Манана Асламазян, бывший директор российского отделения организации «Интерньюс» в Москве, удостоена национальной телевизионной премии ТЭФИ «За личный вклад в развитие российского телевидения». Правда, об этой награде телеакадемии российские телезрители, смотревшие церемонию по телевизору, не узнали. Потому что со сцены имя Мананы Асламазян не объявили. Официально ее имя, однако, не замолчали – на церемонии распространили пресс-релиз, в котором сообщалась, что она стала лауреатом.
Многие члены академии были таким поворотом событий очень возмущены, а в СМИ появились статьи о том, что такое публичное замалчивание имени лауреата имеет политическую подоплеку.
«Интерньюс» в России занимался развитием регионального телевидения и независимой журналистики с 1992 года. Организация финансировалась, в частности, западными организациями, в том числе – Американским агентством по международном развитию. В 2007 году у г-жи Асламазян начались проблемы с властями, на нее завели уголовное дело, и она уехала за границу, а офис «Интерньюс» закрылся. Г-жа Асламазян – член Российской телеакадемии с 2001 года. По ее словам, ее много раз номинировали на эту награду, но она несколько раз давала самоотвод.
Михаил Швыдкой, директор телеакадемии, объяснил российским СМИ, в частности, «Коммерсанту», что имя Асламазян не упоминалось не из «политических» соображений, а для удобства вещания канала, который транслировал церемонию. Отметим, что ранее со сцены достаточно часто объявлялись имена лауреатов, которые по той или иной причине не смогли оказаться на церемонии награждения.
«Голос Америки» тоже пытался задать Михаилу Швыдкому несколько вопросов, но в его приемной корреспонденту сказали, что он слишком занят.
«Голос Америки» связался с Мананой Асламазян, которая беседовала с нами по телефону из Армении, и спросил ее почему, ее было на церемонии.
Виктория Купчинецкая. Манана, почему вы не приехали на церемонию вручения ТЭФИ в Петербурге?
Манана Асламазян. Я очень поздно узнала о награде, не могла приехать. Это голосование тайное, они там не думали, что я смогу приехать. Но почему они не объявили моего имени – ну, откуда я могу знать. Я это не хочу комментировать.
В.К. Что для вас означает эта награда?
М.А. Это, конечно, прежде всего признание той роли, которую, может быть, не я лично, а «Интерньюс», в котором я работала больше 15 лет, сыграл в жизни многих-многих людей, работающих в регионах на телевидении, в электронных и печатных СМИ. Для меня эта награда свидетельствует прежде всего о том, что академики не просто поняли, они это всегда знали – что региональное телевидение нужно поддерживать. Но они еще позволили себе смелость голосовать. Поэтому награда для меня очень ценная, потому что она дана мне после закрытия организации. Это означает, что память еще есть, что люди, которые учились у нас, сотрудничали с нами, делали что-то связанное с телевидением, помнят нас. И проголосовали за меня как за символ нашей бывшей организации.
В.К. А как вы думаете, российские журналисты были бы немного другими без вашей работы?
М.А. Очень нескромно себя хвалить, но я до сих пор получаю письма от многих молодых ребят, которые пишут: «Вы поверьте, что учеба у вас, то, что я бывал у вас в «Интерньюс», что я участвовал во всяких конкурсах, изменили мою жизнь». Мы поддерживали самое свежее, самое многообещающее в российской региональной журналистике. Мы давали людям понять, что горизонты их профессии чрезвычайно широки, и поэтому нужно поверить в себя. И именно поэтому, наверное, на национальных каналах сегодня в Москве так много выпускников «Интерньюс». Сотни и сотни. Я не знаю ни одной компании, ни одной программы, где бы не было хотя бы одного человека, который когда-нибудь у нас не учился. Мы создали такой дом, где они чувствовали себя свободно. Где их любили, где они могли раскрыть лучшие свои качества. Но было много противовесов. И сейчас я могу сказать, что я очень рада тому, какое оно – региональное телевидение. Оно везде разное. Нельзя сказать, что оно существует – единое, свободолюбивое, профессионально подготовленное региональное телевидение. Оно разное – от города к городу, от компании к компании, и мне трудно сейчас сказать, что все хорошо – все по-разному.
В.К. А вам можно сейчас въезжать на территорию России?
М.А. Я полагаю, что да. Потому что уголовное дело против меня прекращено решением Конституционного суда. Другое дело, что я не возвращалась все это время по двум причинам, я бы сказала, они объективного и субъективного характера. У меня очень много работы, я не могу туда-сюда летать, я занята. А во-вторых, конечно, какой-то внутренний страх возвращения где-то глубоко сидит, и, может быть, поэтому я пару раз покупала билеты, и пару раз что-то случалось на работе, и я его сдавала. Но надеюсь, что наконец я это сделаю в ближайшее время.
В.К. А ведь будет еще одно награждение ТЭФИ?
М.А. Дело в том, что есть национальная ТЭФИ, и она проходит всегда осенью, и есть региональная ТЭФИ, которая проходит разными этапами. Но финал проводится весной. Решение академии было, что они хотят мне вручить приз на финале. Когда и где этот финал будет, я не знаю, но, возможно, если это где-то будет весной, то я смогу на него поехать и получить приз там.
В.К. То, что академия проголосовала именно за вас – это свидетельствует об изменениях в российском обществе?
М.А. В какой-то степени это свидетельство того, что в академию пришли новые люди, они менее подвержены корпоративному голосованию, они более свободны внутренне. Мне кажется, совокупность причин привела в этом году к тому, что я выиграла. Ну и то, что я не убрала свою фамилию из списка номинантов, потому что меня в этом году не было в Москве. Но очевидно, что изменения в стране тоже происходят.
В.К. А раньше вы почему убирали свое имя из списка?
М.А. Мое имя несколько раз попадало в этот список. Но такова процедура, что список в конце утверждается на общем голосовании академии. И я раньше каждый раз вставала и брала, что называется, самоотвод. И в этот раз меня там не было, и я не смогла взять самоотвод.
В.К. А почему вы это делали?
М.А. Потому что так много в этом списке людей, достойных этого приза больше, чем я. Например, в этом списке Борис Николаевич Ельцин, за которого очень многие голосовали, потому что он очень много сделал для свободы слова в России – было принято законодательство, которое позволило развиваться свободным медиа. В этом списке Анатолий Васильевич Эфрос, человек, которого я обожаю, с которым я проработала 15 лет в театре и после смерти которого я ушла из театра, потому что мне было неинтересно работать с другими режиссерами. В этом списке был Ираклий Андроников. Очень много достойных людей. И если бы я была в тот момент в Москве, я бы попросила свое имя опять вычеркнуть.
