Страны Запада усиливают давление на Россию, требуя, чтобы украинские моряки, захваченные российскими пограничниками в конце ноября в Керченском проливе, были как можно скорее возвращены на родину вместе со своими кораблями. Последние события из этого ряда – заявление советника президента США по национальной безопасности Джона Болтона о том, что пока возвращения моряков и кораблей не произойдет, встречи Дональда Трампа и Владимира Путина не будет, а также решение Евросоюза о продлении санкций в отношении России.
Однако Россия пока не реагирует на призывы и требования, и содержит основную часть захваченных ею военнослужащих Украины в следственном изоляторе «Лефортово» в Москве – тюрьме, которая и в советской, и в российской истории была известна тем, что ее курировали спецслужбы. Еще трое раненных моряков находятся в больнице СИЗО «Матросская тишина».
По словам адвоката Николая Полозова, взявшего на себя юридическую защиту командира дивизиона украинских кораблей Дениса Гриценко, к 12 декабря всех украинских моряков, находящихся в СИЗО Лефортово, посетили украинские консулы: «К сожалению, общение с консулами проходит не конфиденциально, оно идет на общих основаниях, и этот разговор контролируется. Но, тем не менее, морякам передали позицию их страны и рассказали, что за них борются».
Полозов также сообщил «Голосу Америки», что раненых моряков в «Матросской тишине» посетили в среду их адвокаты, и там общение было конфиденциальным.
«Все моряки, с которыми проводились следственные действия, заявили, что они являются военнопленными. В частности, Роман Мокряк заявил, что, поскольку он является командиром катера «Бердянск» и вместе со своими подчиненными является военнопленным, то он не будет давать никаких показаний, пока его подчиненные не будут освобождены, так как они выполняли его приказы. Сами следственные действия пока таковы: следователь знакомит моряков с постановлениями о назначении нескольких технических экспертиз и проводит небольшой допрос, в ходе которого моряки и заявляют, что они – военнопленные, а не уголовные преступники, каковыми их пытаются представить российские власти» - рассказал адвокат.
По словам Николая Полозова, сейчас главная задача группы защитников украинских моряков – добиться встречи каждого адвоката со своим подзащитным: «В СИЗО «Лефортово» работа организована таким образом, что попасть туда адвокатам в принципе крайне сложно. Для того, чтобы попасть в изолятор первый раз к своему подзащитному, в нем абсолютно незаконно требуют получить разрешение следователя на такое посещение. Кроме того, там работает ограниченное число следственных кабинетов, то есть, помещений, в которых происходят встречи адвокатов с арестованными, и создается искусственная очередь, в результате чего за день в СИЗО пройти могут реально не более пяти-шести адвокатов, и это еще в хороший день».
«Время для конфиденциального общения предоставляется не в следственном кабинете изолятора, а в кабинете следователя в Следственном управлении ФСБ, которое вплотную примыкает к «Лефортова», и куда выводят заключенных. В таком режиме это все еще будет, как минимум, следующую неделю и, возможно, до 25 декабря. Мы рассчитываем на то, что все адвокаты увидят своих подзащитных до Нового года» - с надеждой заключил Николай Полозов.
Кроме адвокатов, у украинских моряков две недели назад побывали члены Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) – общественного органа, призванного наблюдать за тем, чтобы права заключенных не нарушались сотрудниками мест заключения.
Член ОНК Москвы, журналист Когершын Сагиева рассказала в интервью Русской службе «Голоса Америки» о своем посещении «Лефортово»: «Я видела 21 моряка, которые содержатся в СИЗО «Лефортово», заходила к каждому из них в камеру. Они содержатся в камерах, называемых «карантинными», то есть, временными – в них держат людей, пока проверяют их документы. Эти камеры двухместные, но моряки там находились по одному в камере. В «карантинных» камерах арестованные обычно находятся в тюремной робе, и они тоже были одеты в робу. Вообще, мы часто ругаемся с «Лефортово», потому что это незаконно – нигде не прописано, что человек должен одевать тюремную одежду, находясь в СИЗО. Но нам в этот раз ответили, что украинским военным нельзя было находиться в своей форме внутри российского, по сути, военного объекта».
«В том крыле СИЗО, в котором находятся моряки, нет горячей воды. В «Лефортово» вообще дали горячую воду совсем недавно, и только в одно крыло. Железная кровать, белое постельное белье, шерстяное одеяло, фуфайка, чтобы выходить на улицу на прогулки, электрочайник – все это у них было, и они не жаловались. Я вообще увидела, что сотрудники «Лефортово» были очень внимательны и как-то уважительны к морякам. Может, это от понимания того, что у них под арестом находятся военные чужой страны» - сообщила Когершын Сагиева.
Основатель и исполнительный директор организации «Русь сидящая» Ольга Романова поясняет в интервью «Голосу Америки», что, несмотря на формальную передачу СИЗО «Лефортово» в ведение Министерства юстиции России еще в 2005 году, контроль ФСБ над этой тюрьмой никуда не исчез: «Лефортово» - это единственная в России тюрьма, которая никак не подчиняется Федеральной службе исполнения наказаний (ФСИН). Это по-прежнему тюрьма ФСБ. Там сидят люди, арестованные по делам политическим (и провокаторы спецслужб там тоже сидят), по делам шпионским, и камеры там на два человека не просто так: если там двое, то второй – это, как правило, штатный сотрудник или осведомитель спецслужб. Этим людям иногда разрешают спокойно ходить по СИЗО без всякого сопровождения».
Ольга Романова говорит, что влияния на «Лефортово» нет не только у ФСИН, но и у российского суда: «Любой судья в России при назначении на должность, которое фактически осуществляется администрацией президента России, подписывает бумагу, в которой дает согласие на прослушивание и вообще полный контроль со стороны спецслужб. В этой ситуации может ли судья как-то вступать в противоречие с этими спецслужбами? Конечно, нет».
