Мать Сергея Магнитского обратилась в московский суд с требованием обнародовать имена прокуроров, занимающихся расследованием дела ее сына. Об этом во вторник 24 июля сообщила пресс-служба фонда Hermitage Capital.
Магнитский скончался в столичном следственном изоляторе «Бутырка» в ноябре 2009 года. Его смерть вызвала большой общественный резонанс и возмущение.
Как следует из распространенного пресс-службой сообщения, в расследовании обстоятельств гибели юриста Hermitage Capital задействовано 12 прокуроров.
«В жалобе, поданной в суд адвокатом Натальи Магнитской, сообщается, что уже целый год она не может получить от Генеральной прокуратуры РФ информации о том, кто входит в состав группы прокуроров, надзирающих за расследованием дел, в которых упоминается имя ее сына, и о том, какие этими прокурорами были приняты решения», - указывается в документе.
В пресс-релизе Hermitage Capital, кроме прочего, подчеркивается: «В жалобе в суд также указывается, что по закону Генеральная прокуратура обязана действовать гласно, обеспечивая права и свободы граждан, и исключения из этого правила допускаются только в целях охраны государственной тайны».
Куда смотрит «государево око»?
По просьбе Русской службы «Голоса Америки» российские эксперты проанализировали сложившуюся вокруг дела Магнитского ситуацию и позицию прокуратуры. Председатель постоянной палаты по правам человека Политического консультативного совета при президенте РФ Валерий Борщев назвал обстановку «действительно странной». «Я тоже не знаю никого из прокуроров, имеющих отношение к делу, – заметил он. – Вообще пошла новая волна. В Cледственном комитете (СК) тоже изменилось отношение к нашей комиссии, проводившей независимое расследование обстоятельств гибели Сергея Магнитского. Сейчас ни СК, ни прокуратура не выходят на контакт с нами, хотя у нас есть достаточно много информации».
Правозащитник думает, что это тенденция – сделать «дело Магнитского» еще менее прозрачным, а то и совсем непрозрачным.
«Это тревожит, – добавил он. – Конечно, надо знать людей, которые этим делом занимаются, к кому обращаться, кому подавать свои заявления, замечания и так далее».
Схожих взглядов придерживается и адвокат Владимир Жеребенков, который, в частности, вел «дело Веры Трифоновой», также скончавшейся в СИЗО.
«Видимо, это еще и проявление чванливости со стороны прокуроров, - говорит он. – Деятельность-то у них публичная. Если мать Магнитского хочет обжаловать чьи-то действия, то она должна знать, кто конкретно из прокуроров принимал участия в надзоре за расследованием уголовного дела. Соответственно, она имеет полное право либо обжаловать их действия, либо направить жалобу на конкретных лиц».
По мнению адвоката, работникам прокуратуры скрывать нечего и нельзя. «Вся их обязанность – работать на интересы и права граждан. Секретить прокуроров никаких оснований нет», – утверждает он.
Кроме того, Жеребенков полагает, что прокуратура не осуществляла надлежащим образом надзор, формально отнеслась к расследованию дела, к жалобам Магнитского. «И теперь им просто стыдно, вот и все. Поэтому и решили поиграть в секретность», – подчеркнул он.
Напомним, генпрокурор РФ Юрий Чайка в 2011 году в ответ на поручение тогдашнего президента Дмитрия Медведева усилить контроль по расследованию «дела Магнитского», заявил, что этим займется «весь цвет российской прокуратуры».
По оценке Владимира Жеребенкова, действия сотрудников прокуратуры негативно воспринимаются в обществе. «Вы же око государево, слуги государевы! - возмущается он. - Фактически они должна стоять на страже прав и интересов народа, а получается наоборот».
Ему хотелось бы понять логику их действий, что они собой представляют. Он полностью на стороне мамы Магнитского. «Она вправе требовать их привлечения к ответственности за допущенную халатность. Смерть ее сына наступила из-за системной халатности. И это не исключение, а правило. Следователи опираются на прокуроров, которые ничего не хотят замечать. А все вместе они опираются на судей, которые ничего не хотят видеть», - констатировал адвокат.
В результате такого келейного рассмотрения дел, когда человек погибает в СИЗО, никто ответственности нести не хочет, заключает он.
Реакция на «список Магнитского»
Нежелание Генпрокуратуры «светить» имена своих сотрудников эксперты помимо прочего объясняют «списком Магнитского», который с большой долей вероятности будет утвержден в обозримой перспективе в Америке. Международный комитет Сената США уже планировал голосование по этому законопроекту, но оно было отложено. Закон предусматривает визовые ограничения и экономические санкции для нескольких десятков российских чиновников, так или иначе замешенных в деле скончавшегося юриста.
Москва крайне болезненно отреагировала на возможность принятия этого закона. В МИДе РФ сочли неприемлемой такую перспективу.
