МОСКВА — Вечером 30 мая президент России Владимир Путин собрал членов Совета безопасности России, чтобы поделиться с ними информацией об итогах состоявшегося накануне визита во Францию и встречи с президентом Эмманюэлем Макроном. Подробностей пресс-служба Кремля не сообщила, но к концу вторника российские чиновники и государственные медиа уже сделали достаточно комментариев к франко-российским переговорам, и эти комментарии были негативно-раздраженными.
Больше всего возмущались российские государственные средства информации, которые были обвинены президентом Франции во лжи и пропагандистской работе. Главный редактор агентства Sputnik и телеканала RT Маргарита Симоньян 29 мая опубликовала на своей странице в Twitter такую реакцию на слова Эмманюэля Макрона: «Вот это уже моветон. Поднимаю бокал крымского за то, чтобы новоиспеченный французский президент перестал врать про RT и Sputnik». В тот же день пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков заявил, что в Кремле не согласны с оценкой агентства Sputnik и телеканала RT, которую дал Макрон.
На следующий день на обвинения президента Франции отреагировал и министр иностранных дел России Сергей Лавров, заявив следующее: «Я думаю, что здесь, в этих оценках, отразилась известная инерция антироссийской кампании, которую развязала еще администрация Обамы и которая захватила ряд других стран, в том числе в Европе. И из этой инерции наши западные партнеры никак не могут выбраться».
На совместной пресс-конференции с Владимиром Путиным президент Франции также поднял вопрос преследования представителей ЛГБТ в Чечне, и Путин, по словам Макрона, пообещал следить за ситуацией. На следующий день на эти слова также ответил Сергей Лавров: «Самое главное во всех этих обвинениях на самых разных направлениях: мы не видим ни одного конкретного факта. Ни про хакеров, ни про закулисные дела по вмешательству в выборы чуть ли не всех стран Западного мира, ни по вопросу, который связан с обвинениями в нарушении прав представителей ЛГБТ в Чечне или на другой части Российской Федерации».
Многие наблюдатели сходятся во мнении, что французский лидер предъявил российскому коллеге многие претензии со стороны Запада в концентрированной форме: в частности, по словам корреспондента британской The Times Адама Сэйджа, Путин в Версале «столкнулся с лобовой атакой» из-за «вмешательства Москвы в западную политику». Посольство России в Лондоне даже упрекнуло газету, потребовав «не драматизировать» ситуацию.
Насколько жестким проявил себя президент Франции в беседе с гостем из России и каковы теперь перспективы налаживания контактов между Парижем и Москвой?
Игорь Бунин: Макрон не мог не задать Путину эти вопросы
Президент фонда «Центр политических технологий», специалист по франко-российским отношениям Игорь Бунин полагает, что перед Эмманюэлем Макроном стояла сложная задача: «Из всех западных стран Франция - одна из самых русофильских. И многие кандидаты были настроены на снятие санкций с России - и Марин Ле Пен, и Фийон, и Меланшон. Макрону надо было показать стране, что он умеет разговаривать с русским царем, одновременно показать, что он его и уважает, и проявляет силу, ведя «требовательный» разговор. Я хочу напомнить, что, когда он первый раз говорил по внешней политике, среди других кандидатов он был очень слаб, настолько слаб, что было непонятно, разбирается ли он хоть немного во внешней политике, или нет. Вот сейчас он доказал, что входит во внешний мир достаточно сильно, серьезно, без проблем».
Игорь Бунин уверен, что повестка переговоров, включавшая такие неприятные для Кремля темы, как проблемы секс-меньшинств в Чечне и применение химического оружия в Сирии, была для президента Франции просто обязательной: «По поводу геев в Чечне - не задать вопрос по поводу известного всему миру скандала невозможно. И по поводу Сирии - было сказано, что химическая атака - это «красная черта». Макрону очень хотелось показать, что он не Обама и тем более не Олланд, что он такой же жесткий человек, как Трамп. Хотя по вопросам, например, Северной Кореи и Ирана он ведет себя совершенно иначе, чем Трамп».
По мнению политолога, президент России намеренно слабо отреагировал на слова Макрона о судьбе ЛГБТ в Чечне и о государственных медиа. «Путин был достаточно гибок, он не шел на конфликт. Его могло что-то не устраивать и, наверное, внутренне не устраивало, но поскольку для него встреча с Макроном была очень важна - это важный прорыв из изоляции, некая возможность в будущем найти хоть какие-то нити, которые позволят выйти из изоляции, он достаточно спокойно это воспринял. Путин, как известно, знаток дзюдо - спорта, где надо использовать чужую энергетику, чтобы победить. Вот он как бы дал возможность Макрону идти в данном случае напролом, чтобы потом как-то скорректировать ситуацию».
Кроме того, как считает Игорь Бунин, Владимир Путин был явно доволен уровнем приема: «Его принимали по-царски. Разговор длился почти четыре часа. Разговор был тет-а-тет. Они обсуждали достаточно важные проблемы – и Сирию, и Ливию, и Украину. С этой точки зрения, я думаю, что он должен быть достаточно удовлетворен».
Александр Гольц: возможно, Россия взяла линию на смягчение отношений с Западом
Военный обозреватель журнала «The New Times» Александр Гольц уверен, что жесткий тон был выбран президентом Франции, чтобы напомнить Москве о том, что «вести дела, как прежде» больше не получится: «Запад, вопреки тому, что думала Россия, не проглотил аннексию Крыма и гибридную войну на Донбассе. Однако в то же время Запад не знает, что делать в этой ситуации, потому что непонятно, какую линию поведения избрать, когда великая держава, обладатель ядерного оружия, член Совета Безопасности ООН нагло нарушает международное право. В этой ситуации каждый западный лидер пробует себя в роли того, кто найдет правильный тон во взаимоотношениях с Москвой. Вот это попытался сделать Макрон. Более или менее очевидно, что путинское специфическое обаяние, которое замечательным образом действовало и на Джорджа Буша, и на Николя Саркози, здесь точно не сработало».
Александр Гольц отмечает, что российский президент действительно был не склонен отвечать на жесткие слова французского коллеги: «Путин, что поразительно, не пытался спорить на сей раз. Он просто промолчал в ответ на все заявления Макрона. И, как я понял из комментариев, даже несколько обидел идеологических бойцов из состава «кремлевского пула», когда совершенно не защитил их, когда Макрон заявил, что существуют государственные средства информации, которые занимаются клеветой и манипуляцией».
Эксперт высказывает свое предположение по поводу того, что могло послужить причиной сдержанности Путина: «Я бы не исключал того, что в ходе разговора Макрона и Путина произошло нечто, что не позволило Путину резко отвечать. По-видимому, Россией все-таки взята линия на смягчение отношений с Западом, а не углубление противоречий. Более или менее все станет понятно после анонсированной Макроном встречи «нормандской четверки» и доклада ОБСЕ. Вот из того, как тогда поведет себя Россия, будет более или менее понятна общая тенденция, которая выстраивается».
