О недавних массовых выступлениях в знак солидарности с Алексеем Навальным знают 80 процентов граждан России. Таковы данные очередного опроса, проведенного «Левада-центром».
Социологи отмечают, что это самый высокий уровень осведомленности о протестных акциях за последние годы. При этом лишь 21 процент респондентов внимательно следили за событиями, связанными с арестом Навального, а 59 процентов знают о них понаслышке.
В акциях в защиту оппозиционного политика, по разным данным, приняло участие несколько сот человек в более чем ста городах. Число задержанных в ходе выступлений превысило 11 тысяч человек.
Согласно исследованию «Левада-центра», 22 процента опрошенных заявили о положительном отношении к участникам протестных действий, негативно или безразлично – 39 и 37 процентов соответственно.
Кроме того, 43 процентов респондентов сошлись на том, что главным мотивом, побудившим людей выйти на улицы, стало общее недовольство положением дел в стране, а 28 процентов считают, что протестующие стимулированы чьими-то деньгами.
Напомним, накануне официальный представитель Госдепартамента США Нед Прайс заявил, что администрация Джо Байдена делает все возможное для того, чтобы «привлечь российский режим к ответственности за его враждебные действия по всем направлениям».
«Конечно, в первые дни работы этой администрации мы стали свидетелями жестоких репрессий против российских граждан, которые вышли на улицы только для того, чтобы реализовать права, гарантированные им российской конституцией», – подчеркнул Нед Прайс.
Борис Кагарлицкий: «В целом это весьма плачевный для власти показатель»
Данные, зафиксированные «Левада-центром», отчасти отражают реальность, но ничего не объясняют, думает директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий. На его взгляд, в российских условиях крайне трудно сделать качественную выборку.
«Вообще российское общество плохо поддается количественном измерениям социологическим методами, – говорит он в комментарии для Русской службы «Голоса Америки». – Потому что оно слишком фрагментировано и дифференцированно – гораздо в большей степени, чем классический тип демократического общества. Но в целом это весьма плачевный для власти показатель. Потому что если 22 процента одобряют действия протестующих (а следовательно, и сами протесты), то это больше, чем получает голосов на выборах любая из оппозиционных партий, представленных в Госдуме».
Причем, если условно экстраполировать результаты опроса на все взрослое население России, то 22 процента составляют многомилионную массу, констатирует Борис Кагарлицкий: «Эти данные (если они, конечно, верны) также свидетельствуют об огромной политизации общества. Потому что, по моему ощущению, подавляющее большинство россиян абсолютно аполитичны. Хуже того, реальная явка на выборы (не та, что «нарисована» официально) составляет где-то 25-30 процентов от общего числа избирателей».
Кроме того, значительная часть россиян боится признаваться в симпатиях к протестующим, что очевидно, полагает директор Института глобализации и социальных движений. Как ему представляется, страна находится на переломе и в любом случае возврата к той жизни, которая была до 2020 года, уже не произойдет. Будет либо тотальное господство нынешнего режима, либо действительно начнутся серьезные и глубокие политические перемены, резюмировал Борис Кагарлицкий.
Алексей Рощин: «События развивались слишком стремительно для отвыкших от активных политических баталий россиян»
В свою очередь социальный психолог Алексей Рощин выразил сомнение относительно достоверности всех опросов на политические темы в России. Также, по его мнению, с учетом атмосферы нагнетания страха в стране часть россиян побаивается публично признаться в симпатиях к Навальному и протестующим. Вместе с тем он предположил, что опрос до известной степени отражает сложившуюся расстановку сил и фиксирует расслоение общества.
«И здесь опять-таки ничего нового нет, – рассуждает собеседник Рсской службы «Голоса Америки». – Навальный, в отличие от Ленина в 1917 году, вернулся в Россию, в которой нет никакой революционной ситуации. Фактически получилось так, что он приехал создавать эту ситуацию едва ли не с нуля. Это для любого политика уникальная задача, и она едва ли решаема в российских условиях».
Помимо прочего Алексей Навальный так и не озаботился подготовкой «апрельских тезисов», во всяком случае, пока не обнародовал их и не разъяснил, утверждает Алексей Рощин: «Есть фильм-разоблачение про «дворец Путина», но нет позитивной программы, которая показала бы, чего Навальный и его сторонники, собственно, хотят в первую очередь, какие основные цели преследуют. В принципе такая программа у них есть, но хорошо было бы ее обновить с учетом текущих реалий и как следует подать. Плюс ко всему события развивались слишком стремительно для отвыкших от активных политических баталий россиян».
Все вместе, как и ряд других причин, привело к тому, что многие заняли удобную позицию зрителя, который наблюдает за игрой в своего рода политический пинг-понг, полагает социальный психолог.