Как представляется Валерию Борщеву, в прокуратуре напуганы «призраком «списка Магнитского». «В судах, как я знаю, когда обращаются с просьбой предоставить какую-либо бумагу, связанную с делом Магнитского, чиновники всячески открещиваются: нет, нет, это не к нам! Все, кто работают в судебной и правоохранительной системах, стараются как-то от этого дела дистанцироваться. Боятся», – резюмировал он.
Однако правозащитник затруднился сказать, поможет ли это помочь в расследовании дела покойного юриста. «Сейчас, как мы видим, идет реакция обратного свойства. Мы расцениваем закон о НКО как, в общем-то, ассиметричный ответ на акт Магнитского. Потому что закон совершенно не правовой. Это чисто политическая акция. Закон направлен на уничтожение гражданского общества в стране», – обобщил он.
Владимир Жеребенков согласен с тем, что закон Магнитского играет тут свою роль. «Им (прокурорам) очень не хочется попадать в этом список. Почему такой список появился на Западе? Потому что наше правосудие, прокуратура, СК просто не хотели профессионально работать», - поясняет он.
Как ему видится, основная причина тут в келейности расследования уголовных дел в России. «Просто вакханалия производства – что хотим, то и творим. Соответственно, в цивилизованных страны мира отреагировали подобным образом – списком Магнитского. Конечно, это нам не нравится. Но кто нам мешал надлежащим образом расследовать это и другие уголовные дела?» – задается вопросом адвокат.
Жеребенков напомнил, что после смерти Магнитского в СМЗО погибла Вера Трифонова, которую он защищал. «Мы так и не добились привлечения к ответственности следователя. Привлекли гражданского врача, которая поставила катетер. Вдумайтесь в логику действий следователей. А то, что тюремные врачи промывали катетер физраствором, в результате чего образовался тромб, они не хотят видеть», – сообщил адвокат.
Он привел «чудовищный» факт. «Оказывается, Трифонову и реанимировали неправильно. Ей давали атропин, что категорически запрещено, как заключили эксперты Рошаля после повторного исследования. И адреналин давали многократно превышающий дозу. То есть ее и не лечили, фактически убили, а реанимировали неправильно. И никто не дал оценку этим действиям», – подытожил Жеребенков.
Как он понимает, главное зло – круговая порука в системе российского правосудия.
«Голосу Америки» пока не удалось получить комментарии от имени прокуратуры РФ.
Магнитский скончался в столичном следственном изоляторе «Бутырка» в ноябре 2009 года. Его смерть вызвала большой общественный резонанс и возмущение.
Как следует из распространенного пресс-службой сообщения, в расследовании обстоятельств гибели юриста Hermitage Capital задействовано 12 прокуроров.
«В судах, как я знаю, когда обращаются с просьбой предоставить какую-либо бумагу, связанную с делом Магнитского, чиновники всячески открещиваются: нет, нет, это не к нам!»Валерий Борщев, правозащитник.
«В жалобе, поданной в суд адвокатом Натальи Магнитской, сообщается, что уже целый год она не может получить от Генеральной прокуратуры РФ информации о том, кто входит в состав группы прокуроров, надзирающих за расследованием дел, в которых упоминается имя ее сына, и о том, какие этими прокурорами были приняты решения», - указывается в документе.
В пресс-релизе Hermitage Capital, кроме прочего, подчеркивается: «В жалобе в суд также указывается, что по закону Генеральная прокуратура обязана действовать гласно, обеспечивая права и свободы граждан, и исключения из этого правила допускаются только в целях охраны государственной тайны».
Куда смотрит «государево око»?
По просьбе Русской службы «Голоса Америки» российские эксперты проанализировали сложившуюся вокруг дела Магнитского ситуацию и позицию прокуратуры. Председатель постоянной палаты по правам человека Политического консультативного совета при президенте РФ Валерий Борщев назвал обстановку «действительно странной». «Я тоже не знаю никого из прокуроров, имеющих отношение к делу, – заметил он. – Вообще пошла новая волна. В Cледственном комитете (СК) тоже изменилось отношение к нашей комиссии, проводившей независимое расследование обстоятельств гибели Сергея Магнитского. Сейчас ни СК, ни прокуратура не выходят на контакт с нами, хотя у нас есть достаточно много информации».
Правозащитник думает, что это тенденция – сделать «дело Магнитского» еще менее прозрачным, а то и совсем непрозрачным.
«Это тревожит, – добавил он. – Конечно, надо знать людей, которые этим делом занимаются, к кому обращаться, кому подавать свои заявления, замечания и так далее».
Схожих взглядов придерживается и адвокат Владимир Жеребенков, который, в частности, вел «дело Веры Трифоновой», также скончавшейся в СИЗО.
