Внимание документалистов разных стран сегодня приковано к войне России против Украины. Эту тенденцию наглядно показал завершившийся в минувший уикенд кинофестиваль Hot Docs в Торонто. Центральным событием этого крупнейшего смотра мировой документалистики в Северной Америке стала программа «Сделано в Украине» (Made in Ukraine).
Всего за 11 фестивальных дней в девяти кинозалах Торонто были показаны 214 фильмов из 72 стран. После 235 просмотров состоялись сессии «вопрос-ответ» с участием создателей фильмов, часть из которых приехала в качестве гостей, а другая присутствовала виртуально.
Жизнь своя и других
Программа «Сделано в Украине» включает несколько коротких и полнометражных лент. Четыре короткометражки стали победителями питчинга украинского документального фестиваля Docudays UA, в котором участвовали более 150 проектов.
«89 дней» (89 Days) режиссера Павла Дорогого – репортаж о трех месяцах жизни жителей Харькова, спасавшихся на станциях метро от российских обстрелов и бомбежек.
«Под крылом ночи» (Under the Wing of a Night) режиссера Леси Дьяк погружает зрителя в мир 11-летней украинки Олеси, живущей с мамой в Бельгии и каждый вечер ожидающей телефонного звонка из Украины от папы-военного.
«Гости из Харькова» (Guests from Kharkiv) Галины Лавринец рассказывают о нелегкой адаптации группы беженцев из Харькова, начинающих новую жизнь в одном из сел Полтавской области.
В ленте «Наша робо-семья» (Our Robo Family) Анастасии Тиха юные энтузиасты экспериментальной роботехники из Угледара уезжают из охваченного войной города, чтобы неожиданно для себя выиграть престижный международный конкурс.
Режиссер Надя Парфан в своей 18-минутной кинозарисовке «Я не собиралась снимать фильм о войне»» (I Did Not Want to Make a War Film) вернулась домой в Киев с Ближнего Востока, когда Россия вторглась в Украину. Мир ее и ее близких навсегда меняется, и прошлого уже не вернуть.
В польской часовой ленте «Моя Озерна» (My Place Ozerna) режиссера Карины Бедковской зрителя приглашают вслед за двумя главными героинями этой истории восхититься идиллической жизнью в далеком украинском селе.
Разные лики войны
В одном из недавних интервью киноэксперт Мирося Ватаманюк, отборщица фестиваля Hot Docs по Восточной Европе и Евразии, отметила, что Украина как независимое государство и фестиваль примерно одногодки.
«Можно сказать, что документальное кино Украины идет в ногу с мировым документальным сообществом, - сказала она. - Все начиналось с горстки украинских имен в преимущественно совместных проектах, а обернулось неослабевающим потоком невероятно интересных фильмов».
Нынешняя программа полнометражных и среднеметражных фильмов из Украины, по мнению Ватаманюк, демонстрирует их высокое художественное качество.
О фильме «20 дней в Мариуполе» (20 Days in Mariupol) Мстислава Чернова мы уже писали в репортаже с кинофестиваля Санденс, где он получил премию зрительских симпатий в секции мировой документалистики. Страшный лик войны адекватно отражен в этом фильме-документе, который может служить в качестве развернутого свидетельства о военных преступлениях российской армии на территории Украины.
Hot Docs показал еще одну картину из Санденса - полнометражный фильм-расследование «Железные бабочки» (Iron Butterflies), снятый режиссером Романом Любым. Он рассказывает о крушении малайзийского «Боинга 777», сбитого в 2014 году на Донбассе российским «Буком», когда погибли все 298 пассажиров и членов экипажа, и о попытках Кремля уйти от ответственности за эту трагедию.
Подлинные корни обширного региона, ставшего полем битвы с 2014 года, стремится проанализировать режиссер Корней Грицюк в ленте «Евродонбасс» (Eurodonbas). В нем развенчиваются советские мифы об истории региона и приводятся малоизвестные факты, свидетельствующие, что Донбасс в прошлом был важной частью европейской экономики.
«Мы не исчезнем» (We Will Not Fade Away) снят режиссером и драматургом Алисой Коваленко и впервые показывался на Берлинале-2023. Это наблюдение за жизнью пятерых очень разных подростков, живущих на Донбассе. Ребята лелеют мечту – отправиться в экспедицию в Гималаи.
«Когда весна пришла в Бучу» (When Spring Came to Bucha) – фильм украинско-германского производства, поставленный Милой Тешаевой и Маркусом Ленцом. Он получил в Торонто премию зрительских симпатий в среднеметражной категории.
