говорит политолог. – Но если погибает «вагнеровский» наемник, то можно сказать: это просто какой-то контрактник, который работал на Дамаск, и не имеет с нами ничего общего».
Позже, как считает Марк Галеотти, Министерство обороны РФ могло решить, что прямое вовлечение группы в ряд операций больше не требуется, но не хотело полностью ее распускать.
«Именно тогда Пригожин превратил эту структуру в настоящую наемную организацию», – говорит Галеотти, добавляя, что ЧВК Вагнера превратилась в некую «гибридную» форму между структурой частного обогащения и ее использования российским государством. – Иногда она используется Кремлем, когда тот хочет что-то сделать. А в остальное время Пригожин зарабатывает деньги и немного политического капитала».
Об операциях наемников ЧВК Вагнера известно не многое. Впервые они могли быть задействованы в Украине в 2014 году, потом в Сирии. Сегодня эксперты и журналисты говорят о деятельности наемников также в странах Африки, таких как Центральноафриканская Республика и Ливия. В последней «вагнеровцы» поддерживает Ливийскую национальную армию (ЛНА) генерала Халифа Хафтара в противовес международно признанному Правительству национального согласия во главе с премьером Фаизом Сараджем. Как считается, Москва стремится установить контроль над центральной и восточной частями страны, чтобы иметь доступ к нефтяным и газовым месторождениям, а также создать военно-воздушную или военно-морскую базу на Средиземном море. Экспертное сообщество также считает, что в тех странах, где размещаются наемники Вагнера, у Евгения Пригожина имеется контракт на добычу полезных ископаемых или энергетических ресурсов, при этом «вагнеровские» отряды используются и для защиты этих объектов.