«Видимо, это еще и проявление чванливости со стороны прокуроров, - говорит он. – Деятельность-то у них публичная. Если мать Магнитского хочет обжаловать чьи-то действия, то она должна знать, кто конкретно из прокуроров принимал участия в надзоре за расследованием уголовного дела. Соответственно, она имеет полное право либо обжаловать их действия, либо направить жалобу на конкретных лиц».
По мнению адвоката, работникам прокуратуры скрывать нечего и нельзя. «Вся их обязанность – работать на интересы и права граждан. Секретить прокуроров никаких оснований нет», – утверждает он.
Кроме того, Жеребенков полагает, что прокуратура не осуществляла надлежащим образом надзор, формально отнеслась к расследованию дела, к жалобам Магнитского. «И теперь им просто стыдно, вот и все. Поэтому и решили поиграть в секретность», – подчеркнул он.
Напомним, генпрокурор РФ Юрий Чайка в 2011 году в ответ на поручение тогдашнего президента Дмитрия Медведева усилить контроль по расследованию «дела Магнитского», заявил, что этим займется «весь цвет российской прокуратуры».
По оценке Владимира Жеребенкова, действия сотрудников прокуратуры негативно воспринимаются в обществе. «Вы же око государево, слуги государевы! - возмущается он. - Фактически они должна стоять на страже прав и интересов народа, а получается наоборот».
Ему хотелось бы понять логику их действий, что они собой представляют. Он полностью на стороне мамы Магнитского. «Она вправе требовать их привлечения к ответственности за допущенную халатность. Смерть ее сына наступила из-за системной халатности. И это не исключение, а правило. Следователи опираются на прокуроров, которые ничего не хотят замечать. А все вместе они опираются на судей, которые ничего не хотят видеть», - констатировал адвокат.
В результате такого келейного рассмотрения дел, когда человек погибает в СИЗО, никто ответственности нести не хочет, заключает он.
Реакция на «список Магнитского»
Нежелание Генпрокуратуры «светить» имена своих сотрудников эксперты помимо прочего объясняют «списком Магнитского», который с большой долей вероятности будет утвержден в обозримой перспективе в Америке. Международный комитет Сената США уже планировал голосование по этому законопроекту, но оно было отложено. Закон предусматривает визовые ограничения и экономические санкции для нескольких десятков российских чиновников, так или иначе замешенных в деле скончавшегося юриста.
Москва крайне болезненно отреагировала на возможность принятия этого закона. В МИДе РФ сочли неприемлемой такую перспективу.
Как представляется Валерию Борщеву, в прокуратуре напуганы «призраком «списка Магнитского». «В судах, как я знаю, когда обращаются с просьбой предоставить какую-либо бумагу, связанную с делом Магнитского, чиновники всячески открещиваются: нет, нет, это не к нам! Все, кто работают в судебной и правоохранительной системах, стараются как-то от этого дела дистанцироваться. Боятся», – резюмировал он.
Однако правозащитник затруднился сказать, поможет ли это помочь в расследовании дела покойного юриста. «Сейчас, как мы видим, идет реакция обратного свойства. Мы расцениваем закон о НКО как, в общем-то, ассиметричный ответ на акт Магнитского. Потому что закон совершенно не правовой. Это чисто политическая акция. Закон направлен на уничтожение гражданского общества в стране», – обобщил он.
Владимир Жеребенков согласен с тем, что закон Магнитского играет тут свою роль. «Им (прокурорам) очень не хочется попадать в этом список. Почему такой список появился на Западе? Потому что наше правосудие, прокуратура, СК просто не хотели профессионально работать», - поясняет он.
Как ему видится, основная причина тут в келейности расследования уголовных дел в России. «Просто вакханалия производства – что хотим, то и творим. Соответственно, в цивилизованных страны мира отреагировали подобным образом – списком Магнитского. Конечно, это нам не нравится. Но кто нам мешал надлежащим образом расследовать это и другие уголовные дела?» – задается вопросом адвокат.
Жеребенков напомнил, что после смерти Магнитского в СМЗО погибла Вера Трифонова, которую он защищал. «Мы так и не добились привлечения к ответственности следователя. Привлекли гражданского врача, которая поставила катетер. Вдумайтесь в логику действий следователей. А то, что тюремные врачи промывали катетер физраствором, в результате чего образовался тромб, они не хотят видеть», – сообщил адвокат.
Он привел «чудовищный» факт. «Оказывается, Трифонову и реанимировали неправильно. Ей давали атропин, что категорически запрещено, как заключили эксперты Рошаля после повторного исследования. И адреналин давали многократно превышающий дозу. То есть ее и не лечили, фактически убили, а реанимировали неправильно. И никто не дал оценку этим действиям», – подытожил Жеребенков.
Как он понимает, главное зло – круговая порука в системе российского правосудия.
«Голосу Америки» пока не удалось получить комментарии от имени прокуратуры РФ.