24 февраля 2022 года Владимир Путин отдал приказ бомбить Киев и близлежащие города Бучу, Ирпень и Бородянку. Через месяц непрерывных атак с воздуха и на земле российские войска отступили, а стало возможным оценить масштабы катастрофы. Видео и фото разрушенных домов и безлюдных улиц с лежащими еа еих трупами мирных жителей облетели все мировые СМИ. Фильм Милы Тешаевой и Маркуса Ленца стал одним из первых, который показывает усилия людей, переживших оккупацию, по восстановлению нормальной жизни.
«Чувствительный баланс»
Режиссер Мила Тешаева, находившаяся в Вене, ответила на вопросы корреспондента Русской службы «Голоса Америки» по сервису Zoom.
Мила Тешаева родилась в Киеве, а с 2010 года живёт в Берлине. Обладатель престижных наград в сфере фотожурналистики. В 2015 году состоялась её персональная выставка в Haggerty Museum of Art в Милуоки. Автор фотокниги Promising Waters.
Олег Сулькин: Мила, поздравляю с премией на Hot Docs, ваш фильм ее заслужил (Здесь и далее перевод с английского).
Мила Тешаева: Спасибо. Я польщена этой наградой.
О.С.: Вы снимали фильм вместе с Маркусом Ленцем. Кто был инициатором проекта, вы или он?
М.Т.: Очевидно, я. Я украинка, родилась и выросла в Киеве. Переехала в Германию 12 лет назад, но никогда не теряла связи с Киевом. Моя жизнь, моя семья, мои друзья почти равномерно распределены между Берлином и Киевом. Когда началась война, я на второй же день приехала в Киев. Люди, большинство людей, ехали оттуда, а я, так получилось, ехала в противоположную сторону. Почему я приехала в Киев? Не потому только, что хотела фотографировать и снимать кино. Я почувствовала, что в этот невероятный исторический момент я должна быть именно здесь. Я должна видеть происходящее своими глазами, я должна быть свидетелем. Я делала записи, фотографировала, включала камеру. Когда случилась Буча, никто из нас, украинцев, не мог даже на мгновение представить себе, что такое возможно. Что Россия предпримет полномасштабное вторжение, что российские танки пойдут на Киев, что Россия, где у многих украинцев есть родственники, друзья и коллеги, придет нас убивать. Я приехала в Бучу вместе с украинскими солдатами. Первые впечатления невозможно описать. Это был апокалипсис.
О.С.: Показывая ужасы войны, вы в то же время не забываете о художественности. Связано ли это с вашим профессиональном опыте фотографа?
М.Т.: Фильм – результат работы двух людей, меня и Маркуса Ленца. Первые две недели в Буче снимала я. Маркус приехал позже, и мы снимали вместе. Получилась интересная комбинация двух взглядов, двух подходов, двух опытов. Такой хрупкий, чувствительный баланс. Мое преимущество в том, что я местная, своя, что эти люди мне очень близки. В самые трагические моменты я не включала камеру, а обнимала и утешала людей. Маркус воспринимался ими как кинематографист-профессионал, но и как чужак, иностранец. Мой опыт фотохудожника позволил мне сохранять дистанцию в отношении наших героев. В строгом смысле это даже не дистанция, а проявление уважения к ним и возможность размышлять над увиденным. Я не стремилась навязывать свое мнение, пусть зрители сами делают выводы. Руины домов, плачущие жители, ужасы российской оккупации – я избегала делать на этом акцент и тем самым давить на зрительскую психику.Мне было важно самой максимально глубоко погрузиться в эти реалии.
Болевая точка
О.С.: Сегодня Бучу ставят в один ряд с такими трагедиями минувшего века, в которых погибли безвинные мирные жители, как Хатынь, Лидице и Герника. Почему, по вашему мнению, Буча стала символом этой войны?
М.Т.: Солдаты соседней страны пришли сюда, в Украину, жестоко убивать мирных людей, причем для многих из жителей русский язык - родной. Мирные люди прятались, пытаясь спастись, и их хладнокровно убивали. Буча стала символом, потому что это был первый шок войны. Я думаю, что в этой трагедии повинен не только Путин. Довольно много людей были заняты тем, чтобы вбивать в головы российским солдатам идею идти в Украину и убивать украинцев. Буча стала болевой точкой для всей Украины. Я присутстовала при многих эксгумациях, слушала сотни подробных свидетельств очевидцев о том, как оккупанты убивали их родных и близких. И я знаю, что некоторые украинцы не решаются смотреть наш фильм, щадя свои чувства.
О.С.: Вы практически не использовали эти страшные свидетельства в своем фильме. Почему?
М.Т.: Наш фильм не о военных преступлениях, а о возвращении в нормальную жизнь. То, с чего люди начинают процесс восстановления, можно назвать «нулевым уровнем».
О.С.: Запоминается эпизод свадьбы. Вот красноречивое проявление, так сказать, инстинкта выживания.
М.Т.: Я бы назвала это по-другому: активное противодействие. Нам разрушили нормальный ход жизни, убили наших близких, заставили покидать наши квартиры и дома. И то, что люди предают земле тела убитых, разбирают завалы, очищают улицы от обломков и мусора, помогают слабым и одиноким, наконец, играют свадьбы, - доказательство непобедимости воли народа. Украинцы словно говорят российским захватчикам: вы не можете остановить нашу жизнь. Вы непременно проиграете.
«За гранью моего понимания»
О.С.: Заметно, что вы также избегаете политических и каких-либо иных обобщений и выводов. Но делаете исключение для темы конфликта между русской и украинской православными церквями. Но, согласитесь, эта тема довольно специфична, не все в курсе происходящего противостояния.
М.Т.: В фильме есть эпизод, который мы снимали в Бородянке. Жители ее 35 дней жили под оккупацией и стали жертвами и свидетелями подлинного армагеддона. И вот они пришли на первую встречу с властями. Представьте, полгорода полностью уничтожены, из-под завалов продолжают извлекать тела убитых, нет электричества, газа, воды, продуктов питания. Полный коллапс системы жизнеобеспечения. Представители администрации официально объявляют жителям: вам нужно заполнить такие-то бумаги, прокуроры принимают заявления в комнате номер такой-то. А потом слово берет священник украинской православной церкви. Он выражает удивление, почему после всего, что россияне сделали на украинской земле, некоторые жители продолжают ходить в церковь, относящуюся к Московскому патриархату. При том, что общеизвестно, что патриарх Кирилл поддерживает войну и Путина. И тут раздается срывающийся голос женщины из толпы: Мне плевать на идеологию, кричит она, скажите, как дальше-то жить?! И священник прав, и женщина права. Это две распространенные позиции, которые озвучены в этом эпизоде.
О.С.: Я читал, что вы помогали собирать деньги для покупки гробов, чтобы достойно захоронить жертвы оккупации. Этично ли кинодокументалисту быть лично вовлеченным в процесс помощи пострадавшим от войны, в разные гуманитарные проекты?
М.Т.: Я вам больше скажу. По моему мнению, это несомненная обязанность каждого человека, оказавшегося в такой момент в таком месте. Конечно, мы не можем помочь каждому, кто нуждается в помощи. Люди открывают нам души, в сложный момент идут на контакт, помогают в нашей работе. Мы, в свою очередь, призваны помогать им. Надо помнить, что мы-то после съемки уедем в безопасные края, а они останутся здесь.
О.С.: Очень впечатляет эпизод телефонного общения украинцев с их родственниками в России. Украинцы рассказывают им о зверствах российских военных, но на другом конце провода твердят: нет, это ложь, этого не может быть, мы пришли к вам, чтобы вас освободить. Их ничем не переубедить. Что с такими людьми произошло, по-вашему?
М.Т.: Мы использовали в фильме лишь один такой словесный спор. А их было множество. Но мы не хотели повторов, избегали монотонности. Звукооператор нашей съемочной группы родом из Херсонской области. Его родители живут в Москве. Он записывал свидетельства очевидцев в Буче. Каждый вечер мать и отец звонили ему, и он сообщал им, что видел и слышал. Мать молчала, а вот отец все время возражад: это ложь! У меня нет объяснения, почему отец не верит своему сыну, который находится в центре событий, а верит российской телевизионной пропаганде. Это за гранью моего понимания.
О.С.: Фильм показывают в разных странах. Как зрители реагируют? И какая реакция для вас предпочтительна?
М.Т.: Главная наша задача – чтобы зрители идентифицировали себя с жителями Бучи и других украинских городов, пострадавших в войне. После года жестокой войны, каждодневных новостей о боевых сражениях, обстрелах городов и смерти мирных жителей, неизбежно возникает своего рода информационная усталость. Люди невольно стремятся не реагировать сердцем на новости, держать некую спасительную дистанцию от них. Мне кажется важным, что мы делаем акцент на процессе восстановления нормальной жизни. Фильм уже показали на трех десятках международных фестивалей. Реакция зрителей совершенно феноменальна. Помню, один пожилой зритель встал на обсуждении и потребовал, чтобы его правительство резко усилило военную помощь Украине. Многие подходили к нам со слезами на глазах. Одна женщина сказала, что теперь понимает чувства своих родителей, которые пережили Вторую мировую войну.
Форум